Бывшие. Без срока давности (СИ) - Ярина Диана

Выйдя из ювелирного с кольцом, я позвонил Хелен.

Набрал ее номер, пришлось послушать изрядное количество гудков, прежде чем роковая, какой она себя считала, мадам соизволила ответить. Гадина набивала себе цену даже в мелочах, и как только я с ней сексом занимался. Хоть целовать не додумался, и все время в резинке был, и на том спасибо. Я был более чем уверен, что она мою сперму из резинки в себя усердно засовывала, чтобы нарочно залететь — какая все-таки дрянь.

— Добрый вечер, Богдан. Давно не слышала тебя. Соскучился?

— А ты?

— Очень, — выдохнула она.

— Я не о том хотел спросить. Соскучилась ли ты по борделю?

— Не понимаю, о чем ты, Богдан.

— Давай не будем. Я о твоем прошлом наслышан. О шлюханском притоне с приставкой «Элит» тоже знаю. Даю тебе сутки на то, чтобы ты просто и тихо без шума покинула город. Иначе о твоих подвигах на эротическом поприще и о том, как и сколько ты мужчин за один раз можешь обслужить, все узнают. Все те люди, которые считают тебя приличной. Не хочешь плохой славы, просто сваливай! И бизнесы свои сверни по-тихому, я им жизни не дам, обанкрочу. Останешься, я тебе такую славу обеспечу, придется имя менять и внешность!

— Богдан, что ты такое говоришь.

— Не изображай дуру, Пушненко. Сваливай.

Глава 35

Она

Кто-то позвонил в дверь.

Я почему-то поняла, что это Богдан, даже не видя, кто стоит за дверью.

В моей душе просто щелкнуло понимание, что это он — и все.

Открыла дверь и сделала шаг назад, пропуская его в съемную квартиру. Он вошел и занес с собой аромат цветов.

В руках Богдана красовалась огромная корзина, нежный букет, по гамме похожий на те, что раньше он любил дарить мне — нежно-розовые, кремовые и чайные розы соседствовали с тонкими соцветиями гипсофил.

— Это лишнее, — вспыхнула я, но было сложно оторвать взгляд от букета.

— Прошу давай хотя бы сегодня, перед важным событием забудем о разногласиях? — попросил Богдан. — Кстати, я так и не поужинал. Может быть, сходим куда-нибудь?

— Думаешь, стоит? — усмехнулась я. — Боюсь, мне кусок в горло не полезет.

— Брось, нам это нужно. Прогуляемся, развеемся.

— Вот только я никак не готовилась для заведений твоего уровня.

Внезапно Богдан шагнул ко мне и обнял, прижав к стене. Его пальцы зарылись в мои волосы, приводя их в беспорядок, перебирали прядь за прядью. Губы мужчины медленно и горячо скользили по лицу, зацеловывая меня так, как никогда до этого.

Каждый поцелуй — как важная, неотъемлемая часть меня.

Горячее прикосновение его губ к моим было стремительным, требовательным и в то же время очень нежным, он как будто спрашивал разрешения, и у меня в буквальном смысле подкосились колени. Я вцепилась в широкие плечи Богдана, чтобы не упасть, часто дышала, всхлипывала. Мы дышали друг другу в рот, касаясь губами изредка.

— Богдан… — прошептала я, теряясь в ощущениях.

Голова кружилась.

— Люблю тебя. Жизнь без тебя не имеет смысла. Ты для меня все самое лучшее. Самое-самое лучшее, — его голос дрогнул.

Он прикрыл глаза, и я заметила, как по щеке скользнула скупая мужская слеза. Богдан снова коснулся моих губ, и я ответила на его поцелуй. На этот раз без всяких сомнений.

Меня такая решимость обуяла и желание быть счастливой, что даже если бы тысяча таких наглых прошмандовок, как Хелен, ломились в нашу дверь, я бы каждую за волосы оттаскала и спустила с лестницы. Это мой мужчина… Только мой! Я обняла его крепче, коснулась языка, чувствуя потрясающий вкус.

Никому его не отдам… Хочу быть с ним.

Поцеловала жарко.

— Ох, черт… Я сейчас с ума сойду от желания.

— Я… Я тоже. Может быть, ужин немного подождет?

Богдан кивнул. Я крепко взяла его руку в свою и повела за собой. Мы очутились в зале и не пошли дальше, принялись целоваться, ласкать друг друга, помогая раздеться. Он подхватил меня на руки и опустил на диван, завис сверху, напористо целуя.

Избавившись от одежды целиком, Богдан оперся коленом на на диван и снова начал целовать меня.

Его поцелуи из невинных стали глубокими, жадными.

Пальцы и ладони оглаживали мои бедра, требовательно раскрывая их.

Его прикосновения откликались во мне сильнее и сильнее.

В низу живота горячим комком собралось приятное томление, жар стал сильнее.

Новый поцелуй, касание наших тел, и вот его пальцы дотронулись до меня в самом чувствительном месте.

— Богдан! — громко позвала его по имени, простонав, не в силах сдержать удовольствия в голосе.

Через минуту непрерывных, жарких ласк он опустился ниже, и теперь вместо его пальцев меня коснулось его дыхание, и ласки стали более изысканными, глубокими.

Я извивалась на диване, теряясь в океане эмоций. Вот-вот мое тело сгорит в огне, вспышка могла накатить в любое мгновение.

Но я хотела бы, чтобы Богдан разделил со мной это мгновение.

— Иди ко мне, — позвала я.

— Хочешь меня?

— Хочу… Люблю. Хочу… Иди ко мне прямо сейчас! — потребовала я.

Богдан поцеловал меня особенно жарко там, внизу, и поднялся, нависая надо мной. Его большое, тренированное тело взрослого мужчины пленяло мой взор, мысли туманило… Я смотрела на него, сгорая от страсти, и тело пульсировало там, где моего бедра требовательно касалась напряженная плоть.

Сердце билось словно сумасшедшее.

Внушительный требовательный толчок заполнил меня целиком.

— Боже, — вскрикнула я, ощущая его в себе так, как никогда раньше.

Он такой…

О, не сдержать стонов восторга.

— Я без защиты. Но нам уже можно, да? Да? — требовательно пытал меня, сжимая ягодицы ладонями и двигаясь без остановки.

— Да… — сдалась я. — Да…

Мои пальцы гладили его широкую спину, царапали немного, ритм движений стал частым, быстрым.

Под кожей вспыхнуло пламя, мышцы свело сладкой судорогой, и я точно знала, что Богдану в этот же миг было так же хорошо, как мне!

***

Потом мы еще долго лежали и неспешно ласкали друг друга, много целовались и говорили обо всем, делились планами. После этого Богдан предложил прогуляться.

Мы дышали свежим, морозным воздухом: скоро Новый год, и я больше всего на свете хотела встретить его с Яной и Богданом. Просто наряжать елку, развешивать гирлянды, делить мандаринки… и расставлять праздничные свечи на столе.

— Я должен кое-что сказать тебе. Это касается нашего прошлого… Я виноват больше, чем ты думаешь.

Мое сердце заныло: что еще? Неужели испытания не закончились?

Глава 36

Она

Богдан глубоко вздохнул и повторил загадочную фразу:

— Я виноват больше, чем ты думаешь. В том, что случилось с тобой, есть моя прямая вина. Признаться честно, я узнал об этом только сегодня и поверил с большим трудом. Это было как гром среди ясного неба. Шок, боль, агония… Непонимание — почему так, а потом… Все встало на свои места. Иначе и быть не могло. И я не перестану себя винить за то, что был настолько слеп и не видел этого раньше.

Я дотронулась до его руки. Несмотря на легкий мороз, у него были горячие руки, от ладоней даже шел пар. Я просто вложила пальцы в его ладонь, он схватил ее, поднес к губам и начал целовать мои пальцы, как безумный.

— Виноват. Я так виноват, Настя!

— Богдан, ты говоришь загадками и даже немного пугаешь меня.

— Прости…

Он крепко обнял меня, поцеловал тягуче и только потом признался:

— Этот Алексей, взявшийся словно из ниоткуда, был подставным лицом. Его единственной целью было соблазнить тебя и рассорить меня с тобой. Любой ценой. На прямые подкаты ты не поддавалась, тогда в ход пошли грязные методы. Ты никогда не интересовала его сама по себе, поэтому он сразу после тех событий пропал. Тогда все… — вздохнул. — Все было умело подставлено. От и до! Я знаю, кто был заказчиком этой мерзкой подлости.

Дементьев замолчал и мрачно произнес.