Джоан Пикарт - Музыка дождя

От переполнявших его эмоций мускулы напрягались еще сильней. Он старался изо всех сил расслабить свое напряженное тело и успокоить какофонию голосов у себя в голове.

«Ты идиот, Темплтон! Ты все испортил. Проболтался за минуту до того, как выйти из палаты Эмили. Черт побери, не надо было говорить все это сегодня», – мысленно ругал он себя.

Остановившись, Шеп уперся ладонями в колени и наполнил прохладным воздухом свои горящие легкие. Мускулы раненой ноги молили о пощаде. Повернувшись, Шеп направился к дому. Морской ветерок остужал пот, катящийся по его телу, сердце постепенно возвращалось к нормальному ритму, мускулы расслаблялись, но мысли по-прежнему были тревожными.

Он велел Эмили напоследок подумать обо всем этом. Но Шеп вовсе не хотел, чтобы она думала о его словах. Дойдя до машины, Шеп понял, что все это звучало так, будто он не оставляет Эмили выбора. Он был, наверное, похож на Тарзана. «Я – мужчина, ты – женщина, поэтому молчи и повинуйся». Господи, и надо же быть таким идиотом!

Бормоча под нос самые нелестные отзывы о собственной персоне, Шеп поднялся по ступенькам и сразу же направился в ванную комнату. Через несколько минут он уже стоял под горячим душем.

Шеп нисколько не сомневался, что Эмили сейчас просто в бешенстве. И она наверняка придет к заключению, что он высокомерный болван, без которого она прекрасно сумеет прожить.

Он натянул чистые джинсы и направился на кухню. Там он съел, привалившись к кухонному столику, три сандвича с ветчиной, запив их пакетом молока. Взяв в руки половину золотой монетки, свисавшую с цепочки на шее, он долго смотрел на нее, чувствуя, как накатывает на него усталость и отчаяние.

– Ах, Эм, – вслух произнес Шеп. – Я не знаю, как сделать это, как мне добиться того, чтобы ты снова верила в меня. Как только я пробую, все идет не так.

Покачав головой, Шеп запер дом на ночь и отправился в спальню.

«Мне нужен совет, – решил он, прежде чем погрузиться в сон. – И еще необходимо научиться держать на замке свой рот». Может быть, его план – выложить все Эмили, когда она вернется домой с детьми, – тоже был неудачным, а он просто не понимает этого. Надо обязательно с кем-то посоветоваться.

– Вот такая ситуация, папа. – Шеп сидел на диване, зажав плечом телефонную трубку. – Два шага вверх – три шага вниз. Я так все запутал, просто ужас.

– Да, ты прав, – сказал сенатор Темплтон.

– Вот спасибо, – пробормотал Шеп.

– Как я понял, ты считаешь, что нужно дождаться подходящего момента, чтобы сообщить Эмили, что ты хочешь прожить жизнь с ней и с детьми.

– Она с детьми приезжает завтра. Я помогу им устроиться, а потом посажу ее перед собой и все выложу. Правильно?

– Нет, неправильно.

– Черт побери! – выругался Шеп, сжав пальцами переносицу.

– Почему ты думаешь, что она поверит тебе? Эмили просто пропустит мимо ушей все, что ты говоришь, все, что обещаешь, потому что в прошлом ты много раз нарушал свои обещания. Мы с тобой знаем, что ты действительно изменился, что хочешь прожить жизнь с Эмили, но она имеет полное право не поверить ни одному твоему слову.

– Потрясающе, просто замечательно. – Перехватив трубку рукой, Шеп наклонился вперед. – Может быть, она поверит документу, подписанному кровью? Что же мне делать, отец?

– Ничего.

– Что?

– Не стоит излагать Эмили свой знаменитый план на будущее. Но и не надо, собрав ненавистный ей чемодан, отправляться в погоню за новой историей. Не надо давать Эмили никаких обещаний. Просто будь рядом, день за днем, помогай ей с детьми, демонстрируй свою любовь и уважение.

– Но она может в любой момент вышвырнуть меня отсюда.

– Да, ты, конечно, рискуешь. Если до этого дойдет, тогда и будешь думать, что предпринять. А пока научись для разнообразия держать на замке свой рот. Не говори ни слова о будущем.

– Понял. – Последовала продолжительная пауза. – Но объясни мне хотя бы, почему я должен вести себя так.

– Шеперд, для человека, который имел репутацию легкомысленного плейбоя до того, как встретил Эмили…

– Легкомысленного плейбоя! Кто это, интересно, говорил обо мне такое? – возмутился Шеперд.

– Это была правда.

– Ну, может быть… Но я и не знал, что обо мне говорят.

– В Вашингтоне любят сплетни, ты ведь знаешь. Но дело не в этом. Для человека с твоим послужным списком ты удивительно плохо разбираешься в женской психологии.

– Зато мой отец настоящий эксперт, – поддразнил сенатора Шеп.

– Так слушай внимательно.

– Есть, сэр.

– Если ты заставишь Эмили сесть и выслушать тебя, изложишь свои планы и дашь обещания, она сразу насторожится.

– Она построила между нами настоящую стену, которую не сдвинуть с места.

– И правильно сделала. Я тоже не стал бы тебе доверять.

– Большое спасибо, отец!

– Не стоит благодарности, сынок. А пользуясь моей замечательной стратегией, ты сможешь сыграть на одной вещи, общей для всех женщин.

– И что же это такое?

– Любопытство, мой мальчик. Ты рядом с ней, ты помогаешь ей ухаживать за новорожденными, но не говоришь ни слова о завтрашнем дне. Эмили начнет интересовать, о чем ты думаешь, что у тебя на уме. Наконец любопытство победит, и она сама спросит тебя о планах на будущее. А спросив, будет готова услышать все, что ты имеешь ей сказать. А до этого у вас будут дни, недели – сколько там понадобится, чтобы настолько раздразнить ее любопытство, – и за это время ты сможешь доказать свою искренность.

Шеп признал правоту отца.

– Понимаю. Пусть время покажет… Я думаю, ты прав. Я надеюсь, что ты прав. Так много поставлено на карту, так много, отец! Спасибо тебе за совет.

– Надеюсь, он поможет тебе, Шеп. А теперь расскажи мне о моих внучатах.

– О, Эмили, эти малыши – само очарование!

Сидящая на стуле у кровати Клер сжала руку Эмили. Клер была высокой, красивой рыжеволосой женщиной, выглядевшей гораздо моложе своих сорока двух лет.

– Я видела их в детском отделении, прежде чем зашла к тебе. У Лизы волосы Шепа, а Майк – весь в тебя, как ты и говорила мне по телефону. Шеп бормотал что-то невразумительное, когда позвонил мне. Я так и не смогла понять, действительно ли ты родила близнецов или он просто сошел с ума.

Эмили рассмеялась.

– Действительно близнецы, Клер. Хотя, признаюсь, я сама была в шоке, когда это произошло. Ты буквально на минуту разошлась с Мэрили. Она поехала заказывать вторую кроватку. Но если ее не доставят до завтра, дети могут пока поспать в разных концах той, которая у меня есть. – Она замолчала. – У меня мало молока, Клер, и поскольку мне все равно придется докармливать малышей из бутылочки, доктор говорит, что лучше вообще не кормить грудью. Я была немного разочарована, но после того, как подержала на руках детей, ничто уже не может испортить мне настроение. Не могу дождаться, когда нас отпустят домой. О Боже, не представляю, как я со всем справлюсь! Но почему ты так хмуришься, Клер?