Пламя - Елена Сокол

работу, а она осталась. Потом проснулась, закурила и… ну, ты понимаешь.

– О-о… Губы Даши вытянулись, сложившись в красивое ровное колечко. – Понимаю, да. – Затем она улыбнулась. – И сочувствую.

– М-да, – замялся Плахов. – Такие дела. Вот.

Они стояли у стола. Никита смотрел на коробки с едой, понимая, что у него совершенно нет аппетита.

– И что ты планируешь делать дальше? – вырвал его из раздумий вопрос девушки.

– А… – Он прочистил горло и внимательно посмотрел на нее. – Мне нужно где-то остановиться, и я подумал…

Видимо, то, как он изобразил глаза кота из Шрека, совсем ее не впечатлило, зато Даша быстро догадалась, к чему он клонит.

– О, нет. Нет! Ты хочешь…

– Погоди, не отказывай мне сразу! – поднял он руки.

– Ты серьезно думал, я соглашусь, чтобы ты поселился здесь? – уставилась она на него. – У меня?

– У тебя две прекрасных спальни, одна из которых свободна, – очаровательно улыбнулся Плахов. – Почему я не могу тут пожить?

– Да мы не выносим друг друга!

– Что ты, мы отлично ладим, – уверенно заявил он.

– Ты назвал меня монашкой, – напомнила Даша.

– Я уважаю твою веру в Бога, – совершенно серьезно ответил Никита. И когда она открыла рот, чтобы возмутиться, взял ее за плечи. – Ладно. Ладно! Давай, без шуток. Мы действительно не с того начали наше знакомство, но ведь потом нашли общий язык, правда? А в тот вечер? Вообще болтали как лучшие друзья! Да?

– Я не сдаю комнату, – дернув плечами, освободилась она.

– У тебя чайник есть? – огорошил он ее.

– Что?

– Видишь? Нет чайника. Как ты без него будешь? А у меня есть. Он из тех немногочисленных вещей, что уцелели.

– Серьезно? – нахмурилась девушка. – Думаешь, я не в состоянии купить себе вшивый чайник?

– А телевизор? – наклонился к ней Никита. – Его так сразу и не купишь. А вот в складчину…

– Прекрати.

– Да со мной и без телевизора будет весело, – добавил он, не зная, какой еще довод привести. – Вообще-то.

– Мне не скучно без телевизора, – качнув головой, сказала Даша.

– Еще у меня есть машина.

– И как это связано?

– Ремонт! – выпалил Никита. – Сколько всего тебе предстоит сделать! Здесь и в кафе. Нужно ездить по магазинам, возить стройматериалы. Я помогу.

– Может, мне и не разрешат открыть кафе, я еще не знаю.

– И тут снова я могу быть полезен. У меня сестра работает в префектуре округа, – хочешь, позвоню? Поможет с разрешительными документами, проконсультирует.

– Сестра? – Ее брови поднялись.

– Не моя, правда. Одного знакомого, которого я вынес с пожара. Но это неважно, мы хорошо общаемся, она не должна отказать. – Плахов развел руками и шумно вздохнул. – Даш, я серьезно. Могу быть полезен, пока живу тут. У тебя куча работы, а у меня руки из нужного места и три дня выходных между сменами. Почистить сантехнику, починить слив, покрасить стены, собрать мебель, – все, что будет нужно.

Девушка смотрела на него с сомнением.

– У меня всего один матрас. Тебе даже спать негде.

– А мне завтра заплатят за работу, куплю кровать.

– Вот и сними квартиру, – усмехнулась она, сложив руки на груди.

– Ее еще нужно найти, а мне ночевать негде.

– Почему не можешь поселиться у одной из подружек?

– У которой? – Он с трудом удержал усмешку. – Я даже не помню их имен. Трахаю и ухожу. У меня ни с кем из них не бывает больше двух свиданий. Максимум трех. Знаешь, почему?

– Почему?

– Потому, что после трех свиданий у вас запускается какая-то дебильная внутренняя программа! И вы начинаете спрашивать: «А сколько у нас будет детей?», «А когда мы съедемся?», «А когда ты предложишь мне замуж?» – Никита надавил себе на виски и резко отпустил. – Вынос мозга какой-то!

– И ты совсем ни к кому не привыкаешь?

– Нет, – честно ответил он.

– Бедный.

– Перестань меня так называть.

– Мне действительно тебя жаль, – сказала Даша, надув губы.

– Тогда разреши пожить здесь, – устало улыбнулся Плахов.

– Хм, – задумалась она.

В ее взгляде сквозило недоверие. Нужно было что-то еще. Никита должен был заполучить согласие и крышу над головой на ближайшие месяцы.

– А еще я могу тебе помочь.

– В чем?

Он подвел ее к столу, усадил на единственный табурет и придвинул к ней коробку с хот-догом.

– Найти мужчину.

Она захлопала глазами.

– Ты отчаявшаяся и одинокая, – сказал Никита прямо.

– С чего ты взял?

Он взял хот-дог и вложил ей в руки.

– Ешь-ешь.

– Да я не…

– Кушай.

– Да погоди ты! – рассердилась Даша, но хот-дог был так близко, что пришлось его откусить.

– У тебя никого нет, и это делает тебя несчастной, – с сочувствием произнес Плахов.

– Быть одной и быть одинокой – разные вещи, – пытаясь прожевать булку с сосиской, пробубнила она.

– Каково это вообще? – наклонившись бедром на стол, спросил он. – Быть девственницей в двадцать первом веке?

Даша что-то промычала, глядя на него снизу вверх.

– Тысячи женщин одиноки, потому что не могут понять мужчин: как те живут, о чем думают, что у них на уме. Все из-за этого. – Никита подал ей салфетку и покачал головой. – Разве ты сама не хочешь круто изменить жизнь? Стать привлекательной, востребованной и сексуальной? Тебе просто не обойтись без моей помощи.

– Бу-бу-бу и бу-бу, – произнесла она, затем прожевала кусок хот-дога и вытерла рот салфеткой. – Вот где я видела твою помощь!

– Я помогу тебе в короткий срок найти подходящего парня. Обещаю, – гипнотизируя ее взглядом, уверенно проговорил Никита. – Но ты должна будешь меня слушаться. Без отговорок. И не ныть – ненавижу нытиков.

– Что-то я сомневаюсь, что мне необходимо что-то в себе менять, – парировала Даша.

– Вот! – воскликнул он. – Вот! Ты не готова к переменам, поэтому ты и в жопе.

– Да что во мне не так? – Она соскочила с табуретки.

– Сказать честно?

– Говори!

– Тогда не обижайся, – улыбнулся он.

– Не буду.

– Когда я увидел тебя впервые, решил, что ты любишь только Иисуса. Непьющая, богопослушная, высокоморальная девица. – Плахов смачно зевнул. – Скукота. Это совершенно не сексуально.

Даша медленно опустилась обратно на табурет. Взяла хот-дог и с обреченным видом откусила еще кусок. Стала медленно жевать.

– Юбка, в которой ты была тогда, больше напоминала мусорный бак.

– Что? – Ее глаза округлились.

– Да, – с прискорбием подтвердил он и кивнул на нее. – А в этих джинсах ты выглядишь так, будто на тебе надет подгузник.

У Даши выпала челюсть. Она вынуждена была быстро подобрать ее, чтобы не вывалился хот-дог. Так и осталась сидеть – ошарашенная, с рукой, прижатой ко рту.

– От твоих «комплиментов» даже дьявол в аду заработал бы комплекс неполноценности, – наконец произнесла девушка после долгой паузы.

Никита развел руками.