Кумихо - Второй шанс

— Мне. — коротко отвечает Рома. — Простите, как мне к вам обращаться? По имени-отчеству или имени будет достаточно? — улыбается мне Рома. Я пытаюсь понять его. У меня получается из рук вон плохо.

— Варвара Кирилловна — будет неплохо, — возвращаю я ему его слащаво-необходимо-рабочую улыбку.

— Да?! — кажется, я сбила план Ромы. Он не ожидал такого. Его бы устроил другой ответ, но никак, этот. Ничего, перетопчется. — Хорошо. Меня же можете звать лишь по имени.

— Спасибо, но не вижу необходимости. Панибратство мне неинтересно. Перейдем к нашим делам? — отрезвляю я немного Рому. — Роман Константинович?

— Да? Что? А, конечно! — садится за свой стол обескураженный Рома. Он откидывается на спинку стула и о чем-то задумывается, не отрывая от меня взгляда.

— Что-то не так? — откладываю я бумаги, что уже успеваю достать из папки.

Он пододвигается ближе к столу и опирается на поверхность своими локтями:

— С чего вы решили?

— Вы смотрите на меня, словно в чем-то подозреваете — очень, уж, пристально. — поправляю я, сбежавшие на кончик носа, очки.

— Нет, просто вы… я не знаю, но кажется… да, точно. Извините, я ошибся. Вы просто напомнили мне о моем прошлом. Напомнили мне о человеке, которого я давно забыл. Но вы не переживайте, — улыбается он, потирая руки и предодвигая к себе наработки по курорту. — вы — не она. Она, совершенно, на вас непохожа. Простите, еще раз.

Я понимаю, что он говорит обо мне. А кого еще я могу ему напоминать из его прошлого, если не саму себя?! Но меня больно ранят его слова, о том, что он давно забыл меня.

— Кто та, что похожа на меня? — вырывается у меня из уст вопрос. Рука Ромы замирает, с силой сжимая документ.

— Не та тема, что мне хотелось бы обсуждать. — закрывает вновь передо мной дверь, которую я так стремлюсь, хотя бы приоткрыть, Рома.

— Она вам неприятна? — не могу остановится я.

— Да, — бьет меня, словно раскаленным железом, Рома словом. Я, как и разговор обо мне — неприятны ему. Я чувствую, что предательские слезы уже готовы выдать все мое отношение к Роме. Я кашляю, чтобы отвлечься:

— Извините, Роман Константинович. Мы можем вернуться к проекту. Вы согласились на то, что рекламная компания должна быть не только из банеров, листовок и рекламы, но и полноценного ролика, которой бы крутили по ТВ. Верно?

— Все так. — кивает мне в ответ Рома.

— Отлично. Реклама и все прочее — готовы, а ролик… — я заминаюсь на паре слов, так как вижу глаза Ромы и то, как он смотрит ими на меня. — Ролик, — заставляю я себя продолжить. — будет снят на месте курорта, чтобы показать всю красоту того места. Концепция идеи лежит у вас на столе. Мы сможем обсудить это, когда вы его посмотрите. — я поднимаюсь, чтобы закончить беседу и раскланяться. Мне плохо. Душно и обидно. Обида и горечь душат меня изнутри. — Думаю, на этом мы можем распрощаться. — вновь, через силу улыбаюсь я, сжимая до боли ручку сумочки, что держу в своих руках.

— Да, это хороший вариант. — соглашается со мной Рома. — Я вас провожу.

— Нет, не стоит! — вскидываю я кверху руку, останавливая его. Только рядом его мне и не хватает в данный момент.

— Мне не трудно. Мы будем теперь часто встречаться. Вы, как я понял, отвечаете за реализацию клипа? — приближается ко мне вплотную Рома. Я отступаю назад. Но мне вдруг становится стыдно за себя: веду себя, как маленькая девочка, как размазня. Нет, уж! Если ему все равно, то я сделаю так, что ему будет не ровно, а очень бугристо!

Я делаю резкий выпад в сторону Ромы. Он, кажется, удивлен? Это лишь начало!

— Верно, Роман Константинович. — обворожительно хлопаю я ресницами и бросаю на него томный взгляд.

— Кхе-кхе, — прочищает себе горло Рома. Его галстук, неожиданно, оказывается слишком тугой — он тянется к узелку и ослабляет его. — Отлично, Варвара…

— Кирилловна, — помогаю я ему.

— Точно, Варвара Кирилловна. — кивает он мне.

— Запомните, теперь я буду рядом с вами, практически, двадцать четыре часа в сутки. Вы ведь едите со съемочной группой, вместе, на место съемок?

Рома может лишь кивать.

Я улыбаюсь и подмигивая, касаюсь его кончика носа своими пальцами:

— Тогда готовьтесь смотреть на меня, — снимаю я пиджак, под которым у меня, ну, очень прозрачная блузка. Глаза Ромы делают идеальную окружность. — увидимся?! — машу ему я рукой на прощание и быстро отворачиваюсь, направляясь прямо к лифтам.

Рома так и остается перед дверями кабинета. Его лицо принимает вид каменной маски. Я улыбаюсь, сквозь слезы. Я так надеялась на другой исход…

А, собственно, чего я ждала? Мне когда-то давно говорили, что я ему изначально была не нужна. И что я теперь хотела здесь увидеть? Поделом! Я захожу в лифт.

— Варвара Кирилловна, к вам Роман Константинович Поплавский. — звучит из телефонного динамика, который стоит у меня на столе в кабинете. Я поворачиваюсь к нему, медленно отпуская штору. Рядом, в кресле сидит Килен, который вызвался сегодня утром присутствовать при нашей встрече с Ромой. Я вижу, что он зол и немного испуган. Я тоже боюсь.

— Лера, я… — хочет он что-то мне сказать. Но сейчас не время. Я останавливаю его на полуслове и нажимая кнопку, прошу пригласить Рому внутрь.

— Не сейчас, Кирь, не сейчас, — закрываю я глаза и глубоко вдыхаю. Дверь кабинет распахивается и в проеме стоит Рома в светлом костюме. В руках он держит кейс.

Килен поднимается с дивана и принимает выжидательную стойку. Рома замечает его и неодобрительно щурится в го сторону.

— Проходите, Роман Константинович, приглашаю я жестом сесть. Рома и Килен не хотя отрываются друг от друга взглядами. — Это Килен Кириллович — мой брат и сын Кирилла Михайловича Юдина. Килен морщится от упоминания своего родства с Юдиным — он все еще не простил отцу того, что он оставил их с матерью. Мое сердце сжимается от боли, глядя на его страдания. Но Килен быстро справляется с ними и коротко, в знак приветствия, кивает Роме. Тот отвечает ем тем же. — Брат буде помогать мне в работе над роликом. Вы посмотрели наш план. Как он вам? — пытаюсь сосредоточится на работе. Рома смотрит на меня напрямую. Кажется, что она пытается пролезть под очки и увидеть мое лицо без них. Я невольно кашляю и поправляю очки у переносице. — Роман Константинович?

— Что, простите? А, да! План. Я посмотрел его и я согласен с ним. Когда мы можем приступать?

— Когда вам угодно. Команда готова. Все, лишь, ждут вашей отмашки. — постукиваю я ручкой по столу. Рома так близко и, одновременно, так далеко от меня. Он уже забыл меня, а моя память все еще услужливо подкидывает наши с ним моменты.