Моё грозовое небо (СИ) - Джэки Иоки

Мэл задумалась на несколько секунд, а потом притянула его к себе за шею и нежно поцеловала.

– Скажи, что я могу принимать это за ответ… – с надеждой прошептал Алекс в её губы, и она улыбнулась.

– Только на сегодня. Я не хочу оставаться одна в чужом доме. А завтра я обоснуюсь в домике для гостей.

– Хорошо, – Алекс не хотел давить на неё. – Но это твой дом. Я строил его для тебя. Поэтому ты останешься в нашей спальне. А я переберусь туда. И не спорь со мной, – он насмешливо качнул головой, видя, что Мэл собирается возразить.

– Да, сэр, – тихо выдохнув, она закусила губу, и Алекс подхватил её под бёдра, унося в спальню, которая, в отличие от двух детских комнат наверху, находилась на первом этаже в другом крыле дома. – Но я оставляю за собой право передумать в любой момент.

– Я буду на это надеяться, – он занёс её в большую комнату, полностью обшитую серым деревом, и поставил на ноги.

Скинув босоножки, Мэл сделала шаг вперёд, утопая босыми ногами в мягком ворсе пушистого ковра.

– Значит, вот она какая… Мне нравится… Я, определённо, могла бы здесь жить… – она медленно обвела взглядом пространство, когда Алекс щёлкнул выключателем, а на стенах вспыхнуло несколько светильников с мягким приглушённым светом.

Первое, что бросалось в глаза, была просто огромная кровать в квадратной деревянной раме, с верхних балок которой ниспадали серые отрезы мягкой ткани, имитирующие полог. Она стояла с левой стороны, а справа чернела полностью стеклянная стена с дверью, выходящей во внутренний двор. Там же расположились два мягких серых кресла и низкий журнальный столик.

– Она понравится тебе ещё больше… – прошептал Алекс, стоя за спиной Мэл. – Когда мы примем душ, и я уложу тебя в нашу чертовски мягкую постель… – он обхватил губами мочку её уха, и ноги Мэл задрожали. – Из которой, я уверен, ты не захочешь выбираться…

– Алекс…

– Уложу спать… – он рассмеялся, но выпуклость на его тонких джинсах, которую Мэл чувствовала бёдрами, говорила о совсем других желаниях. – Ванная слева. Я воспользуюсь гостевой. И сразу вернусь.

Оставив мимолётный поцелуй на её виске, Алекс отошёл назад, и Мэл обернулась:

– Могу я… взять твою футболку или что-нибудь другое? Я ведь не успела ничего собрать с собой…

– В шкафу висит твоя одежда, а в комоде бельё. Я не смог…

Тонкий палец мягко опустился на его губы, не давая закончить предложение.

– Мы можем перестать упоминать всё, что связано с моей смертью? Пожалуйста.

– Можем, – Алекс взял её руку и поцеловал тыльную сторону ладони. – А ты можешь надеть всё, что тебе захочется. Как из своей, так и из моей одежды.

Пройдя к противоположной стене, он взял из комода свои домашние брюки и футболку и вышел из комнаты, оставляя Мэл одну. Та же несколько секунд стояла, просто осматриваясь, а потом медленно прошла по кругу, пальцами касаясь всего, что попадалось на её пути.

На прикроватной тумбочке с её стороны, и она была абсолютно уверена, что спала всегда именно слева, стояла рамка с их с Алексом фотографией. Поле с высокой золотистой травой, она в белом платье, такая маленькая рядом с ним, он в брюках и рубашке, такой высокий и красивый, целует её, держа в ладонях её лицо. А позади них арка, украшенная подсолнухами. Их свадьба.

Мэл тяжело вздохнула. Как бы она хотела помнить этот день. Но в голове по-прежнему была пустота. В глазах защипало, и она решила отложить осмотр всего остального на то время, когда немного отдохнёт, выспится и не будет так восприимчива ко всему, что происходит вокруг.

Открыв первый попавшийся ящик комода, она нашла женское нижнее бельё, её бельё, разнообразных цветов и фасонов, и всё оно явно не было предназначено для повседневной носки.

«Это точно для Алекса. Я надевала это для него».

По щекам разлился румянец, и Мэл тут же задвинула ящик обратно. Сама бы она сейчас не только не надела такое, но даже не купила бы. Нет, нужно было что-то другое. В поисках чего-то более подходящего она раскрыла следующий ящик и облегчённо выдохнула, пробегая пальцами по простым удобным лифам и трусикам, разложенным по специальным отсекам. А через несколько мгновений наткнулась на белую мужскую рубашку, спрятанную в самой глубине. На губах заиграла улыбка. Вот это было определённо то, что нужно.

Повесив рубашку на руку, Мэл направилась в душ, а вернувшись обратно в комнату минут через пятнадцать, уже чувствовала себя гораздо легче и свежее. Алекса всё ещё не было, и она, немного поколебавшись, расправила постель и забралась под мягкую прохладную простынь. Всё тело мгновенно расслабилось, и, блаженно застонав, Мэл свернулась калачиком, закрывая глаза.

Алекс тихо вошёл в комнату и остановился, опираясь спиной о дверной косяк. Его маленькая девочка наконец-то была здесь, спала в их постели. И он несколько минут просто стоял и смотрел на неё, не в силах отвести глаз и пошевелиться, пока Мэл не перевернулась на другой бок к нему спиной.

– Долго будешь на меня пялиться? – в её тихом голосе звучали смешинки. – Ты либо заходишь, либо закрываешь дверь с другой стороны.

– Почему ты не спишь? – потушив свет, Алекс опустился на кровать и, пристроившись к Мэл сзади, обнял, удобно устраивая её в своих руках. Вот теперь было совершенно хорошо.

– Не могу. Всё, что произошло… Ты, Мишель, Даниэль – столько мыслей в голове. Да и кофе даёт о себе знать. Я поэтому и пью его только по утрам – слишком сильно меня разгоняет.

– Поэтому ты обычно практически никогда его не пьёшь.

– Это так странно, когда кто-то знает о тебе больше, чем ты сам, – Мэл устало выдохнула, и Алекс теснее прижал её к себе.

– Я расскажу тебе всё. Мы все расскажем. А у Алисии есть невероятное количество твоих фотографий.

– Это не одно и тоже.

– Я знаю. И если ты захочешь, мы можем попробовать обратиться к врачам. Может, они смогут что-то сделать.

Но Алекс сказал это больше для её успокоения, чем действительно веря в успех такой затеи. Её невероятный мозг уже не в первый раз вытворял такую штуку с её памятью. И подумав об этом, он перестал переживать. Она вспомнила в прошлый раз – спустя много лет, но вспомнила – значит, память вернётся и сейчас. И ему было совершенно не важно, когда это случится. Главное, что она была рядом и позволяла ему быть с ней.

– Это будет пустая трата денег и времени. А я хочу просто жить. До твоего появления я уже практически смирилась с тем, что ничего не помню. А сейчас действительно готова всё это отпустить. Пусть будет, как будет.

– Хорошо, малышка. Это в любом случае решать только тебе, – Алекс погладил её по щеке костяшками пальцев и убрал волосы с её шеи, утыкаясь носом в макушку.

Мэл тут же вздрогнула, тихо втянув воздух сквозь сжатые зубы. Кожа на шее, покрытая следами их бурной ночи, болезненно отзывалась даже на самое лёгкое прикосновение.

– Чёрт, прости. Я совсем забыл о них, – Алекс виновато зажмурился. В этот раз он, и правда, перестарался, уже давно не позволяя себе такого. Но она была слишком хороша, а он слишком распалён, чтобы сдерживаться.

– Ничего. Это было… Очень возбуждающе. Просто постарайся не трогать мою шею в ближайшее время.

– Учитывая то, что я в принципе не трогал тебя три года, очень сложно сдержаться и не трогать тебя сейчас, – хмыкнул Алекс и глубоко вдохнул запах её волос. Он скучал по нему даже больше, чем мог предположить.

– Есть куча других мест, где ты можешь это делать.

– М-м-м… – его голос довольно завибрировал. – Например, здесь?

Пальцы Алекса с живота скользнули вверх и, пробравшись между пуговицами рубашки, погладили мягкую кожу на груди Мэл.

– Алекс, я не имела ввиду сейчас… Даниэль в доме и…

– И зная о том, какой громкой ты бываешь, я сделал дополнительную шумоизоляцию в нашей комнате, – он тронул мгновенно затвердевший сосок, и дыхание Мэл участилось. – Так что, лиса, раз ты всё равно не собираешься спать, я заставлю тебя немного постонать.

– А может, именно сегодня… – Мэл задохнулась от удовольствия, когда одна его рука, оторвавшись от груди, нырнула ей между ног, а вторая проскользнула под шеей и проникла в расстёгнутый ворот рубашки, сжимая мягкое полушарие. – Я собираюсь молчать…