Спаси сердце короля - Фэя Моран

глазах он пытался найти утешение ещё совсем недавно. И, быть может, теперь настанет время мести. И всё вернётся на круги своя.

Глава 7

Я открываю глаза от слепящего солнца за окном.

Надо было задёрнуть шторы вчера ночью. Приподнимаюсь на локтях, окидывая своё временное убежище взглядом. Я в гостевой спальне, расположенной по соседству с комнатой Сары. Тут нет ничего лишнего: только кровать, пара тумбочек по сторонам от неё и зеркало в пол. Крайне неудобно, что к этой спальне не пристроена своя ванная, чтобы я могла вообще не выходить наружу. Так что выходить всё-таки приходится. И в те моменты, когда Сара зовёт меня завтракать, – тоже. Похоже, её совершенно не тяготит моё присутствие. Даже учитывая то, что за мной гонятся опасные негодяи. Ей попросту плевать на то, что она может попасть «под раздачу».

Каждое утро я провожу в мыслях о родителях и брате. Никто из этой ирландской шайки не ранил папу во время моего побега. У них нет причин вредить маме с Диланом. Может, я себя просто так успокаиваю, а может, они и в самом деле их не тронут. Я так хочу в это верить. По крайней мере, стараюсь думать о том, что обещание Аластера защитить папу и маму с Диланом было искренним.

Заправляю кровать, проверив пистолет под подушкой. Пожалуй, оставлю его на месте на время, но позже придётся всё-таки придумать, куда его пристроить. А потом я спускаюсь по ступенькам в холл, ступая босыми ногами по идеально чистому и уже потеплевшему от лучей солнца из окна паркету. За все эти дни я не видела ни одной приходившей сюда уборщицы. Сара, кажется, сама прибирается и просто соблюдает чистоту. Хотя это логично. Кто вообще будет устраивать здесь бардак? Маленьких детей у неё нет, как нет и бесконечного потока гостей, после которых пришлось бы приводить всё в порядок.

– Mi sobrina favorita se ha levantado! Buenos dias! [10] – приветствует она меня, едва я показываюсь на кухне.

– Buenos días, – поддерживаю я её, улыбаясь.

Она остаётся очень довольной, что вместо ответа на английском я предпочла ответить на испанском. Сара стоит возле «островка» вся нарядная и роскошная – такая, какой я её видела пять дней назад впервые за многие годы. Это значит, что она собирается куда-то уезжать.

– Сегодняшний завтрак тебе придётся разделить с самой собой, – говорит тётя, явно прося прощения своим тоном. – Я очень спешу на одну деловую встречу с очень состоятельным мужчиной.

Я еле сдерживаюсь от усмешки, потому что мне отчего-то кажется, что она так завуалировала весть о свидании.

– Чтобы съела всё, что лежит на столе!

Я со вздохом перевожу взгляд на ломящийся от еды стол. Не помню, чтобы столько еды когда-либо умещалось в моём желудке. Но послушно киваю.

– Отлично! – Метнувшись ко мне, Сара крепко целует меня в щёку, оставляя яркий след от помады. – Моя милая девочка! Увидимся!

Я со смехом провожаю её до лифта, попутно хватая салфетку со стола, и, когда она исчезает за дверцами, вытираю след от помады с щеки. Сара одна из самых тактильных родственников, которых я знаю. Мама тоже любит целовать меня в щёку, но делает это гораздо изящнее и сдержанней.

Сев за стол, я приступаю к еде. Она всегда горячая и свежая, будто её только-только приготовили. Но Сара не готовит сама, лишь заказывает. Могу понять. Ненавижу готовить и совершенно не умею этого делать. Насильно впихнув в себя остатки завтрака, чтобы исполнить волю тётушки, я решаю принять освежающий душ. Мне понадобилось время, чтобы прийти в себя. Но так дальше дела не пойдут. Мне нужно придумать, что можно сделать со своей разрушающейся жизнью.

Я хватаю нож с кухни, чтобы не оставаться безоружной ни на секунду, затем забегаю в ванную комнату, достаю из шкафа возле кабинки полотенце и вешаю на крючок. А потом раздеваюсь. Принимаю душ минут десять с облегчением. Прикрыв глаза, я по-настоящему наслаждаюсь горячей водой, стараясь думать о том, как вместе с ней уходят и все тяготящие меня мысли. Словно очищается не только тело, но и разум. Наношу приятно пахнущий гель на руки, шею, ключицы и грудь, мою волосы шампунем, тщательно массируя кожу головы, а затем натираю гелем живот, спину, ноги. А когда заканчиваю, смываю всё водой, не удержавшись от облегчённого вздоха. Завершив процедуру, выхожу из кабинки и оборачиваюсь в белоснежное полотенце. Выпрямляю брови перед зеркалом пальцами, провожу рукой и встряхиваю волосы. Капли поселяются на моих ресницах, шее и ключицах. В прежние времена после душа я обязательно наносила на лицо увлажняющие крема или делала маски, из-за чего кожа у меня всегда была мягкая и нежная, почти как у ребёнка. Сейчас же я удивляюсь тому, как же плевать мне на это стало. Я открываю выдвижной ящик, чтобы достать фен, и вдруг слышу звук хлопнувшей дверцы холодильника снаружи. Замерев, я прислушиваюсь, а сердце в груди уже начинает колотиться как бешеное.

Может, это Сара вернулась? Вряд ли какие-нибудь грабители вообще смогли бы сюда забраться, учитывая охрану снаружи здания и привередливых девушек за стойкой в холле. И уж тем более вряд ли они сунулись бы в холодильник; там ведь не лежат наличные или слитки золота. Немного успокоившись, я хватаю нож и открываю дверь ванны, выходя в коридорчик. Кто-то включает телевизор, и мне снова становится тревожно, когда я медленно добираюсь до арки, отделяющей ванную комнату от гостиной и кухни.

– Сара? Это т…

Моя речь обрывается на половине, потому что вместо тётушки я застаю в гостиной прямо на диване удобно расположившегося молодого парня, который удивляется моему появлению не меньше, чем я его.

– Вау, – говорит он, оглядев моё тело, обёрнутое в одно полотенце. – Неожиданный, однако, подгон.

Я озираюсь по сторонам, а потом возвращаю взгляд на незваного гостя. Слишком молод, чтобы быть клиентом для подбора модели для сопровождения. А может, его папаша просто устроил ему такой подарок? И всё-таки, спрятав нож за спиной, я говорю:

– Ты ошибся этажом. Тебе надо вниз.

Он фыркает и переставляет ноги на журнальном столике, не сводя с меня чёрных глаз. На его губах возникает усмешка, а в руках он держит упаковку йогурта.

– Да нет, – пожимает он плечами. Ерошит светло-русые волосы, затем подносит к губам йогурт и делает пару глотков. Над верхней губой у него остаётся белый след. – Я вообще-то тут живу.

Я открываю