Сюзанна Энок - Не смотри свысока

– За исключением меня.

– Возможно, но я абсолютно уверена, что сама позволила тебе поймать меня.

По данному вопросу можно было бы с ней поспорить, но это ни к чему бы не привело. Ричард допил свою чашку чая.

– Какие у тебя планы на сегодня?

– Отправлюсь в офис и проведаю Стоуни. Думаю, у нас появилось несколько кандидатов в секретари.

– А потом?

– Пожалуй, вломлюсь в парочку домов, а возможно, продам тебе нового Рембрандта.

Саманта любила отшучиваться вот таким образом. Прекрасно.

– Сейчас не совсем обычное время, – сказал Рик. – Я оставляю за собой право беспокоиться за тебя время от времени. Если ты думаешь, что я не доверяю тебе, то ошибаешься.

– Хорошо, – сказала она. – Ты даже не дрогнул, когда я упомянула о взломе и проникновении. (Далее «в» и «п» – «взлом» и «проникновение».) Впредь буду осторожна.

Запрокинув голову, Ричард посмотрел на нее:

– Обещаешь?

Улыбнувшись, она коснулась его щеки и запечатлела на ней теплый, нежный поцелуй.

– Обещаю, – пробормотала Саманта и ушла.

Рик прислушался. Но уловить какой-либо звук в коридоре было невероятно трудно, когда она удалялась своей знаменитой походкой. Или, выражаясь ее словами, «на воровской лад». Даже в спокойной обстановке она двигалась так тихо и грациозно, как никто другой.

Сейчас она решила устроить охоту за киллером. Она считала, что должна это сделать, потому что бросила человека в беде. У Рика на этот счет было другое мнение, немного циничное. Кунц был уже мертв, а она рисковала оказаться в самом центре какого-то опасного дела, к тому же, вероятно, криминального.

Рик сделал медленный выдох и поднялся. Ее представление об осторожности было несопоставимо с его беспокойством за нее.

Саманта попросила, чтобы «бентли» подогнали к парадному подъезду. Она намотала вокруг запястья эластичную ленту и откинула волосы назад, собирая их в конский хвост, пока спускалась по главной лестнице. Это был не тот имидж, в каком она хотела предстать на Уэрт-авеню и в своем офисе, но ей нужно было сначала заскочить в дом Стоуни. Она держала там пару лишних биноклей вместе с другим мелким инструментом, необходимым для исследования объекта и подготовки кражи. Но теперь только для исследования, надо полагать.

Она сказала Рику, что едет к себе в офис. Ей действительно нужно было там побывать. Стоуни обещал, что закинет удочку, не пытался ли кто-то в округе за последние день-два сплавить какие-нибудь ценности. Знать бы точно, что именно украдено из дома Кунца, было бы проще. Но она сделает, что сможет.

Конечно, у нее были кое-какие принадлежности в Солано-Дорадо, но они предназначались только для экстренного случая. И потом, она не могла вывозить их из дома при данных обстоятельствах, чтобы не подвергать риску Ричарда. Кастильо хоть и сказал, что она вне подозрений, но вместе с тем предупредил, что о ее пребывании в городе известно не только ему. И конечно, не он один знал о ее прежней жизни. Не хватало только, чтобы из ФБР или Интерпола постучались в дом Рика Аддисона и обнаружили ее начищенный до блеска набор отмычек.

Саманта распахнула дверь и едва не наткнулась на кого-то стоявшего на пороге, уже собиравшегося постучать. Она инстинктивно двинулась назад, чтобы избежать столкновения, и только тогда увидела, кто пришел к ним с визитом.

– Патриция? – удивилась она, вцепившись пальцами в дверную ручку. – Рик не говорил, что вы собираетесь прийти сегодня утром.

– Он не знал, – ответила его «бывшая», натянуто улыбаясь. – Я рискнула перехватить его дома.

– Как вы вошли в ворота?

– Я еще помню код. – Патриция издала короткий смешок. – Я – не вы, а то, наверное, перепрыгнула бы через стену.

Да, все знают, что ей не привыкать нарушать закон. Ладно, сегодня они сменят этот чертов код на воротах.

– Если бы вы это сделали, то сработала бы сигнализация, – сказала Саманта, возвращаясь в дом. – Рейнальдо!

– Я могу войти? – произнесла «бывшая» правильным британским выговором, но таким натянутым тоном, под стать ее тугим ягодицам, подкачанным в гимнастическом зале.

– Я оставляю это на усмотрение дворецкого, – ответила Саманта, передавая контроль за дверью Рейнальдо, когда тот примчался в фойе.

Пройдя бочком мимо Патриции, она протопала по ступенькам и села в «бентли». Выезд был наполовину блокирован черным «лексусом», но Саманта дала задний ход и объехала «лексус» в достаточной близости от него, надеясь подгадить «бывшей». То, что она добивается помощи от Рика, не должно ее беспокоить. Он же ясно сказал ей о своем отношении к Патриции, выразив желание иметь с ней как можно меньше дела. Но сама мысль о том, что Патриция пришла к нему за помощью, вызывала раздражение. Женщина не упускала случая, чтобы буквально дожать и заполучить себе Рика. Саманта только поражалась. Лично ее при подобных обстоятельствах никакая бы сила в мире не заставила прийти к нему снова, а уж тем более просить у него помощи.

Саманта вздохнула и выехала по неразмеченному палм-бичскому мосту на Уэрт-авеню. Да, легко провозглашать себя независимой, проведя поистине шикарную ночь в имении на сорока акрах. Молодчина, Сэм! Держись своих принципов – и ты победишь. Или погибнешь.

– Нет, – сказал Рик в микрофон своего настольного телефона, подумав, что у него, пожалуй, слишком быстро входит в привычку получать, что ему нужно. – В этом нет необходимости. Если вы просто дадите знать детективу Кастильо, что я звонил, этого будет достаточно. Да, он знает, как связаться со мной. Благодарю вас.

Он мог бы позвонить шефу полиции, чтобы выжать больше информации о смерти Кунца, но стоит ему только активно включиться в это дело, как внимание сразу переключится на Саманту. А если было что-то, чего он не хотел, так это подставить ее под угрозу своими действиями. Пройтись бульдозером легче всего. Здесь, несомненно, требовался более тонкий инструмент.

В это время зазвонил внутренний телефон.

– Мистер Аддисон?

Рик нажал кнопку селекторной связи.

– Что там, Рейнальдо?

– К вам посетительница. Миссис Уоллис.

«Черт бы ее побрал!»

– Где она?

– Я проводил ее в восточный солярий.

– Я спущусь туда через минуту.

Рик еще раз чертыхнулся. Когда он только подавал на развод с Патрицией, общение с ней и с «братией Патти» приводило его в бешенство. Сейчас он чувствовал не только раздражение, но и еще что-то. Патриция была его величайшим поражением. И если быть абсолютно честным, он желал, чтобы она просто уехала. Тогда он чувствовал бы себя гораздо счастливее. Но Патриция, очевидно, имела другое мнение.

Ричард застал ее в солнечной гостиной. Она рассматривала картину Мане, висевшую над камином.