Прости, если любишь... (СИ) - Лакс Айрин

- Вот как?

- Хочется забросить тебя на плечо и утащить в пещеру, - прикрываю глаза. - Но поедем на праздник. Где справедливость?

Вика улыбается, сначала осторожно, и только губами, но потом чуть-чуть расслабляется, и улыбка затрагивает ее глаза. Она подает мне руку, я помогаю ей присесть и расправляю платье, черт… Пальцы дрожат, как у законченного пьяницы, когда нечаянно коснулся кожи бедра.

Нечаянно ли?

Дыхание Вики тоже на миг сбивается.

- Ну вы, как маленькие, - Никита оборачивается с переднего сиденья. - На свадьбу пригласите?

Вика моргает, с удивлением посмотрев на сына. Ее взгляд беглый, но полный беспокойства. Она скользит по лицу Никиты, сын качает головой:

- По лицу не бил.

- По лицу не бил, значит? - с вопросом посмотрела на меня.

Я развожу руками:

- Но вломил пару раз, Вик. И извиняться я за это не буду.

- Всё нормально, ма. Я накуролесил и последствия могли быть гораздо хуже. Похоже, я рано замахнулся на кое-что большее. Обещаю, впредь буду умнее, - говорит он.

Вика сжимает его плечо.

- Я в тебя верю.

Никита выбирается из машины, обходит ее и садится на место водителя.

- Я поведу. У тебя, пап, на роже написано, как хочешь завалиться на заднее и потискать маму.

- Никаких потискать! - хмурится Вика. - Что за разговоры такие? Мы в разводе, и это не изменится!

- Ну, посидеть рядом тоже будет неплохо, - заявляю я и с облегчением плюхаюсь рядом.

Просто так сидеть не получается, конечно же, и я сразу сгребаю руку Вики в свои ладони.

У нее такие длинные и красивые пальцы.

Как о многом я забыл, а теперь не могу налюбоваться.

Черт, кажется я ни на миг не отойду от нее на протяжении целого вечера.

- Ты сейчас во мне дыру прожжешь, Женя, - тихо замечает Вика.

Я двигаюсь к ней, шепнув на ушко.

- В одной из твоих дырочек я бы ещё раз с удовольствием побывал.

У нее по шее бегут крупные мурашки, она поворачивается: длинные серьги с темно-бордовыми камнями качнулись в ее ушках.

- Только в одной, Женя? - уточняет она.

Наступает мой черед замурашиться.

До торчащей ширинки.

- С огнем играешь.

- Раньше как-то справлялась, - замечает она и медленно поднимает свободную руку, проведя пальцем по моей скуле и чуть ниже, вдоль линии роста щетины.

- Блин, родители! - откашливается Никита. - Я хоть и не слышу, о чем вы там шепчетесь, но чувствую себя максимально некомфортно. Мне от вас сбежать хочется. Куда-нибудь на Марс.

- Не надо на Марс, - отвечаю, не сводя взгляда с лица жены. - Пожалей бедных марсиан, ты и там жестко накосячишь, им потом разгребать.

Вика смеется, отвернувшись, Никита засопел сконфуженно. Я чуть-чуть расслабился, но, черт, напряжение в штанах ничуть не спало, наоборот, утвердилось в своем намерении.

*****

Отец тоже на празднике. Вырядился в смокинг и выглядит бодрее, чем когда я пересекся с ним в офисе, держится молодцом. Одобрительно скользнул взглядом по всем нам, чему я удивился. Ведь он считал Никиту шалопаем и мажором, на котором пахать надо. Видимо, понял, что я собрался прибрать Никиту к своим рукам и учить уму-разуму на работе.

- Кнут всегда работает, - вполголоса замечает он. - Парню пойдет на пользу.

- Да уж, ты большой мастер метода кнута, а о пряниках и не вспоминаешь. Старческое, наверное.

Я не стал упускать шанс подколоть его, пусть знает, что я перед его состоянием не робею и не собираюсь плясать под его дудку ради капиталов.

- Мелкий говнюк, - замечает он.

- Ну что вы, разве можно назвать Женю мелким? - услышала наш разговор Вика.

- И то правда. Просто говнюк. Пройдем? - кивает на Неярова, который находится в центре внимания.

Павловы тесно вели дела с ним, потом я переехал: конечно, большая часть бизнеса работала и здесь, рулил удаленно. Но всё-таки личные контакты, общение, тесное партнерство - все это перестало иметь для меня значение. По сути, я бежал. Сам затопил корабль и сбежал, теперь придется заново заявлять о себе, и благосклонное настроение Неярова мне только на руку.

Мы обмениваемся рукопожатиями, а на Вику Неяров обращает внимание:

- Виктория, ваш муж надолго решил вернуться?

- Евгений мне больше не муж, - улыбается она. - Но да, надолго.

- Навсегда, - подчеркиваю я.

- Какое упущение, - хмыкает Неяров. - То, что он больше не муж, - разъясняет. - Я бы локти кусал на его месте. Что ж, поздравляю с возвращением.

От его взгляда не ускользнула ни одна деталь. Неяров только со стороны кажется флегматичным и ленивым. Но китам не нужно быть резкими, они давят иначе. Если я - резкая и злая акула, то он - кит. В какой-то степени даже живое ископаемое, редко у какого человека у власти остаются собственные принципы.

Я старался не отходить от Виктории ни на шаг, но мне все же приходится ее оставить, когда Неяров приглашает выкурить нас с отцом по сигаре.

- Мама на тебе остается, - замечаю Никите.

- Пап, она уже совершеннолетняя, если ты забыл.

- Не корчь из себя дебила, ты понял, что я имею в виду.

- Ну, может быть, и понял, но я ей - сын, а не охранник ее юбки.

Вот козел, нарывается, чтобы я ему зубы пересчитал?!

- Это ради ее же безопасности. .

- Ага, я так и поверил. Вот сейчас точно и пальцем не пошевелю, когда кто-нибудь пригласит ее потанцевать.

Нервничаю все сильнее.

Ещё никто рядом не материализовался, но это лишь потому, что я рядом! Стоит отойти, и все…

- Женя, ты идешь? - зовет отец.

Делаю шаг к жене.

- Вика….

- Тебя зовут, Женя, - выдыхает она и, качнувшись вперед, легонько целует, приобняв.

Меня пробивает током, тянет продолжить этот поцелуй, впиться алчно, наплевав на приличия. Но жена уже скользнула назад.

Что за игру она затеяла?

Я отхожу, голова тяжелая, сердце бомбит…

Разговоры за закрытыми дверьми - важные, безусловно, но душой я не здесь, только мозгами. И всё ещё преисполнен нетерпения: ну, когда уже? Разговор, как назло, неспешный. Неяров в своих водах, и никуда не спешит, а у меня подгорает, губы всё ещё обожжены поцелуем, за грудиной - сердце работает на пределе.

Наконец, возвращаюсь сын замечаю сразу же. Он один. А я… не могу найти Вику. Ищу ее взглядом среди толпы.

Нет, нигде нет!

Волнение подкатывает.

И вдруг - нахожу.

Она не одна. Танцует с каким-то мужиком, у которого голова вся - седая.

Но мужик же! И он ее по-мужицки уверенно ведет в танце.

У меня перед глазами заволокло алым.

- Черт, просил же, - рычу сдавленно.

Никита пожимает плечами.

- Я пытался, как мог, но ты же знаешь, у меня слабый вестибулярный аппарат, от постоянных танцев укачало. И потом, что я мог сделать? Там целый генерал летных войск в отставке.

- Он ей в отцы годится! - шиплю.

- А выправка до сих пор идеальная. Долго наблюдал за нами. Потом подошел и - оп, они уже танцуют. После разговора.

- Что говорил?! - начинаю пытать сына.

- Как минимум, он, в отличии от тебя, хорошо говорит комплименты. Маме зашло.

Да етить твою налево! Зашло ей…

Кто-то звонит.

Достаю телефон и с раздражением смотрю на экран: а этой что надо? Разве я неясно выразился, что между нами все кончено?!

Разумеется, я ей не отвечаю, она следом шлет смс:

«Я прилетела»

Ну и на кой мне эта бесполезная информация? Я для себя всё решил.

Глава 28

Евгений

С нетерпением жду, пока танец закончится. Прыткого старикана хочется схватить за грудки и встряхнуть, как следует: неужели неясно, что женщина занята? А черт, на Вике нет кольца, при ней рядом нет кавалера.

И каждый прыткий мужик может спокойно пускать на нее слюни, не боясь, что за это может прилететь по голове.

Я стою напряженный, как зверь перед прыжком.

Едва дожидаюсь, пока смолкнут последние ноты мелодии, и сразу же подлетаю. Старикан не спешит отпускать. Ко всему прочему, у него пышные седые усы, напоминают обувную щетку. Он не спешит отпускать Вику, мусолит ее руку между своих ладоней и заглядывает ей в глаза.