Развод. Искушение Ангела и Беса (СИ) - Ларгуз Ольга

— Ну уж нет! — переполошилась Лина, на миг представив себе общение Бестужева с ее коллегами. — После этого мне придется отсюда уволиться, а мне здесь нравится. Обещай, что не будешь ни с кем разговаривать!

Иван посмотрел на потолок, зажмурился и лениво потянулся, как большой кот, объевшийся сметаной. Темные брюки натянулись в области паха, подчеркивая еще заметную эрекцию, и женщина почувствовала, словно в ее кровь кто-то плеснул кипяток.

Черт! Химия искрила между ними, сносила голову, отключала все инстинкты, кроме одного, самого древнего и мощного.

Она так мило смущалась… Бестужев наслаждался своей властью над этой женщиной и всякий раз поражался тому, что эта хрупкая с виду блондинка вытворяла с его телом и душой.

— Ангел, мы с тобой уже большие мальчик и девочка, поэтому я не буду ходить вокруг и около, ладно? — Иван сцепил пальцы в замок и подался вперед всем телом, приготовился считывать первый отклик на свои слова. Потом она включит голову, рационализм и аналитику, но он должен уловить первый невербальный отклик, идущий от души, а не от мозга.

— Я тебя слушаю…

— Ты мне нравишься, Лина, и я сделаю все, чтобы понравиться тебе. Как говорится, покажусь со всех сторон, чтобы тебе было легче принять решение. Наши тела подружились, это я уже понял, осталось достучаться до твоей души. Как считаешь, мы пойдем по большому кругу или обойдемся малым?

— Не поняла вопроса, — растерялась Плотникова, не сводя взгляда с его губ. Боже, она вела себя, как девчонка, но ничего не могла с собой поделать! — Ты о чем? Какие круги?

— Ну раз не поняла, значит я сам все решу, — довольно хмыкнул Иван, одним текучим движением меняя свое положение в пространстве. Только что он сидел на диване, а сейчас уже стоял у окна, глядя на свое отражение поправлял пиджак и сбившийся набок галстук. — Жди вечером в гости.

— Что? В какие гости?

— Там узнаешь. Ты сегодня во сколько заканчиваешь?

— Не помню. Кажется, в шесть.

— Отлично. Я за тобой заеду, — взгляд синих глаз на корню пресек невысказанный протест. — Нечего после работы в метро толкаться, я тебя довезу. И не вздумай сбежать раньше времени, иначе догоню и выпорю. Ты меня поняла?

Она ни черта не поняла, каким образом ее пальцы оказались в его волосах, приводя в порядок густую шевелюру. Поправила воротник рубашки, подтянула узел галстука. Руки двигались сами собой, неподвластные мозгу.

— Спасибо, моя хорошая, — мягкий баритон щедро рассыпал по коже женщины миллион сумасшедших мурашек. — Надолго не прощаюсь. Хорошего дня.

Легкий поцелуй, обволакивающий парализующий взгляд. Ангелина не сразу поняла, что осталась в кабинете одна.

— Все в порядке? — в приоткрытую дверь заглянула любопытная Тамара. — Ангелина Романовна, клиент ушел раньше положенного времени. Ничего не случилось? Вы в норме?

— Да, Том, в норме. Просто… у нас была экспресс-консультация.

Плотникова вернулась за стол. В голове навязчивым рефреном крутилось несколько строк Марины Цветаевой.

И все-таки — что ж это было?

Чего так хочется и жаль?

Так и не знаю: победила ль?

Побеждена ль?

26

Чтобы записаться на утренний прием, Ивану пришлось очаровать администратора голосом и завлечь тройным тарифом. Это называлось комплексным воздействием, да.

— Мне очень нужно, понимаете? Буквально вопрос жизни и смерти, — Бес выкрутил режим обольщения на максимум. Его голос — мед, в котором девушка по имени Тамара завязла уже с первой минуты, а еще через полторы записала нового клиента к Плотниковой.

— Ох, — выдохнула она при виде «несчастного страдальца», который абсолютно не выглядел таковым. «Вопрос жизни и смерти» засиял новыми оттенками. Но голос, голос-то какой! Мама дорогая! — Вы знаете, что из-за вас мне пришлось перенести одного постоянного пациента Ангелины Романовны? Надеюсь, она не рассердится…

Тамара прикусила нижнюю губку и медленно моргнула, плавясь под взглядом синих глаз.

— Не рассердится, уверяю вас. Она даже не узнает, а это вам в качестве компенсации, — Бестужев жестом фокусника материализовал на столе администратора хрустящую красную купюру. — Спасибо за содействие и за доброе сердце.

Дожил… Давненько ему не приходилось пробиваться сквозь препятствия, чтобы встретиться с женщиной, да.

Даже сын заметил, что с его суровым батей что-то происходит, а сегодня утром неожиданно поднял эту тему.

— Па, ты это… втюхался, что ли? Ну то есть влюбился?

— С чего ты взял? — нахмурился Иван. Меньше всего мужчина хотел, чтобы его новое состояние стало заметно окружающим. Он — Бес, непробиваемый, с ног до головы закованный в броню цинизма и эгоизма.

— Ты улыбаться начал, и это так странно, — хмыкнул Артем. — Думаешь о чем-то, смотришь в одну точку и улыбаешься. Если честно, то с непривычки жутковато выглядит.

— Почему?

— Ну не знаю. Ты так давно не улыбался, я уже даже не помню, когда это было в последний раз…

— Тём, тебя послушать, так я монстр какой-то, — Бестужев прервал философские размышления сына, остановился в прихожей и посмотрел на свое отражение в ростовом зеркале. Не, все нормально, мужик как мужик.

— Влюбился, да, пап? В эту блондинку, которая с тобой приходила, — не отставал сын. — В Ангелину, маму Сашки?

— А если даже так, то что?

— Да ничего. Кстати, она тебе подходит, — Артем умело не поддавался на провокации отца. — Тебе как раз такая женщина нужна. Я одобряю, да и с Санькой мы отлично задружились.

— Такая — это какая?

— Не знаю. После мамы Ангелина кажется слишком тихой и даже слабой, а на самом деле она — клинок в бархатных ножнах.

Иван тихо хмыкнул: сын в нескольких словах сумел точно отписать его женщину. Да, а ведь он сам повелся на ее тихий голос и неброский внешний вид, называл серой мышкой, а та сумела его удивить. Он вляпался в мышку по самые ушки.

Его размышления прервал телефонный звонок. Бес бросил взгляд на экран и нахмурился: Наталья. После ДТП она обрушила на мужа шквал звонков, и в каждом — истерика, претензии, страдания напоказ. Он пытался пробиться к разуму жены, но тот вышел из чата, поэтому мужчина с чистой совестью игнорировал звонки и не читал сообщения. О состоянии здоровья Натальи дважды в день сообщал ее лечащий врач, а большего и не требовалось.

После того, как Иван покинул кабинет, Ангелина подошла к окну, выходящему на парковку. Минута, другая… ее тело еще жило прикосновениями мужчины, улыбка не сходила с лица.

Да, их тела подружились, это точно, а вот что будет с душами? Где она и где Наталья, с которой Иван прожил девятнадцать лет? Может его просто потянуло на контраст?

На парковке появилась знакомая фигура, упакованная в темный дизайнерский костюм. Бес шел к машине, но внезапно остановился и бросил взгляд на окна офисного здания. Ангел не отпрянула, не спряталась.

Прямо как в песне «Видение»:

я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она,

чтоб посмотреть, не оглянулся ли я.

— Ну и отлично, — улыбнулся мужчина, с трудом разрывая зрительный контакт. Любовь любовью, однако работу никто не отменял, хотя…

Он подгонял время, но, словно издеваясь или мстя за что-то, стрелки ползли непозволительно медленно. Сотрудники «СтройЛюкса», измотанные за день адской нагрузкой, с трепетом наблюдали за тем, как их шеф покинул офис.

Слишком рано.

В непривычном образе.

Да что вообще происходило?

Иван на ходу достал телефон, набрал нужный номер и отдал четкие распоряжения. Машина уже ждала его у крыльца. Черный монстр принял Ивана в свои надежные объятия и, тихо порыкивая мощным двигателем, влился в плотный транспортный поток.

— Сейчас заберем Артема на у метро «Войковская» и возвращаемся к офису, где были утром, — бросил водителю.

— Принято.

Последний клиент Ангелины задержался почти на пятнадцать минут. Ох, как же трудно было сдерживаться и не смотреть на часы! Женщина уже не помнила, когда испытывала подобный… трепет от предстоящей встречи? Или смущение? А может, радость?