Не проси прощения (СИ) - Шнайдер Анна

Однако… Виктор даже не знал, как к подобному относиться. Тем более что его собственные воспоминания о юристах по бракоразводным процессам были далеки от приятных. Несмотря на то, что их с Ирой развод прошёл без сучка и задоринки — Горбовский оформил всё сам, никаких споров в суде в принципе не было. Правда, адвокат Виктора немного помотал ему нервы, убеждая, что не стоит оставлять жене и детям больше половины собственности, но быстро заткнулся, когда увидел кулак Горбовского перед собственным носом.

— Что ж, давайте перейдём к делу, — произнёс Борис, никак не прокомментировав замешательство Виктора. — Я хотел встретиться с вами лично, чтобы обсудить тактику поведения. Марина — сложный человек, и мне бы не хотелось, чтобы она слишком сильно нервничала.

— Нервничать она будет в любом случае, — заметил Горбовский, и Борис кивнул.

— Да. Тогда перефразирую — я бы хотел обойтись без психов. Поэтому нам с вами понадобится время, которое я использую, чтобы настроить Марину в положительном ключе. И заранее прошу ничего не делать без моего ведома. Не присылайте подарков и уж тем более не пытайтесь встретиться, пока я не разрешу.

— Я и не собирался.

— Отлично. — Борис, кажется, вздохнул с облегчением. — А то я опасался, что мне придётся вас убеждать. Тогда есть вопрос… Нужно, чтобы вы посылали Марине подарки. Не каждый день, конечно, но периодически. Какие и когда, я скажу.

— Я и сам могу придумать… — проворчал Виктор, и Борис вновь улыбнулся, но теперь гораздо теплее. И в его голубых глазах мелькнуло что-то такое… похожее на искреннюю симпатию.

— Не сомневаюсь, поэтому жду ваших предложений. Но вопрос в другом. Вы будете покупать всё за свой счёт, или мне…

— Конечно за свой! — перебил зятя Горбовский, почти возмутившись. — Речь же о моей дочери! И о моей внучке!

— Хорошо, — кивнул Борис, ничуть не смутившись от громкого заявления Виктора. Видимо, к эмоциональным высказываниям он был привычен. — Тогда давайте обменяемся телефонами. Вечером спишемся и договоримся о следующем шаге.

Пока они с Борисом перезванивались, Ира, до сих пор молчавшая, встала из-за столика и, тихо сказав, что отойдёт ненадолго, пошла по направлению к выходу из зала. Виктор проводил её взглядом, а когда Ира вышла в соседнее помещение, отвернулся — и встретился с понимающими глазами Бориса.

— Хотите вновь сойтись с бывшей женой? — без обиняков спросил зять, и Горбовский даже вздрогнул от подобной бесцеремонности. Видимо, это была ещё одна черта Бориса — не склонен парень к лишним расшаркиваниям. А может, Виктор просто не заслужил ещё, чтобы тот считался с его чувствами?

— Мало ли чего я хочу… — пробормотал Горбовский, вздохнув. — И кстати… почему вы так решили?

— Можете называть меня на «ты». Почему я так решил? Потому что много раз видел подобное выражение лица у своих клиентов. И обычно — у мужчин. Далеко не все разводятся с радостью, как вы понимаете. Многие делают это буквально из-под палки, потому что им не оставили выбора. И потому что не знают, как исправить то, что испортили.

— Я тоже не знаю. А ты — знаешь?

— Откуда? — Борис пожал плечами. — Я всего лишь адвокат, а не Бог. Надо смотреть на конкретный случай. И в вашей ситуации, скорее всего, вам будет проще поладить с Мариной, если вы вернёте жену. Это некий спусковой крючок — то, что Ирина Витальевна до сих пор одна и несчастна.

— А она несчастна? — Виктор зацепился за эту фразу, словно за спасательный круг.

— А что — счастлива? — парировал Борис с лёгкой насмешкой. — Видно же, что нет. Вот и сделайте её счастливой. И Марина, увидев довольную маму, постепенно оттает.

— И как это сделать?

— Не знаю, — повторил Борис и откровенно удивил Виктора, добавив: — Но абсолютно уверен, что это знаете вы.

42

Ирина

Она сполоснула лицо холодной водой и внимательно посмотрела на себя в зеркало.

И зачем пошла на эту встречу? Виктор и Борис справились бы и без неё. Тем более с самого утра плохо себя чувствовала. Но… нет, всё-таки сегодняшние события касаются её семьи, дочери и внучки. И Ирина хотела присутствовать по крайней мере на первом разговоре Виктора с зятем.

Что ж, кажется, они поладили. Теперь можно быть спокойной: если Боря взялся за дело, то он своего добьётся. Он так же и Марину добился — целенаправленно и методично ухаживал, и если поначалу дочь фыркала и называла его нудным, то потом смотрела в рот, ловила каждое слово и провожала влюблённым взглядом. И даже стала как-то спокойнее, рассудительнее, словно заразилась у Бориса обстоятельностью. Но и смеялась: говорила, мол, потому и полюбила его настолько сильно, что с ним иначе невозможно — только серьёзно, только до гробовой доски.

— А ещё он не такой, как… ну, ты поняла! — сказала Марина однажды. Она редко упоминала отца вслух, а если и упоминала, то только в подобной уничижительной форме. — Не подлец и не кобель!

Подлец и кобель… Если бы Витя услышал такое, ему было бы очень больно. Поэтому Ирина не передаст ему эти слова. Да и в целом…

Она вновь наклонилась над раковиной и окунула ладони в ледяную воду.

Не был Виктор подлецом. Да и кобелём, наверное, тоже. Ирина не знала, сколько продолжалась его связь с любовницей, но отчего-то думала, что эти отношения были недолгими. Вспоминала тогдашнее поведение мужа, его напряжённость, бегающие глаза… Она ведь сразу заметила, поняла — что-то не так. Но и предположить не могла, что речь идёт об измене. Думала, проблемы на работе или со здоровьем, просто говорить не хочет. Верила она мужу, верила. И такого поведения всё-таки не было раньше — значит, та девушка была у Виктора первой связью на стороне. И последней…

Но это всё равно ничего не меняет.

Ирина вытерла лицо бумажными салфетками и вышла в зал. Перешла в соседний, где по-прежнему сидели и разговаривали за столиком зять и бывший муж, и решительно направилась к ним, стараясь не обращать внимание на лёгкое головокружение.

— Ну, мне пора, — сказал неожиданно Борис, когда Ирина села за столик рядом с Виктором. — Мы всё обсудили, нужно возвращаться к Марине. Ирина Витальевна, я вас оставлю.

— Я могу пойти с тобой. — Она даже начала приподниматься, но зять решительно мотнул головой.

— Не стоит. Вы же сказали Марине, что будете после двух. Отдохните пока, съешьте что-нибудь. А то знаю я её — не накормит ведь толком.

— Да? — тут же поинтересовался Виктор. — Это как? Ришка плохо готовит?

Ирина тихо вздохнула. Спелись — на её голову… Хотя она понимала зятя — всё-таки у него, по собственному признанию, давно была профессиональная деформация. И Борис оценивал мужчин (впрочем, и женщин тоже) не по тому, как они вели себя в браке, изменяли или нет, а по тому, что творили в процессе развода. Как он однажды сказал… Ирине даже понравилось: «Истинное лицо людей открывается, когда они делят деньги».

— Вот заодно и расскажете, — хмыкнул Борис и быстро встал. — Ладно, я пойду. До встречи, Ирина Витальевна, Виктор Андреевич.

Ирина проводила взглядом высокую фигуру зятя, а затем поднялась и пересела на сиденье напротив — туда, где только что сидел Борис.

— Тебе неприятно находиться рядом со мной? — тут же спросил бывший муж, слегка нахмурившись. — Я…

— Не в этом дело, — перебила его Ирина, махнув рукой официанту. Борис прав, действительно лучше пообедать. — Я просто люблю смотреть в глаза людям, с которыми разговариваю. До этого вы общались с Борей, и я могла сидеть где угодно. А сейчас лучше так. Можно меню? — поинтересовалась Ирина у подошедшего молодого человека в форме, и тот положил перед ней коричневую кожаную папку. — Спасибо.

— Вам тоже? — поинтересовался парень у Виктора и, когда тот кивнул, дал меню и ему.

— Так вот, по поводу Марины… — Ирина открыла папку и начала листать её в поиске раздела с супами. — Готовит она хорошо, но, в отличие от меня, не любит это дело. Накормить может, но без фанатизма, и, если есть возможность увильнуть — увильнёт. Да и из-за Ульянки времени немного. Поэтому, когда я у Марины, чаще всего готовлю сама, а она ест. Ничего не изменилось.