Сьюзен Стивенс - Непристойные игры

— Люди они, вне всякого сомнения, приятные. Но что ты хотел?

— Мне передали, что ты активно агитируешь всех за проект… — начал он издали.

— Да, конечно, агитирую, а как же? В этом я вижу свою миссию, даже несмотря на то, что ты не планируешь сотрудничать со мной по завершении этого мероприятия, — тихо проговорила Оливия, отойдя вслед за боссом в сторону.

— Пройдемся по саду, — предложил хозяин дома, рассчитывая на то, что оставшиеся гости так скорее разъедутся. — Я хочу сказать, что ты замечательный работник. То, что ты сотворила сегодня вечером, выше всяких похвал. Я и не предполагал, что твое участие окажет такой эффект. Я вообще очень во многом ошибался, и в отношении тебя в том числе.

— Кейд, пожалуйста. Я всего лишь руководствовалась здравым смыслом. То, во что ты задумал превратить Фэзерстоун-Холл, — великое и чрезвычайно нужное дело. И я счастлива, что мне удалось внести собственный, пусть и скромный, вклад.

— Ты все такая же нежная, но уже предусмотрительно отдаляешься, — заметил Кейд, посмотрев на нее с тоской и проведя рукой по золотисто-медовым локонам. — Да, тебе не холодно? — спохватился он. — Если замерзла, то пойдем в дом.

— Нет, Кейд, мне не холодно, — заверила его Оливия. — Все же о чем ты хотел со мной говорить?

— Зачем мы притворяемся, Лив? Я уверен, что мы чувствуем одно и то же по отношению друг к другу.

— Мне бы хотелось, чтобы так оно и было. Но вот я в этом не уверена, Кейд, — сдержанно отозвалась она. — Ты ведь считаешь, что наши отношения ни к чему путному не приведут. А у меня на сей счет совершенно иное мнение.

— Мы могли бы обсудить…

— Не стоит, — оборвала его она.

— Не поступай так. Не руби сплеча, или это войдет у тебя в привычку, — предостерег мужчина.

— Что ты хочешь сказать? — насторожилась Оливия.

— Ты однажды уже сбежала из-под венца. Привычка одним махом перечеркивать прошлое твою жизнь не облегчит. Я много думал. И решил. Я не позволю тебе уйти.

— Но менее часа назад…

— Забудь об этом. Я сам не знал, что говорю.

— А теперь знаешь? — скептически осведомилась она.

— Более или менее.

— Не очень убеждает, — заметила молодая женщина. — Я лучше действительно пойду в дом. Стало холодать…

Оливия, изо всех сил скрывая свои чувства, с трудом выдержала остаток вечера. Ей очень помогало осознание того, что она делает большое, важное дело, отодвинув на второй план свои взаимоотношения с Кейдом Грантом. Но стоило последнему гостю скрыться за дверью, она невольно сникла и вот теперь, будучи не в состоянии продолжать бессмысленный, как она считала, разговор, побрела к себе.

— Лив, что с тобой? — попытался окликнуть ее он, но безрезультатно.

Оливия не отзывалась.

— Лив, прошу тебя, ответь… Поговори со мной! — призывал Кейд.

Она молча закрылась в своей комнате. Обеспокоенный хозяин дома подошел к двери и постучал.

— Лив, ты часом не заболела? Лив, дорогая, скажи хоть слово. А лучше открой, нам нужно поговорить.

— Нет! — резко и надрывно бросила она.

— Но… почему? Кто-то тебя обидел?

— Кто-то? — переспросила она и глуховато рассмеялась.

— Лив, будет правильнее, если мы побеседуем, глядя друг другу в глаза, а не через запертую дверь, — попытался вразумить ее Кейд.

— Лучше оставь меня в покое! Я прошу тебя, Кейд, уйди!

— Лив! — взревел мужчина. — Или ты немедленно откроешь эту чертову дверь, или я вышибу ее плечом, — пригрозил он.

— Не смей! Дай мне побыть одной! Я устала, в конце концов. Неужели это так трудно понять? — пробормотала она.

Кейд чувствовал, что молодая женщина стоит чуть ли не вплотную к двери. Он, казалось, ощущал ее дыхание.

— Оливия, — тихо проговорил он. — Лив… Почему ты тогда сбежала от меня в город?

— Не имеет значения, — отрезала она.

— Сейчас ты не хочешь впустить меня по той же самой причине? — нащупывал Кейд корень проблемы. — Лив, дорогая, поверь мне. Тогда у тебя не было никакого повода сбегать. Быть может, мы просто неправильно поняли друг друга…

— Все я правильно поняла, — возразила Лив. — Ты сам пару часов назад предложил мне подыскать для себя новую работу.

— Я все могу объяснить. Только постарайся спокойно выслушать и понять, милая. Мне не нравятся те отношения, которые сложились между нами за последнюю неделю, эта нелепая и непристойная игра. Я вообще не терплю игры. Если и быть вместе, то иначе. Лив, ты слышишь меня? — Он вновь постучал в дверь, не дождавшись ответа. Лив, судя по всему, отошла в глубь комнаты. — Только не торопись с решением, — продолжал он. — Не уходи из Фэзерстоун-Холла в таком состоянии. Лив, отзовись. Мне вышибить дверь или мы поговорим с тобой как взрослые люди, когда ты немного придешь в себя?

— Не понимаю, зачем высаживать дверь. Ты забыл, как она открывается? — раздался усталый голос Оливии.

Кейд попробовал, и дверь неожиданно поддалась. Он очень удивился. Значит, Лив и не думала запираться? Затем усмехнулся и вошел.

— Больше никаких дверей, Лив! — сурово объявил он.

— Как скажешь, ты тут хозяин, — все тем же усталым и бесцветным голосом произнесла девушка, стоя у окна спиной к нему.

— Нам нужно серьезно поговорить! — снова начал Кейд, усевшись.

— Избавь меня от назидательных бесед, — тотчас возразила она. — Это нечестно.

— Я не понимаю. Что нечестно? Ты пока еще ни слова не дала мне сказать.

— А к чему слова, Кейд? Я давно уже призналась тебе в любви. Конечно, я поступила опрометчиво. Уважающие себя женщины так не делают. Но это правда. Я безумно люблю подполковника Кейда Гранта. А все те доводы «за» и «против» наших отношений, которые у тебя припасены, меня не интересуют, если ты не разделяешь моих чувств.

— Я не вижу никаких противоречий в том, чтобы попытаться увязать чувства и рациональные соображения. И не стоит так драматизировать, — назидательно произнес он.

— Просто ты тут ни при чем, Кейд, — прошептала Оливия.

— Объяснись, пожалуйста, — попросил он.

— Мне нужна тихая спокойная жизнь. Вот и все. А та любовь, которой я сейчас болею, она переворачивает мне всю душу. Я перестаю понимать, кто я и что со мной происходит. Это мука. Не хочу страдать.

— Странно слышать, — вздохнул Кейд.

— А ничего странного тут нет. Просто ты не настолько хорошо меня знаешь. А моя мама постоянно твердит, что я обречена на одиночество.

— Какая ерунда! — бросил он.

— Не ерунда, Кейд. Я не в состоянии выносить такое сильное эмоциональное напряжение. Я попробовала жить эмоциями, ощущениями, решив, что ты с большим пониманием отнесешься к моей просьбе. Однако этого не произошло. Ты воспринял это как проявление беспутства с моей стороны. Но теперь я и сама осознала, что вряд ли сумею совладать со всем тем, что меня переполняет, да и рассчитывать на взаимность, увы, не приходится. А для совместных планов ты обязательно найдешь кого-нибудь.