Волки: Братство порока - Елена Сокол

в своей небрежности тот был искренен и не пытался выдать себя за кого-то другого или понравиться ей.

— Брось, признайся мне. — Она тоже решила быть честной. — Я застала тебя ночью на кладбище. Ты же не с мертвяками поболтать пришел? Что тебя сюда привело?

— Хорошо. — Кивнул Матс. Его хитрая улыбка обезоруживала и успокаивала одновременно. — Идем.

Он взял ее за руку, и Тиль внутренне сжалась.

— А… куда?

Но Матс уже вел ее за собой по тропинке справа от склепа.

— У тебя руки ледяные — жуть. — Бросил он вполголоса.

— Куда ты меня тащишь? — Поинтересовалась Тиль.

Ее давно должна была охватить паника, но этого почему-то не происходило. От ладоней Матса шел согревающий жар. И это было так приятно, что сама мысль об этом приводила девушку в полную растерянность.

— Ты больше не хочешь знать, зачем я пришел на кладбище?

— А разве нельзя просто рассказать?

— Испугалась, что я сатанист и веду тебя к жертвенному алтарю?

— Ты не слишком-то похож на сатаниста.

— А у них есть характерные черты?

— Ну…

— Ты сможешь сохранить тайну? — Резко обернувшись к ней и остановившись, прошептал Матс.

Тиль сглотнула, посмотрев на него снизу вверх.

— Да.

— Клянешься? — Нахмурился он.

Лунный свет растекся по его лицу, коснулся пухлых губ. По спине Тиль побежали мурашки.

— Клянусь.

— Ну, смотри. — Прищурившись, произнес Матс. — Если нарушить клятву, превратишься в камень.

— Да что за страшная тайна такая? — Устало выдохнула Тиль.

Он обошел ее сзади, положил свои ладони на ее плечи и медленно подвел девушку к стене одного из склепов. Внизу, в основании стены был небольшой подкоп, и в углублении послышался шорох.

— Это я. — Негромко позвал Матс. — Я. Выходи, давай.

— Что там? — Дрожащим голосом спросила Тиль.

Парень снял с плеч рюкзак, присел на корточки и стал доставать оттуда какие-то предметы. Девушке пришлось наклониться, чтобы разглядеть их получше: это были контейнеры из-под каких-то продуктов. В один из них Матс налил воды из бутылки, в другой насыпал что-то. Похоже, корм.

И тут Тиль заметила свечение в углублении. Две точки. Она вздрогнула, поняв, что это глаза животного. А через мгновение из ямы вылезла собака. Большая, лохматая, с опущенными вниз ушами, длинными лапами и грустным взглядом.

— Это я. — Сказал ей Матс. — Не бойся, иди.

Он придвинул ей контейнеры с едой и водой, и Тиль отошла на шаг назад, чтобы не спугнуть животное. Собака с жадностью набросилась на еду, и только тогда девушке удалось рассмотреть ее. У нее были набухшие, увеличившиеся соски — значит, кормящая мать.

— Родила пару дней назад, щенков я еще не видел. — Произнес Матс. — Они там, в норе, которую она вырыла.

— Это твоя собака?

— Нет. — Не глядя на нее, ответил парень. — Бродяжка, как и я.

Слова прозвучали с оттенком горечи, но Тиль не решилась уточнять, что он имел в виду.

— И ты кормишь ее?

— Она теперь лопает за двоих, так что да. Подкармливаю. Не хочу, чтобы она надолго отлучалась от своих мальцов на поиски еды.

— Ты как будто открылся мне сейчас с другой стороны. — Наблюдая за ним, произнесла Тиль.

— Не обольщайся. — Бросил он на нее насмешливый взгляд. — Просто животные гораздо добрее людей.

— То, что ты ухаживаешь за ней, многое говорит о тебе.

— Что именно? Что я не конченый? — Матс встал и вытянулся во весь рост. — Так ведь обо мне все думают?

— Я не сужу по слухам, только по своему опыту.

— Да, я помню. «Привет, я — Матс. Да мне насрать!»

Тиль впервые за последние дни позволила себе рассмеяться.

— Просто я… редко подпускаю к себе людей.

— Всех, кроме жалкого слизняка Акерсона? — Его черные глаза впились в нее в поисках ответов на ведомые лишь ему вопросы.

— Это другое. — Выдавила она и закусила губу.

Кажется, у нее ускорился пульс.

— Не может быть, чтобы он был тебе интересен. — Качнув головой, заключил Матс.

— Откуда тебе знать, кто мне интересен. — Усмехнулась Тиль.

— Я, например. — Уверенно выпалил он.

— Чего? Ты? — Смутилась она. — Ха-ха. — Хорошо, что в темноте румянец не бросался в глаза. — С чего ты взял?

— С того, как ты смотришь на меня.

— Ну, допустим. И как я на тебя смотрю?

— Ты меня хочешь. — Самодовольно дернул бровями Матс.

— Пхах. — То ли всхлипнула, то ли выдохнула Тиль. — Да я… я смотрю на тебя… с отвращением. И с жалостью! И… я никогда не прикоснусь к такому, как ты!

Но в следующее мгновение по кладбищу разнесся протяжный вой. И от неожиданности Тиль буквально метнулась к Матсу в объятия. Инстинктивное движение. Короткое, абсурдное. И она даже успела остановиться: замерла в полуметре от него с протянутыми руками. А затем тут же обхватила себя ими, так и не коснувшись парня. Но на его лице уже играла победоносная улыбка. Он, видимо, считал, что этим она выдала свое влечение к нему.

28

— Что это? — Тиль казалась не на шутку напуганной.

— Призыв. — Почти шепотом ответил Матс. — Они так развлекаются.

В темноте по кладбищу разнесся новый вой — глубокий и низкий. А затем ему начали вторить несколько голосов: завыли высоко и отрывисто. Знак поддержки вожака.

— Кто они? — Девушке как будто стало не по себе, она переминалась с ноги на ногу, оглядываясь и не понимая, откуда идет звук.

— Твои приятели. — Усмехнулся он. — Волки.

— Кто? — Она натянула рукава на пальцы: уже привычное движение. Словно защитный рефлекс. — В смысле… ты что, хочешь сказать…

— Ну, не живые же волки. — Фыркнул Матс. — В смысле, звери. Откуда им взяться на старом кладбище в центре города? Конечно, это отмороженные подонки из братства, которым не хрен заняться.

— Я не понимаю. — Поежилась Тиль, пряча шею в воротник. — Зачем они воют?

И только бедная бродячая псина не отвлекалась от еды, продолжая хрустеть кормом: то ли так проголодалась, то ли уже привыкла к их выходкам.

— Тебе следовало бы больше знать о тех, с кем ты отрываешься. — Покачал головой Матс.

Теперь она по-настоящему разозлилась. Зыркнула на него из-под бровей, стиснула челюсти.

— Если ты про Мартина, то мы просто пообедали вместе. — Тиль сунула кулаки в карманы толстовки. — Это меня ни к чему не обязывает.

— Вот тут ты ошибаешься. — Матс покачал головой.

Они не лучшие друзья с Тиль. И даже не друзья вообще, чтобы он оказывал ей услугу и спасал ее хорошенькую задницу. Но, черт подери, она вызывала у него странные чувства. Обычно девушки, прельщенные его боевыми заслугами, шрамами и вспыльчивым нравом, заигрывали и буквально смотрели Матсу в