Таммара Уэббер - Легко

Предпочитая переждать праздники, я не звонила еще своим школьным подругам с новостями о том, что я дома. Джиллиан бросила университет в конце первого года и вернулась домой, записалась на курсы менеджеров в Форевер 21 и обручилась с каким-то парнем, заправляющим ювелирной лавкой в торговом центре. Далия была на втором курсе в медецинском училище в Оклахоме. После выпускного мы немного отдалились. Было даже странно, насколько отстраненно я чувствовала себя по отношению к ним, тогда как в школе мы были неразлучны.

Теперь у Далии была своя компания мед. студентов в соседнем штате, а у Джиллиан синяя полоса в волосах, постоянная работа и жених. Обе были в шоке, когда узнали, что Кеннеди и я расстались. Они были одними из первых, кто звонил и писал сообщения — или, по крайней мере, пытался, даже учитывая то, что мы больше не были близки. Я надеялась, что мы могли встретиться и возможно не обсуждать Кеннеди до тошноты.

— У меня нет ни с кем планов. Я думала было бы неплохо побыть дома одной. — Я выделила последнее слово, смотря прямо на него.

— Ты не можешь быть тут совсем одна на День Благодарения.

Я ненавидела жалость, скрытую за его словами, и одарила его испепеляющим взглядом.

— Да, могу.

Его темно-зеленые глаза просканировали мое лицо.

— Да, можешь, — согласился он. — Но этому нет никаких причин. Мы можем быть друзьями, так ведь? Ты всегда будешь важна для меня. Ты знаешь это.

Я точно не знала этого. Но если я откажусь, если останусь, дома и буду, есть свой, разогретый в микроволновке, праздничный обед, это будет выглядеть так, как будто я все еще страдала по нему. Как будто я была настолько разбита, что не могла даже находиться рядом с ним.

— Хорошо, — сказала я, и сразу же пожалела об этом. 

— Так что, ты и мой тупоголовый братец снова вместе? — спросил Картер, едва слышно.

Если бы он не был огромен, Картер был бы точной копией своего брата — те же зеленые глаза и шапка грязно-русых волос. Но Кеннеди был высок и подтянут, тогда как Картер, хоть и того же роста, был в грудной клетке и мышечной массе в два раза больше. Учитывая то, что я знала Картера с четырнадцати лет, еще с тех пор, как Кеннеди был выше его ростом — данное его преображение было просто с ног сногсшибательным. Я помнила его как тихого, хмурого парнишку, выросшего в тени старшего брата. Он точно перерос эту фазу.

Я глянула позади нас, пока мы накрывали на стол, и расслабилась, заметив, что никого больше поблизости не было.

— Нет.

Он следовал за мной, раскладывая вилки на, свернутые мной, салфетки.

— Вот и хорошо.

Мои глаза расширились от такого заявления, и когда я подняла на него глаза, он ухмыльнулся.

— Что? Любой может видеть, что ты слишком хороша для него. Так почему ты здесь?

— Эм, спасибо. Мои родители уехали в Брекенридж.

Он сделал шаг назад от удивления.

— Черт, ты серьезно? А я думал, что это мои родители были наитупейшими в нашем городе.

Я не могла не улыбнуться, хоть и постаралась это скрыть. Картер всегда казался более неуправляемым и эмоциональным, по сравнению с остальной его логически мыслящей и сдержанной семьей. Я никогда не задумывалась о том, насколько, должно быть, не в своей тарелке он чувствовал себя с ними — импульсивный средний ребенок между Кеннеди и их младшей сестрой, Рейган, которая производила такое впечатление, будто была рождена тридцатилетним бухгалтером.

— Следи за языком, Картер, — сказал Кеннеди заворачивая за угол.

— Пошел ты… Кеннеди, — мгновенно отрезал Картер.

Невозможно было полностью скрыть мою реакцию. Я попыталась покрепче сжать челюсть, но все же издала тихий смешок, за который была вознаграждена огромной, во все тридцать два зуба улыбкой от Картера. Он подмигнул мне и удалился на кухню, чтобы помочь своей матери. Я моргнула, представив бедных девчонок в своей старой школе, которые точно падают в обморок около своих шкафчиков, когда он проходит мимо. 

Кеннеди выглядел недовольным.

— Что стало с "он не мой ребенок"? — спросила я, кладя последнюю ложку и поворачиваясь к нему. — Это нормально, отчитывать его за матерные слова, но ты умываешь руки от того, чтобы помочь с его проблемой с наркотиками? — Я напрашивалась на это, было почти невозможно переспорить Кеннеди.

Он наклонил голову.

— Хорошо подмечено.

Я снова моргнула, думая, что парни Муров точно шокируют меня до смерти перед тем, как я уеду из города.

Грант и Бев Мур ничего не заметили, как и обещал Кеннеди. Они не замечали напряженности, витавшей в воздухе между мной и Кеннеди все те четыре часа, что я провела у них дома, и даже отсутствие наших обычных проявлений привязанности. Он не клал руку на спинку моего стула во время обеда, и хоть он и подвинул мне стул, перед тем, как я села — как его вырастили делать — он не поцеловал меня в щеку и не взял за руку. Когда Рейган сощурила на нас свои тринадцатилетние глаза, я притворилась, что не заметила ничего необычного. Картер, естественно, кидал мне плотоядные взгляды и неистово флиртовал со мной, пытаясь рассмешить меня и разозлить своего брата. Ему это удалось, тогда как их родители так ничего и не усмотрели.

Мы с Кеннеди сидели рядом, не дотрагиваясь друг до друга, за исключением его ноги, прижатой ко мне на диване, и на их огромном телевизоре смотрели футбольный матч, в течение которого, Кратер вскакивал пару раз и, разозленный, выдавал свое мнение не совсем приемлемым языком, за что получал спокойное замечание от своей семьи. Второй раз он вылетел из комнаты и отсутствовал несколько минут. По тому, как он сжимал и разжимал руку, когда вернулся, я сделала вывод, что он был в своей комнате и что-то ударил.

Как только Кеннеди привез меня домой, я выскочила из машины, поблагодарив его за приглашение и ясно давая понять, что я захожу домой одна. Он напряженно улыбнулся.

— Давай встретимся в субботу. Я тебе позвоню. К счастью, он не пытался выйти из машины.

Я снова поблагодарила его и попрощалась, как будто он ничего не предлагал. Зайдя внутрь, я наблюдала за ним из-за занавески. Несколько мгновений он задумчиво смотрел на закрытую дверь, затем вынул свой телефон и, набрав чей-то номер, начал сдавать назад.

Договорившись встретиться в пятницу с Далией и Джиллиан, я практиковалась на контрабасе в гостиной до тех пор, пока свет не выключился автоматически в 23.00. Хихикая в темноте, я на ощупь прислонила инструмент к стене, а смычок положила на полку с книжками. Мой телефон загорелся, оповещая о новом сообщении, и я стояла в темноте, читая и отвечая.

Лукас: Когда ты вернешься в кампус?

Я: Скорее всего в воскресенье. Ты?

Лукас: В субботу

Я: Драма в семье?

Лукас: Нет, те, кто меня подвез, возвращаются раньше.

Лукас: Дай мне знать, если приедешь раньше. Я хочу тебя увидеть.

Лукас: Нужно еще раз тебя нарисовать.

Я: Да?

Лукас: Я сделал несколько эскизов по памяти, но это не то же самое.

Лукас: Никак не могу правильно изобразить форму твоей скулы. Линию шеи.

Лукас: И твои губы. Мне нужно провести больше времени, смотря на них, и меньше пробуя на вкус.

Я: Не могу сказать, что согласна с таким заявлением.

Лукас: Значит побольше того и другого. Сообщи, как вернешься.

Окей, сна ни в одном глазу.

Я перечитала его сообщения, пока невидимые воспоминания о его губах разжигали маленькие пожары желания, разгорающиеся все ярче и ярче, пока я в красочных деталях проигрывала в моей памяти события прошлой Субботней ночи. Стоя в темноте, я закрыла глаза.

Я должна была быть зла, или, по крайней мере, недоверчива по отношению к ЛукасуЛендону, но, даже нарочно пытаясь выдавить из себя возмущение от его недомолвок, я не смогла этого сделать. Я уверяла себя, что я просто была перегружена негодованием по поводу Кеннеди и Бака, и по сравнению с ними, Лукас казался больше загадкой, чем риском. Мой план в отношении его все же был примитивен — воспользоваться им, чтобы забыть о Кеннеди, Операция Фазы Плохих Парней, и я тоже не была с ним честна по этому поводу.

Пытаясь угомонить свои разбегающиеся мысли, я достала бутылку воды из холодильника и поднялась наверх, в свою спальню, единственную освещенную комнату в доме.

Когда я проверила свой электронный почтовый ящик, там, между предложением кредита и информацией от listserv, было письмо от Л. Максфилда, и мой пульс участился. Он отправил его сегодня вечером, за несколько часов до нашей переписки по телефону. Вдалеке от университета, я начала соединять моего репетитора с Лукасом — Лукасом, который разговаривал со мной, скрываясь за именем Лендона. Мне хотелось знать почему, но я не хотела спрашивать — я хотела, чтобы он сам мне сказал.