Я — твои неприятности + Бонус - Алина Савельева

от подогретых алкоголем смельчаков, и что милиция бандитов не тронула, а вот буйных местных всех увезли в вытрезвитель.

— Нельзя вам возвращаться. Трое фраеров в моем доме засаду устроили, еще трое по соседям, последний у нашей знахарки на «стационарном» лечении, значит, — закончила свой рассказ о бойне баба Галя.

— Вы весь навоз по деревне стоптали, чтобы мне это доложить? — как-то не очень вежливо спросил Витюша.

— Уходить вам надо, нах, — не обращая внимания на насмешливый тон Витюши, вмешался дядя Вова. — В трех километрах отсюда стоит моя избушка лесничая. Эт я когда еще, нах, при советской власти…

— Короче, леший. Куда идти? — снова невежливо перебил Витя.

Учитывая, что словом-паразитом в речи дяди Вовы было «нах», я не стала бы так нарываться…

— Так вот прямо вглубь леса на север, нах. Справа будет просека, нах. Вдоль нее до желтых газовых столбов и идите, нах… — дядя Вова подробно рассказывал, как нам найти его избушку, а я с трудом сдерживала смех, прикусив губу.

Задав нам направление, старики уже было засобирались обратно в деревню, проводив нас до той самой лесной дороги. И только там баба Галя внезапно вспомнила, отчего ее руки так сильно к земле тянет.

— Стойте! Я ж вам собрала тут кое-что с собой! — опомнилась бабуля, поставив две тряпичные котомки на землю. — Так, это вам поесть: консерва, картошечка, грибочки с луком жаренные, это для сугрева…

— И это тоже, — очухался и дядя Вова, снимая с себя телогрейку и протянув ее мне.

Баба Галя копошилась в сумках, вытаскивая и демонстрируя нам каждый узелок, будто мы без ее пояснений не отличим картошечку от того, что для «сугрева».

— Да мы уже «сугрелись», — хмыкнул Витя, обхватив меня за талию и прижав к своему боку.

Придурок! От его намека мои щеки запылали, как раскаленный докрасна металл в печи кузнеца. Но старики то ли внимания не обратили, то ли настолько сильно были увлечены процессом презентации содержимого котомок.

— Там в кармане пистолет твой, а тут, под полотенцем, твоя барсетка и телефон, — завершила показ баба Галя хедлайнерами нашего походного набора.

Тут даже Витя перестал прикидываться валенком и проникся к старикам всей своей бармалейской душой.

— Ну, баба Галя! Ну ты отчаянный жиган! Спасибо за подгон! — искренне восхитился Витя, обрадовавшись своему барсику и пушке больше, чем всему остальному «подгону».

Лично меня наличие еды и полотенца гораздо больше радовали, чем его ценности.

— Там в хате эти фраера «гостинцы» разложили, будь осторожнее, ничего не трогай, — вернув себе суровый вид, приказал Витя бойкой старушке.

Подслушивая его рассказ про пиротехников, я догадалась, что нас преследуют те же личности, что и «плюшевого киллера» мне всучили. А это значит, что как минимум один из этих… сотрудников конкурирующего бюро знает меня в лицо…

Эта догадка настолько ошарашила и напугала меня, что я прослушала практически все, о чем еще говорили мои, на данном отрезке жизни, союзники.

— Ну, с Богом! — со слезами на глазах перекрестила нас баба Галя напоследок.

Вот вроде хорошая, добрая и светлая традиция, но мне от этого стало еще страшнее. Особенно топать в жуткий темный лес без единого фонаря.

— На дорогу выходить опасно, Киса, придется продираться по краю леса.

— В любом лесу по краю есть тропинки грибников, — буркнула я и тут же вляпалась лицом в паутину, взвизгнув: — Фу-у-у! Блин!

— В следующий раз выдеру, чтоб ни ходить, ни кричать не могла, — злился Витька, волоча обе сумки и меня в телогрейке за собой.

Идти было сложно, наш путь освещала только полная повисшая луна и то только там, где ее от нас не скрывали макушки высоких сосен. Я разодрала все ноги о сухие ветки, валяющиеся на тропинках, промочила насквозь свои дешевые лодочки, но больше не издала ни звука.

К моему удивлению, Витя вышел к старой избушке лесника абсолютно точно, ни разу нигде не заплутав.

Домик оказался крохотным и состоял из малюсенького тамбура и небольшой комнатушки. Воздух внутри был затхлым, и сразу становилось понятно, что в этот домик давно никто не наведывался. Убранство совсем небогатое — минимум необходимой мебели и утвари.

Велев мне накрыть на стол, Витя вышел из домика и принялся маячить перед окном, разговаривая с кем-то по телефону. Наверное, стучит своему начальству на меня, чтобы избавили его от такой недотепы, как я…

Эти мысли так больно кололи сердце, означая только одно — я по уши втрескалась в этого Слона. В бандита. Для которого я просто очередная «Киса»...

— Поужинаем и спать, я очень устала, — сразу предупредила я Витю, как только он вернулся с улицы.

— Фух, я боялся, что ты прямо с этой кровати начнешь календари разукрашивать, — оскалился Витя. — Не переживай, Ленок! Завтра приедут люди, и с братками побазарят в деревне, и нас снабдят необходимым.

Надо же, имя наконец-то запомнил! И что значит — нас?

Глава 16. Виктор

Сложнее всего после разговора с Дедом мне было сделать безмятежную рожу.

За какие-то пять минут передо мной живописали всю мою непривлекательную перспективу, усомнились в моих умственных способностях, посоветовали, как дальше быть, и пообещали, если вдруг что, устроить очень скромные похороны. Если речь Деда пересказать кратко, но ближе к первоисточнику, звучать она будет так: «Как хочешь, еблан, так теперь и выворачивайся! Не вывернешься — в бетон закатаю».

В принципе Дед был прав. Я проворонил дуру-Ташу. Навел, и хотел бы я знать как, на наш след конкурентов. Привязался, черт ее дери, к Ленке…

Да, насчет Ленки.

— Пусть братва завтра девчонку заберет, — хмуро сказал я, улучив момент, когда Дед набрал воздуха, чтобы продолжить меня крыть. — И деньги лучше мелкими купюрами…

— Поучи отца детей делать, — рыкнул Дед. — Девчонку? Это ту куколку, что нам по ошибке прислали? Нет уж, Слон. Нет Таши — лови на куколку.

— То есть как? — выдохнул я, притворяясь идиотом. Надо сказать, неуспешно. Смотрящие дураками не бывают, они в таком случае долго не живут.

— Так, — опять передразнил меня Дед и вздохнул. — Не прикидывайся веником, Слон. Устранить мы их можем только руками ментов. Конкуренция честная — с нашей стороны. Понял? Пушка, тачка, бабло — это все дам. Бабке хату завтра разминируют.