Нэнси Уоррен - Газетный роман

Кэдман оглушал своим голосом и ослеплял новыми акульими зубами — белыми.

Роуз Эллиот считала себя обязанной устроить ужин в честь помолвки Дженифер, так как ее мать, Милдред, вместе с Роуз устраивала ежегодный цветочный парад. Тесс с отцом возражали, но мамины понятия о правилах приличия были столь же непоколебимы, как для праведника десять заповедей.

У Тесс начала болеть голова от трескотни Дженифер, глаза слезились от сверкания бриллианта в кольце по случаю помолвки. Роуз назвала кольцо вульгарным. Тесс считала вульгарным не только кольцо, но и его обладательницу. По ее мнению, Дженифер Кэдман со своим омерзительно богатым и толстым женихом были под стать друг другу. К тому же кольцо интересовало дочку Кэдмана явно куда больше, чем сам жених.

— Тесс, — обернулся к ней Кэдман, не обращая внимания на непрекращающуюся болтовню дочери о планах на медовый месяц. — Я решил одну неприятную проблему, которая так осложняла жизнь нам обоим. Теперь мы можем свободно вздохнуть.

Только одно могло заставить Тесс вздохнуть свободно — признание Кэдмана в том, что он ведет незаконное строительство и уничтожает природу. Она вежливо улыбнулась:

— Правда? И что же это?

— Я, в конце концов, убедил «Звезду» расстаться с этим бумагомарателем, Майком Гранделом.

Тесс осторожно положила нож и вилку на тарелку. Сохранять спокойствие в такой ситуации было чертовски трудно.

— Вы хотите сказать…

Кэдман сделал красноречивый жест:

— Его выгнали.

Тесс не могла воткнуть нож в черное сердце Кэдмана — это было против правил приличия. К ее удивлению, мама пришла ей на помощь. Спокойно, с таким видом, словно ей абсолютно все равно, Роуз спросила:

— Интересно, почему?

— Он придурок, какие еще нужны причины? — не выдержал Кэдман. — Он все время совал свой нос, куда не следует.

— Я всегда думала, что задавать вопросы — это часть журналистской профессии, — улыбнулась Роуз Эллиот.

— Когда… — Тесс закашлялась. — Когда его уволили?

— Могу гарантировать, что тебе не придется сидеть рядом с ним на следующем киносеансе.

Ужин длился, казалось, целую вечность. У Тесс внутри все сжималось от тревоги. Майк уже знает, что Кэдману удалось его уволить? Или нет? Действительно ли журналиста могут уволить по требованию промышленника? Она должна срочно увидеться с Майком.

Но сначала нужно поговорить с отцом. Отец начинал свою карьеру юристом, только потом занялся более выгодным делом — покупкой разорившихся компаний и возвращением их к жизни.

Он был очень умным человеком, его интеллект позволил ему достичь успеха. Он общался с Кэдманом, но не доверял ему.

Поэтому Тесс высидела весь ужин, слушая глупую болтовню Дженифер и едкие реплики ее отца. Это было похоже на последний день приговоренного к смерти.

Тесс думала о Майке, о том, как он, наверное, переживает, что статья могла бы помочь не только орлам, но и его карьере.

— Дорогая!

— Что?

Тесс оглянулась и увидела, что все вопросительно смотрят на нее. И поняла, что улыбается — совершенно идиотской беспричинной улыбкой.

Тай Кэдман усмехнулся:

— Она радуется, что ее главный конкурент лишился работы.

— Вообще-то мне нравится, как Майк пишет.

Мать Тесс медленно встала. Тесс видела, как она нервничает.

— Выпьем кофе в гостиной. Как вы?

Она указала в сторону гостиной, и Дженифер Кэдман тоже встала.

— Тесс, милая, сбегай на кухню и попроси миссис Борман подать кофе в гостиную.

Тесс по достоинству оценила мамину способность избегать конфликтов. Дома никто не смел повысить голоса в присутствии Роуз.

Тесс не знала, задели ли Кэдмана ее слова о Майке, или ему просто надоел этот ужин, но, быстро выпив кофе — неприлично быстро, по мнению Роуз, — он забрал Дженифер и уехал.

Тесс вздохнула с облегчением, когда за ними захлопнулась дверь.

— Папа, — тут же начала она, — мне нужен твой совет.

— У тебя неприятности? — нахмурился отец.

— Нет, насколько я знаю. Это касается работы, и это конфиденциальный разговор, — произнесла Тесс, теребя бахрому скатерти.

— Вот как. Ты извинишь нас, дорогая?

— Разумеется. — Мама разглядывала приглашение на свадьбу Дженифер Кэдман. Как ни пошло и вульгарно это выглядело, но Дженифер собиралась замуж, а Тесс — нет. Не нужно быть гением, чтобы угадать мамины мысли.

— Поговорим в кабинете, — предложил отец. Как только они сели в кожаные кресла в кабинете, отец улыбнулся:

— Прячешься от мамы?

— Почему ты…

Отец рассмеялся.

— Мы оба знаем, что она спит и видит, как ты бросаешь букет под звон свадебных колоколов.

— Папа, а ты тоже хочешь, чтобы я вышла замуж?

— Конечно, хочу. Но не за такого недоумка, какого выбрала Дженифер Кэдман. Я всегда думал, что для тебя важнее любовь, чем деньги и связи.

— Ты прав, папа.

Было приятно услышать, что у нее есть союзник. На случай, если Майк передумает и захочет на ней жениться.

— Ты можешь помочь мне с завещанием?

Отец удивился.

— Тебе нужно завещание? Тесс, ты что, заболела?

— Я имею в виду завещание Юджина Баттерворта.

— Художника?

— Который нарисовал эту картину.

Они одновременно повернулись к картине Баттерворта, висевшей на стене. Тесс помнила ее с детства.

— Мама показала мне оригинал в музее, и я переписала его. Я готовлю один материал, для которого оно мне понадобится, — объяснила Тесс и достала из сумки несколько листочков.

Папа сощурился и надел очки.

— Знаешь, я так давно не занимался юридическими делами. Не знаю, смогу ли тебе помочь.

— Мне нужно объяснить некоторые места.

— Давай посмотрим. — Отец взял листочки и погрузился в чтение.

Он читал медленно, с большим вниманием, Тесс терпеливо ждала. Закончив, он вернулся к выделенным Тесс местам и прочитал их еще раз.

Тесс нервничала, ожидая папиной оценки, каждая минута казалась ей вечностью. Наконец отец поднял голову и снял очки.

— По-моему, в завещания ясно выражена воля составителя. Мистер Баттерворт оставил землю и деньги своей сестре с тем, чтобы она оберегала участок земли на берегу Паскуали. Его бумаги, фотографии и все картины, принадлежавшие ему, остаются новой организации «Лысый и красивый».

Тесс выдохнула — одной проблемой меньше, ее отец понял завещание точно так же, как и она. Теперь самое важное:

— Предположим, у организации теперь есть кое-что очень ценное, оставшееся от Юджина Баттерворта. Что-то, что было забыто много лет.

— Неизвестная картина? — В его глазах вспыхнуло любопытство.