Договор на одну ночь (СИ) - Мария Анатольевна Акулова

Я как будто в плену.

Староста Понтеи наклоняет голову. Я соскальзываю по длинным мужским ресницам и тону во внимательных контрастно светлых глазах. Или они кажутся такими, потому что он – светлый человек?

Меня убаюкивает легкая-легкая улыбка, а хвойно-кожаный запах поднимает волоски на руках.

– Всё побережье ждет, когда концерты в Кали Нихта возобновятся, Еленика. Никого не жалеешь…

Его слова вызывают во мне бурные реакции. Не могу злиться. Щеки вспыхивают. Становится жарко и сложно выдерживать взгляд.

Увожу свой.

Мы молчим. Прибой шумит в унисон с моим дыханием. А может быть это я дышу в унисон с прибоем.

Набравшись храбрости, возвращаюсь глазами к лицу мужчины. Он свои не уводил. Блуждает по чертам. Я не могу не думать о сильно пересохших губах. Мои соленые. А его? Пахнут каким-то алкоголем или...

– Не заслужили мы тебя, да? Тоже доля правды в этом есть.

Я невпопад смеюсь, а через секунду чувствую, что в глазах опять слезы.

Это провал. Черт.

Смахиваю их.

– Извините, я…

– Поплакать пришла? Помешал?

Он настолько точно угадывает, что я могу только часто-часто закивать. Запрокидываю голову в небо и стараюсь выдохнуть новый приступ накатившего отчаянья.

Простите мама с папой, я вас люблю. И я знаю, что будь ваша воля – вы меня не бросили бы.

– О причине не скажешь?

Мотаю головой.

– Нет. Просто с... Георгиосом поссорилась. Вы его знаете.

Нагло вру, а староста мне сразу верит.

– Бывает.

– Ага.

Чтобы снова не въедаться глазами в самое красивое на нашем побережье лицо, опускаю их вниз.

Мы впервые настолько близки, но я не чувствую ни дискомфорта, ни страха. Наоборот хочется сделать еще один маленький шаг.

– Хочешь, я с ним поговорю? – Своим вопросом Петр заставляет меня вернуться к лицу.

Вы слишком хороший, кирие Петр. Слишком для нас всех.

– Нет, спасибо. Мы разберемся. Просто… Я не всегда совпадаю с людьми.

Петр улыбается понимающе. Кивает. И тянется пальцами к моему лицу. Подушечка большого прижимается к щеке и ведет по ней.

Я ощущаю, как слеза размазывается по коже. По рукам мурашками рассыпается легкая дрожь. «Проблема» вроде бы решена, но руку староста не убирает. Легонько гладит. Вдоль позвоночника по телу растекается жар.

– У тебя веснушки, Лена. Откуда у гречанки веснушки?

Становится откровенно жарко. Я часто моргаю и непроизвольно кусаю губы.

– Вот такая я гречанка.

Развожу руки и пожимаю плечами. Получаю в ответ более широкую улыбку.

Самый ужасный в моей жизни вечер вдруг расцветает.

– Вы тоже нетипичный грек. – Выпаливаю. Петр удивленно приподнимает брови. – Слишком современный для наших краев.

Смеется в ответ и не спорит. Немного подумав – даже кивает несколько раз. Только сейчас убирает руку.

Она опускается вдоль туловища, доставляя досаду. Он сжимает-разжимает пальцы. Почему?

– Ну должен же был прогресс хотя бы когда-то докатиться до нашего побережья?

– Должен был. Вы правы.

Я продолжаю чувствовать его внимание. Кажется, воздух между нами колеблется из-за эмоций, пока староста Понтеи не смаргивает и, кашлянув, отступает.

Протягивает мне руку. Магию момента утягивает отступающая волна вместе с песком.

– К сожалению, оставить тебя наедине с морем я не могу, Лена. Хочешь, прогуляемся до Кали Нихта?

Я очень хочу, но, вложив пальцы в теплую и такую надежную мужскую ладонь, перевожу голову из стороны в сторону.

– У вас там планы. – И, наверное, ждущая внимания красотка. Ревную его. Всё так же хочу быть единственной. Но у него в свою очередь вызываю улыбку.

– Планы всегда можно поменять.

Даже настолько, чтобы забрать меня отсюда?

Прекрати, Лена. Глупости.

– Провожать не надо, кирие Петр. Спасибо. Я уже поговорила с морем.

Староста принимает мой отказ длинным кивком.

Я не знаю, права ли. Не знаю, пожалею или нет. Но это всё уже поздно.

Развернувшись, Петр тянет за собой, сжимая мою кисть.

Мы поднимаемся на набережную. Я чувствую, что в нашу сторону смотрят с террасы, но оглянуться и посмотреть в ответ не рискую.

– Не плачь по пустякам, Лена. И не обижайся на дураков. Обещаешь?

Все еще смущаясь, киваю. Взгляд задерживаю на мужском подбородке. Кончики пальцев покалывает. Вот бы прикоснуться. И к губам.

– И когда решишь вернуть в ресторан концерты, забронируй мне столик, пожалуйста. Телефон мой есть? Напишешь?

Я вскидываю взгляд. У самой душа болит, но старосту своими большими глазами, наверное, больше веселю. Но он держится. Не смеется. Достав визитку, вкладывает мне в ладонь.

– Теперь есть.

Подмигивает. Я прячу в карман, из которого совсем недавно доставала дяде брошюру.

– Можешь звонить, если что-то случится.

– Вам, наверное, столько людей звонит…

– Лена Шамли не звонила ни разу. Но я буду ждать.

Глава 16

Андрей

– Нет, ну хорошо тут у вас, на побережье! – Ромчик потягивается и возвращает руки на парапет террасы ресторана. Ведет взглядом по каскаду пляжей. – Не Ницца, но…

– Поближе к народу надо быть, Ром.

В ответ на мое замечание однопартиец как бы обижается. Но сердце досадой не щемит.

Бутов человек отходчивый, да и в курсе, что я не в восторге от его визита.

В этом нет нужды. С руководством я на связи. Переговоры идут продуктивно.

– Куда уже ближе, Андрей? Вон какой народ у нас… Красивый.

Забыв о сиюминутных обидах, Рома расплывается в улыбке, моментально переключившись с меня на кого-то на пляже.

Всё ясно. И всё без изменений. Греческие целки по-прежнему интересуют его больше, чем греческие же общины. Только с целками тут не так густо, как он себе придумал. На пляже преимущественно отдыхают приезжие. А местные кофе разносят в других заведениях.

Тянусь за своим и делаю глоток. Пью сегодня обычный эспрессо. Только стоит он в три раза дороже, чем в широкоизвестной забегаловке соседнего поселка Кали Нихта.

Цены на побережье колеблются дико. Как и народные настроения.

Теперь я это отлично знаю. Провел здесь больше месяца. И, если честно, очень устал.

Вчера мы долго разговаривали с Виктором Михайловичем. Многие старосты ведут себя, как типичные тормоза-бюрократы. Ни да, ни нет. "Посмотрим". "Увидим". "Всё не так просто". Набивают себе цену. Усложняют происходящее сверх меры. Собирают обещания, как ракушки на нитку браслета. Только не думают, что рано или поздно нитка-то порвется, если не поубавить аппетиты.

Я больше реального не предложу. Да и зря они