Ненавижу тебя, сосед (СИ) - Манило Лина

На улице меня снова обжигает ледяным порывом ветра, и кажется, что вот-вот снег пойдёт.

— Так холодно вдруг стало, — говорю, потому что молчать рядом с Лавровым непривычно и странно.

Мы никогда не молчали. Сначала трещали без умолку, потом ругались до смерти и искр из глаз. Но не молчали, и это… странно и необычно. Незнакомое ощущение тишины там, где её никогда не было. Будто бы вдруг, сидя в шумной комнате, оглохла.

Нервничаю рядом с ним, не знаю, что сказать, чтобы тишину эту разрушить и выдаю первое, что на ум приходит:

— А мы разве не в столовую идём?

— В столовую? — удивляется. — Нет, конечно.

— Почему это «конечно»? Там мило.

— Мило и слишком много любопытных носов. Тебе нужна эта слава? Вижу, что нет, — усмехается, когда я головой качаю. — Потому мы поедем в другое место.

— Поедем?

— А что тут удивительного? — играет бровями и достаёт из кармана ключи. — Бургеры любишь?

Глаза на мгновение хитрыми-хитрыми становятся, а я вздыхаю и качаю головой.

— Ты же знаешь, что люблю…

— Ага, знаю. И не можешь им сопротивляться. Да, Синеглазка? Идеальная девочка с неидеальным вкусом.

— В каком это смысле? — мне в его замечании двойной смысл видится, а Демид дёргает плечом.

— Не я же решил в Никиту вляпаться, да? — улыбается широко, только взгляд ледяной и колючий.

— Тебя это не касается, — взмахиваю рукой, а Демид отмахивается от меня.

— Твоя личная жизнь меня точно не касается, — немного раздражённо, и я понять не могу, почему у него такая злость во взгляде. На кого? Снова на меня? Но я же ничего не сделала! — Всё, проехали. Я отличное место знаю, там потрясающе вкусная вредная еда.

С любопытством рассматриваю вузовскую парковку, игнорирую прицельные заинтересованные взгляды, прожигающие спины. К нам никто не рискует подойти, но всем жутко интересно, чем мы будем заниматься и что делать. Проект готовить, хочется закричать во всё горло, но молчу.

Противно пищит сигнализация, я верчу головой и замечаю большой чёрный мотоцикл, который сразу не приметила, потому что его загораживает джип декана.

— На этом поедем, что ли? — удивлённо моргаю и делаю шаг назад.

— А что? Струсишь? — Лавров бросает мне вызов, смотрит на меня испытующе, а на губах лёгкая улыбка. Она провоцирует на глупости и я, закусив губу, задираю нос.

— Когда это я трусила? — фыркаю, хотя внутри от страха всё цепенеет.

— О, это же смелая синеглазая мышка, — смеётся Лавров и взмахивает рукой в сторону мотоцикла. — Тогда поехали, поболтаем в интимной обстановке.

Мои ноги прирастают к асфальту, и я колоссальным усилием делаю шаг вперёд.

— У меня совсем мозгов нет, — бурчу себе под нос.

Демид оглядывается через плечо, но вопросов не задаёт, а я продолжаю:

— Потому что ты наверняка завезёшь меня в лес и там грохнешь.

— Обязательно так и поступлю, — кивает совершенно серьёзно. — Садись, Синеглазка.

Снимает с руля шлем, крутит его в руках несколько секунд и, в полной тишине, сосредоточенно надевает мне его на голову, застёгивает под подбородком ремешок.

— Не свалится, — заключает и перекидывает ногу через сиденье. — Давай, Ярослава, времени мало. У меня ещё тренировка по плану.

Вздыхаю, усаживаюсь сзади, впиваюсь взглядом в затылок Лаврова.

— Держаться планируешь? Или решила на первом же километре в кусты улететь?

— Я не хочу за тебя держаться.

— Разбить голову хочешь? — спрашивает, устраиваясь удобнее. — Яся, кончай выёживаться. Мне тоже не очень радостно от перспективы нашего сотрудничества. Если честно, одна мысль общаться с тобой доводит меня до белого каления. Но мы ничего не можем изменить, потому хватайся за меня и вперёд.

— Где ты взялся на мою голову? — бормочу под нос и кладу руки на бока Демида, вздохнуть боюсь, чтобы его спину грудью не зацепить.

Мотор ревёт, мотоцикл срывается с места, меня едва не отбрасывает назад «ударной волной». Я взвизгиваю и крепко жмурюсь, утыкаясь носом между лопаток Лаврова. Сквозь вату в ушах и панические волны пробивается смех Лаврова, и я едва сдерживаюсь, чтобы не укусить его.

Смеётся он. Придурок!

— Откуда у тебя деньги? — спрашиваю, когда его мотоцикл останавливается у довольно дорогого места в самом центре города.

Я читала про это кафе и знаю, что цены здесь порой неадекватные, хоть по отзывам лучшие бургеры в городе.

— Тебе какое дело? — огрызается и буквально вырывает из моих рук шлем. Вешает на руль, зло смотрит на меня, а я губу закусываю, чтобы не ляпнуть очередную колкость.

Я не хочу с ним ругаться, потому что тогда может пострадать мой будущий проект, а начинать учебный год с проблем совсем не хочется. Потому молчу, пусть на языке и вертятся колкости и гадости.

Отвожу взгляд, рассматриваю аккуратный газон и кустики с тёмно-синими осенними цветами, растущими по периметру ухоженного дворика перед зданием кафе.

Город, в который мне посчастливилось вырваться из скучной Красновки, очень красивый. Старый, некогда уездный и купеческий, нынче он заиграл новыми красками, стал торговым центром нашей области и выглядит замечательно, обзавелся парочкой модернизированных заводов на окраине, обеспечил жителей работой, а туристов — впечатлениями от посещения музеев имени парочки известных писателей, которым посчастливилось родиться здесь. Ну, либо администрации повезло, что у них родились представители мирового культурного достояния.

— О чём ты думаешь? — спрашивает Демид, хотя по равнодушным ноткам в голосе и каменному выражению лица не заметно, что ему действительно интересно.

— О том, как сильно я тебя ненавижу, — выпаливаю, не опасаясь, что нас заметят и начнут судачить. Здесь, вдали от вуза, можно наконец расслабиться. — А ещё о том, что я — последняя идиотка, раз приехала с тобой сюда.

— Полностью согласен по всем пунктам, — остро усмехается Демид и, поставив мотоцикл на сигнализацию, идёт по мощёной дорожке прямиком к кафе, а мне ничего не остаётся, как последовать за ним.

Внутри очень мило, футуристично и ярко. Настолько, что можно схлопотать приступ эпилепсии только посмотрев на расписные кислотные стены и столики всех цветов радуги.

Молча рассаживаемся за красным столиком, я достаю из сумки толстую тетрадь, ручку, маркеры — я полностью готова к обсуждению проекта. Чинно складываю руки перед собой и лихорадочно вспоминаю, сколько у меня в кошельке денег. Наверное, хватит на стакан газировки и пару нагетсов.

Мои родители не самые бедные по маркам Красновки люди, но из-за моего демарша мама обиделась и сообщила, поджав губы, что помогать большими деньгами они, пожалуй, не станут. Да, наверное, вообще никакими не станут, потому придётся как-нибудь крутиться самой. Хорошо, у меня была заначка — деньги, скопленные за несколько лет. Я, будто мышка, тащила в норку всё, что удавалось найти: сдачу с «обедов», подарки на праздники. Получилось неплохая сумма, но её явно недостаточно, чтобы жить припеваючи все пять лет учёбы и плевать в потолок. Потому моя следующая цель — найти поскорее работу на неполный день, чтобы полностью себя обеспечивать.

— Так, давай проект обсуждать, — барабаню пальцами по яркой столешнице, смотрю в ненавистное лицо, но Демид берёт меню и рассматривает яркие фотографии.

— Пожалуй, двойной чикен возьму, картошку ещё, салат овощной, — размышляет вслух, игнорируя все мои попытки повернуть его мысли в нужное мне русло. — Ты тоже выбирай.

— Я сытая, — но папку всё-таки в руки беру, а заглянув на первую же страницу, громко икаю, не справившись с потрясением.

Ужас как дорого! Нет уж, я правда, не хочу отдавать такие деньжищи за булку с котлетой и жирную курицу, утонувшую после смерти в кипящем масле.

Вот на колу мне вполне хватит, потому делаю свой заказ, не обращая внимания на слегка удивлённый взгляд Демида.

— Лавров, давай быстрее покончим с обязательной частью програмы и разбежимся. У меня дел вагон.

Моя новая попытка завести разговор о деле на этот раз оказывается успешной. Демид кивает, лениво забрасывает руку на мягкую спинку алого дивана и кратко обрисовывает суть нашей работы: