Солги обо мне. Том второй - Айя Субботина

ей рисковать». Я в курсе, что на лечение ребенка нужны деньги. Я догадываюсь, какие это суммы. Я абсолютно четко осознаю, для чего Олег затеял этот аттракцион невиданной щедрости. И я собираюсь сломать ему планы.

— Как много «я», - говорю именно то, что думаю, потому что время сдерживаться уже давно прошло и, если мы не будем откровенными друг с другом - наши отношения потерпят фиаско. - А где же твое «мы»?

Даже в такой напряженный момент Меркурий иронично хмыкает.

— А, по-твоему, «мы» - это когда я прячусь за твоей спиной?

— Это когда ты не делаешь глупости в одно лицо, упрямый мужчина.

— Я не собираюсь делать никаких глупостей, - спокойно и четко отвечает он.

Слишком спокойно, чтобы это выглядело «естественно». Хотя, конечно, возможно, я снова просто себя накручиваю, и на самом деле все не так уж страшно?

— А я не хочу, чтобы ты рисковал своей жизнью. И не понимаю, почему вдруг ты называет трусостью свое дурное желание обязательно поиграть мускулами вместо того, чтобы мы могли нормально придумать какой-то адекватный и безопасный вариант решения проблемы.

Мой голос звучит довольно резко. Наверное, если так пойдет и дальше, этот разговор можно считать нашей первой официальной ссорой, но, если он хотел откровенности - у меня она вот такая.

— Я тебе запрещаю, понял? - От желания по-детски топнуть ногой дергается ступня.

Меркурий в ответ обхватывает пальцами мою щиколотку, слегка сжимает, а потом начинает водить пальцами вверх-вниз, поглаживая, как кошку.

— Малыш, мы можем сколько угодно придумывать планы, и среди них наверняка найдется парочка вполне приличных, но у всех них будет один большой недостаток - время. - И, сделав паузу, добавляет: - И деньги. Мне нравится, что ты топаешь ножкой, как маленькая капризная девочка, но, когда ты успокоишься, перестанешь это делать и подойдешь к ситуации с резвой головой, ты поймешь, что я прав.

Мне отчаянно хочется его стукнуть. Зарядить кулаком куда-то в эти его необъятные плечи, чтобы он перестал быть таким чертовски… трезвомыслящим.

— Я нашел самый оптимальный вариант, Планетка, - продолжает он, и его успокаивающие поглаживания моей ноги все-таки производят нужный эффект на мою внутреннюю шипящую кошку. - Он связан с моим… гммм… родом деятельности, но не предполагает ничего такого, что бы я не делал раньше. Так что, злюка, ты зря разводишь панику. Меня не так просто поломать, как ты думаешь.

Почему-то за словом «поломать» мне слышится «убить», и от одной этой мысли в глазах все плывет. Понятия не имею, как мне уложить все это в своей голове - его желание все решать «по-мужски», проклятое отсутствие других вариантов и мое согласие на все это.

Я бы не задумываясь позволила отрезать половину своего сердца, но согласиться со всем этим - нет.

Хоть он и не оставил мне выбора.

— Все будет хорошо, Планетка, - Макс снова «бодает» меня затылком, - не ссы.

— Фу, как грубо, - шмыгаю носом, стараясь не показывать виду, что на меня его «успокоительное» совсем не действует.

Глава пятнадцатая: Юпитер

Глава пятнадцатая: Юпитер

— Ты решил окончательно превратить меня в шлюху? - ледяным тоном шипит Виктория куда-то мне в плечо, пока мы поднимаемся по ступеням выставочного центра, в котором проходит модная выставка какого-то чокнутого фотографа.

Судя по рекламному проспекту, мужик повернут на фото женских ног в разных ракурсах, и даже для меня - любителя подобных экстравагантных мероприятий - это все слишком однотипно и скучно. Я бы в жизни сюда не пошел, тем более - в такой компании. Если бы не веская причина.

По данным моего надежного источника - секретарши Карпова - сегодня он должен быть здесь со своей новой пассией.

— Вот, - беру Викторию под локоть и так крепко сжимаю пальцы, что даже на каблуках она вынуждена приподняться на носочки. Протягиваю ей свой носовой платок.

— Мне больно! - громко шипит она, отбивая мою руку. - Мне это незачем!

— Я хочу, чтобы ты вытерла свой грязный рот, - цежу сквозь зубы и останавливаюсь, как только оказываемся у входа. Разворачиваю ее на себя, абсолютно не церемонясь в движениях. Жду, пока эта разодетая за мои бабки мартышка, наконец, сфокусирует на мне взгляд. - Ты стала слишком строптивой, Виктория. Что-то случилось? У тебя появились претензии? Сейчас не лучшее время, но я готов тебя выслушать.

Мои пальцы сжимаются еще сильнее. Я уже практически чувствую, как под одеждой трещит ее туго натянутая кожа. Виктория начинает выкручиваться, но, когда понимает, что любое сопротивление только еще больше усиливает нажим, сдается и начинает скулить.

— Мне больно, Олег! Я больше не буду! Клянусь!

Брезгливо отшвыриваю ее конечность. Так, будто она вообще существует отдельно от тела, и жду, пока Виктория возьмет платок, чтобы промокнуть им глаза. Жестом даю понять, что хочу взглянуть ей в лицо, внимательно осматриваю. Сегодня у нее особая роль и важная миссия, еще не хватало, чтобы моя личная собачонка выглядела как забулдыга с зареванными глазами и испортила всю игру.

Но ее макияж в порядке. Жаль, что никому в голову не пришло придумать косметику, которая бы помогала бы скрыть не только круги под глазами и морщины, но и отсутствие мозга.

Почему никто из них и близко не похож на Нику? Почему они все так легко сдаются, позволяют вытирать о себя ноги? Даже не пытаются изображать сопротивление?

Будь она проклята!

— Еще один такой фокус, Виктория, - я заталкиваю платок ей в сумку, - и я расторгну наш договор. И сделаю так, что твоя жизнь в пределах этого города станет абсолютно невыносимой. А может и за его пределами тоже. Так что подумай, готова ли ты поменять маленькие услуги для меня на жизнь на помойке.

Она еще ничего не ответила, но паника в ее взгляде и так достаточно красноречива.

— И не зли меня больше, хорошо? Это мое самое последнее китайское предупреждение. Потому что Олег Корецкий - богатый и щедрый - такой один, а вот постилок, вроде тебя - чуть больше, чем до хуя. Щелкну пальцами - и на твое место прибежит десяток более сговорчивых. - Галантно подставляю локоть, жду, пока она за него схватится и нацепит на лицо подходящую улыбку. И добавляю: - А еще более симпатичных и молодых.

— Ты