Дважды в одну реку - Екатерина Каверина

позвал. Да вот только ты не звал, – еле слышно закончила она.

***

Даша никогда и представить себе не могла, что смерть человека может уложиться в совсем небольшое количество стандартных фраз и действий:

– Тело – в морг.

– Виновника – в наркодиспансер на проверку алкоголя, потом – в отделение на допрос.

Вот и всё. Скорая помощь уехала, уже без проблесковых маячков – спешить было не к кому. Ауди Макса погрузили на эвакуатор – теперь это было вещественное доказательство. Людмила Львовна уехала с милицейским генералом. За руль Дашиной машины сел один сотрудников службы безопасности Звенигородцева, сама Даша с Максимом расположились на заднем сиденье автомобиля Дениса Петровича. Впереди сидел адвокат, инструктировавший Макса о том, что и как ему следует говорить на первом допросе.

– Запомни, скорость машины была пятьдесят пять километров в час, парень выскочил из подлеска прямо перед твоим капотом, ты тормозил, но было слишком поздно.

– Но ведь я ехал сто двадцать, – начал было Максим.

– Я повторяю: ты ехал со скоростью пятьдесят пять километров в час, – теряя терпение, возразил адвокат. – Трассологическая экспертиза это подтвердит. Он выскочил прямо перед тобой.

– Но это как-то… это просто не так, – стоял на своем Макс.

– Максим, ты видел какие это люди? – устало проговорил Денис Петрович. – Ты видел его отца, – Макс кивнул и потер ладонью скулу, на которой расплывался огромный синяк. – Так вот, уверен, сын не лучше, – продолжил Звенигородцев-старший. – Это, конечно, не значит, что ничего не произошло. Но о последствиях мы будем думать позже. Денег их семье дадим.

– Максим, у тебя есть какие-нибудь травмы? – встрял в разговор адвокат.

– Да нет, вроде, – ответил парень, – Голова болит немного от удара о подушку, но ничего страшного.

– Поедем в больницу, сделаем освидетельствование, хорошо бы было сотрясение мозга, тогда ты у нас еще и окажешься пострадавшей стороной, – цинично усмехнулся юрист.

Даша держала Максима за руку и чувствовала, как он напряжен, она понимала – парень готов взорваться в любую минуту. Происходящее казалось Максиму слишком циничным и жестоким, он сам сбил человека, и не отрицал свою вину, а все вокруг видели перед собой одну цель – обелить его во что бы то ни стало. Но Даша понимала и другое – Максу пора избавиться от идеализма, пусть и таким жестоким путем.

– Макс, не говори сейчас ничего, – прошептала Даша, придвинувшись к нему еще ближе. – Дома обо всем поговорим. Давай сейчас делать так, как нужно.

Максим немного помолчал:

– Даша, а почему ты приехала ко мне, остаешься со мной? – вдруг спросил он.

– Я не могу иначе, – просто ответила девушка. – Ты бы ведь тоже приехал ко мне.

– Ты бы не оказалась в такой дурацкой ситуации, – возразил Макс.

– Кто знает? – задумчиво ответила Даша.

***

Небо на востоке окрасилось в розовый цвет, в воздухе витали ароматы свежескошенной травы, веяло свежестью и радостью жизни, жаль только, что это было лишь иллюзией. В какой-то момент Даше показалось, что для нее вся радость осталась в прошлом, но за жестокой суетой последних часов это ощущение отступило, а потом и вовсе исчезло: Макс был рядом с ней, его родители делали все возможное, чтобы сгладить последствия ночного инцидента, девушка предпочитала называть происшедшее именно так. Она была уверена, пусть и не сразу, но все будет хорошо, иначе просто не может быть. Удручало состояние Макса, он винил в происшедшем себя, может, и заслуженно, но ей так не хотелось, чтобы парень переживал, а он, не будь рядом родителей, на полном серьезе готов был принять всю ответственность на себя.

– Даша, я надеюсь, ты останешься у нас? – спросил Денис Петрович, паркуясь возле своего дома.

– Да, останусь, – кивнула Даша, она не могла и не хотела оставлять Максима одного.

– Даша, как прошел ваш вечер отличников? – Людмила Львовна пыталась поддерживать непринужденную светскую беседу, несмотря ни на что. Макс и его отец курили уже по третьей сигарете, отравляя воздух ядовитым, как и воспоминания о прошедшей ночи, дымом.

– Неплохо, немного странно и как-то уж очень наивно, – ответила Даша, казалось, что вчерашний вечер был миллионы световых лет назад.

– Мама была? – Даша подумала, что пустые фразы позволяют Людмиле Львовне прятаться за иллюзию спокойного утра, ей же это казалось какой-то жуткой фантасмагорией. Большая светлая кухня в доме Звенигородцевых тонула в клубах сизого дыма, Денис Петрович, как воду, пил коньяк из кофейной чашки, всклокоченный Макс покачивался на задних ножках стула, сама Даша в мятом шелковом платье казалась себе унылой и жалкой.

– Макс, доешь бутерброд, – как непослушному ребенку, сказала Людмила Львовна сыну, – Ты не съел почти ничего.

– Мама, прекрати! – вскочил Максим. – Я убил человека, а ты разговариваешь со мной как с маленьким, как будто я разбил коленку, – он отошел к окну, распахнул его, почти сорвав легкую штору. – Неужели, чтобы ты поняла, что я повзрослел, должно было произойти все это! – парень хлопнул дверью и выбежал из кухни.

– Да, что же это такое, – бессильно уронила руки на стол Людмила Львовна. – Я же для него стараюсь, для него одного, – она плеснула коньяк в чашку мужа и выпила залпом.

– Может, ты слишком много стараешься, Люда, – тихо сказал Денис Петрович и прикурил очередную сигарету.

– Я, пожалуй, пойду к Максиму, – тихо произнесла Даша и выскользнула в коридор.

Дверь в комнату Макса была закрыта, первый раз за всё то время, что Даша бывала в этом доме. Стучать было глупо, девушка распахнула дверь и вошла внутрь. Парень, ссутулившись, сидел на кровати, в открытое настежь окно залетал тополиный пух.

– Макс, закрой, пожалуйста, окно, ты же знаешь, у меня аллергия, – сказала Даша. Она долго стояла и смотрела на притихшего парня, не зная, что говорить.

Он встал и молча закрыл окно.

– Я не забыл, просто не думал, что ты придешь, – чуть хриплым голосом проговорил Максим, наклонился и поднял клубок тополиного пуха с пола. – Пойду брошу, а то будешь чихать.

– Оставь, – Даша коснулась его руки и заставила разжаться кулак, белые пушинки вновь закружились по комнате. Она подошла к Максиму близко-близко, так, что ощущала, как поднимается и опускается от частого дыхания его грудь. – Я помню, что ты всё обо мне помнишь, – прошептала Даша, чуть привстав на носочки и стараясь дотянуться до его губ. – Я тоже всё про тебя помню, всегда, – девушка скользнула поцелуем по шершавой щеке.

– Ох, Даша, что же я наделал? – то ли простонал, то ли прошептал Максим, прижимаясь ртом к ее приоткрытым губам.

– Что-то плохое и страшное, – выдохнула Даша, когда Максим, чтобы глотнуть хоть чуть-чуть воздуха прервал их поцелуй, – Но ты справишься со всем, я знаю, – ее рука блуждала по спине Макса, то сминая, то разглаживая его рубашку.

– Родители справятся со всем, а не я, – усмехнулся Максим, касаясь щекой дашиной макушки.

– Ты справишься, а не они, – строго