Андрей Жвалевский - М+Ж. А черт с ним, с этим платьем!

– Пошли зайдем, чего мы тут стоим? Я тебя чаем напою, заодно и мою писанину тебе отправим.

Зашли. Сергей метнулся на кухню, я от нечего делать уселась за компьютер и стала дозваниваться до сети.

Когда в комнату вошел Сергей с чаем, модем уже вовсю звенел и трещал.

– Ой, я что, коми утром не выключил?

– Выключил.

– Не понял… А как ты его включила?

– Ну, знаешь, я, конечно, не Эйнштейн, но компьютер включить могу!

– Нет, я не об этом. У меня же пароль на входе… Стой!

Я отдернула руки от клавиатуры. Сергей пробежался по клавишам, и компьютер начал перезагружаться.

– А ну-ка, войди еще раз.

Я тупо смотрела на выскочившее окошко с просьбой ввести пароль. Как же я его проскочила? Не заметила? Что я могла ввести? Автопилот сработал? И, замирая от любопытства, я ввела свой пароль, тот, который стоит у меня на работе. Окошко пропало, Windows начала грузиться.

Опять мистика?

– Слушай, у тебя вот тут на столе лежали фотографии. Где они? – Я начала лихорадочно рыться в бумагах, ничуть не сомневаясь, что через год найду те же фото на том же месте. – А, вот они, бумагами завалены. Посмотри, где-то тут был снимок… Вот! Что это? Где это? Ты помнишь, когда это было?

Похоже, мой напор Сергея испугал. Он молча хлопал глазами.

– Вот и я не помню, – продолжала я. – Это же Гурзуф? Год девяносто пятый – девяносто шестой… Еще до Машки. Я там три года подряд была, все в голове перепуталось.

Сергей вышел из ступора.

– Знаешь, мне эти фотки оставила жена, остальные себе забрала. Может, ей позвоним?

Он начал судорожно рыться в записных книжках, вернее, в каких-то бумажках, которые валялись в записных книжках.

– О, нашел! Так, это домашний, это новый домашний, а, есть мобильник… Не отвечает…

Усевшись рядом на кровати, мы тупо смотрели на фотографию. И тут до меня начал медленно доходить идиотизм ситуации, я просто захлебнулась от смеха. Сергей аж вздрогнул.

– Ты чего?

А ничего. Просто представила себя на месте жены Сергея. Вот сижу я где-нибудь в парикмахерской, и тут у меня звонит телефон. Бывший муж. Мне так мог Дима позвонить. И начинает спрашивать, не помню ли я, когда мы с ним на юге отдыхали? Я, естественно, дурею, но честно начинаю вспоминать. Мы тратим на воспоминания какое-то время, а потом я спрашиваю: «А зачем тебе это, дорогой?» А он мне и отвечает: познакомился с девушкой, с которой я же сама его и сфотографировала, а теперь вот они сидят и пытаются вспомнить, когда это было…

Я тут же отчетливо представила себе смех, смешанный с раздражением: какого черта ты меня этим грузишь и тебе, что, с девушкой больше заняться нечем?!

– Жалко, твоей жены нет, она такое развлечение пропустила. – Я не стала все это рассказывать Сергею, ему, похоже, смешно не было.

– Бывшей жены, – автоматически поправил Сергей.

– Кстати, а что мне там охранник грузил про жену Катю, это тоже мистика?

– Нет, похоже, Петрович так шутит. Слушай, а давай к нему сходим. Прямо сейчас, вдвоем. Мне тоже интересно, какая вожжа ему тогда под хвост попала.

Мы вылетели из квартиры, хохотали всю дорогу в лифте, а когда приехали на первый этаж, выяснили, что охранники успели смениться. На месте жизнерадостного Петровича сидел угрюмый Олег.

– Ну вот, и этому повезло… Где они все шляются!

В лифте я пыталась пересказать подробности того разговора.

– Говорил, ты исхудал весь, всем подъездом кормили. Ну, признайся, исхудал? Нет, ты живот втягиваешь…

Уже в квартире Сергей сказал:

– Все, расследование зашло в тупик. Идем чай пить. Он начал разливать чай, а на меня накатил очередной приступ веселья.

– Только ты, пожалуйста, желтую кружку сразу себе возьми, а то я еще жить хочу.

– А чего ты тогда осталась?

– Да нечаянно! Заснула, у меня телефон отрубился, просыпаюсь, а ты здесь… Хорошо, что я быстро бегаю, а то убил бы… Убил бы?

– Слушай, – завопил Сергей, – меня это уже черт-те сколько мучает. Как ты дверь открыла?!

– Что?

– Иди сюда, – он приволок меня к двери, – открывай.

Дверь, естественно, не поддалась.

– Нет, я так не могу! Нужно создать непринужденную обстановку. Если ты будешь у меня над душой висеть, я и свою не открою. А в чем проблема?

– Да эту чертову дверь никто, кроме меня, не может открыть. Ни у кого еще ни разу не получилось, только у тебя.

– А может, ты ни на кого так не рявкал?

– А второй раз? При Маше?

– Ну, тогда, если бы она не открылась, я бы взорвала ее силой взгляда. О! Поняла, – просто нужно очень хотеть уйти, тогда она открывается.

– То есть сейчас ты уходить не хочешь? Интересно, мне кажется или он правда стоит слишком близко?

– Пошли чай пить, – нашлась я.

Естественно, попытка грациозно проскользнуть по коридору на кухню увенчалась полным провалом. Я споткнулась и практически упала Сергею на руки.

– Ну почему у тебя такой бардак в квартире? Что это? Вижу, что аккумулятор! Зачем он здесь, на дороге, стоит?

Я выпалила все на одном дыхании. Говорят же, что лучший способ защиты – это нападение. Я опять оказалась совершенно не готова оказаться настолько рядом… Сергей помирал со смеху.

– Не хочу чаю. Пойду сама себе почту отправлять. Нет, хочу. Только ты чашки в комнату принеси.

Я просто отпрыгнула от него, мне нужен был тайм-аут. Хотя бы пара минут, чтобы разобраться в том, что я чувствую, и попытаться успокоиться. Главное – не забыть, что у меня сегодня поезд… А может, я зря психую? Может, все это игра воображения? Ничего же не произошло… Сейчас отправлю почту и пойду себе.

Я уже почти успокоилась, когда Сергей вернулся с чаем и встал у меня за спиной.

– Папка «Разное». Нашла?

– Ого! Файл здоровый какой! Я думала, пара страничек.

– Я его уже архивировал, дай-ка посмотрю.

Сергей наклонился надо мной, положил руку на «мышку» прямо поверх моей. Мы даже отправили письмо. Кому? Куда? Честно говоря, я абсолютно ничего не соображала.

«Мы ничего такого не будем делать, – уговаривала меня женщина внутри меня, – ну, поцелуемся разок…»

«Ага, – отвечал ей здравый смысл, – конечно…»

Я так и не поняла, что случилось. То ли Сергей развернул кресло, то ли я вскочила. Но в итоге, когда я очнулась, его губы стремительно приближались к моим.

«Стой!» – заверещал здравый смысл так громко, что я отпрянула.

– Стой, – сказала уже я, – я не хочу ничего комкать. Я сегодня уезжаю, у меня через три часа поезд, а еще нужно собрать сумку. Я приеду через полтора месяца и тебе позвоню… Если захочешь… Не обижайся, пожалуйста. Я очень не хочу, чтобы ты обиделся.

Мне смертельно не хотелось уходить, хотелось стоять, уткнувшись в него носом, и не двигаться. А еще страшно не хотелось, чтобы он прекратил меня обнимать.