Дженнифер Льюис - Месть, любовь и косметика

— Четырнадцатая улица! — раздался голос из динамика.

— Это наша остановка? — выдохнула Белла.

Оба поспешили к двери.

Доминик настоял на том, чтобы еще несколько кварталов пронести Беллу на руках. Войдя в дом, он легко и быстро поднялся с ней по лестнице.

— Теперь опусти меня, — взмолилась она, когда он перешагнул порог своей квартиры.

— Ни за что, — произнес он низким голосом ей на ухо. — Я тебе не доверяю. Ты можешь убежать от меня. Есть только одно место, куда я опушу тебя.

Кровать в спальне, оформленной в белом цвете, оказалась круглой. Это не удивило Беллу, ведь квартира, которую снимал Доминик, была выполнена в авангардном стиле. Доминик осторожно положил Беллу в центр кровати, потом выпрямился и пристально посмотрел на нее.

— Что?

— Мне нравится, как это платье струится по твоему телу.

Белла оглядела себя. Ее грудь оказалась настолько возбужденной, что казалось, сейчас вывалится из декольте.

— Мне дала его моя подруга Риза. Она сказала, что на вечеринку «Возвращение в «"Клуб 54"» я должна надеть именно его. Еще она говорила, что его сшил известный кутюрье, но я никогда не слышала о нем.

— Неважно, но я полностью согласен с выбором Ризы.

— Думаю, оно было сшито для более худой женщины, — Белла потянула вниз эластичную ткань платья.

— Мне кажется, оно идеально подходит тебе.

Под страстным взглядом Доминика кожу ее покалывало:

— Я смотрю, ты известный ценитель платьев.

— Но лучше разбираюсь в том, что находится под ними, — он присел на кровать и провел пальцем по краю платья. — Ты хоть догадываешься, что обладаешь самым роскошным телом, о каком только может мечтать женщина?

— Странно, но мне никто не говорил об этом прежде.

— Это потому, что ты вела жизнь затворницы.

— Два года назад я согласилась бы с тобой с сожалением, но после смерти отца мне нравилось быть в одиночестве.

— Мне жаль, что с тобой произошло столько неприятностей. Однако я рад, что после всего этого ты оказалась именно в моих руках, — он нежно коснулся ее колена, потом его пальцы поползли вверх, приподнимая подол платья.

Белла тоже нисколько не жалела, что оказалась рядом с Домиником. Хотя, конечно, ей не следовало так страстно бросаться ему на шею.

Кто знает, может, завтра утром Таррант устроит Доминику скандал из-за того, что тот сбежал с вечеринки и отправился за Беллой.

— Можно тебя поцеловать?

Белла улыбнулась. На этот раз ответ ему будет только утвердительный.

— Можешь, — сказала она.

Он целовал ее намеренно неторопливо, наслаждаясь своими ощущениями.

Отстранившись от Беллы, чьи припухшие губы остались разомкнутыми, он спросил:

— Можно я тебя раздену?

Она с гримасой посмотрела на свое платье:

— Мне кажется, это винтажное платье само не против поскорее от меня избавиться.

— Позволь мне, — на его губах играла едва заметная улыбка, когда он осторожно возился с застежкой. Белла могла поспорить, что заметила ямочки на щеках Доминика, когда струящаяся ткань складками сползла с ее груди.

— Ух ты!

Она не выдержала и рассмеялась, видя, с какой жадностью Доминик рассматривает ее обнаженное тело. Похоже, его галантности наступил конец.

— Ты похож на ребенка в магазине сладостей, — сказала она.

— Я так себя и чувствую. Можно мне лизнуть леденец?

— Угощайся!

Белла вздрогнула от предвкушения, когда Доминик приблизился губами к ее груди.

Она запустила пальцы в его густые черные волосы. Выражение его лица было настолько серьезно-почтительным, что Белла едва сдержала смех.

Под его нежными и уверенными поцелуями ее соски напряглись.

— Это вкуснее фруктовых леденцов, — хрипло сказал он.

— Кроме того, ты не навредишь своей зубной эмали.

Он лукаво улыбнулся, обнажая белые зубы.

— Точно. Однако иногда поедание леденцов на голодный желудок еще больше усиливает аппетит.

Он потянул пояс платья на себя. Узел легко развязался. Доминик поднял подол платья, открывая взору шелковые золотистые трусики.

— Все в одной цветовой гамме, — Доминик, казалось, был очарован разглядыванием ее нижнего белья.

— Я стараюсь, — Белла изнывала от истомы под его пристальным взглядом.

— Жаль, но мне придется их снять, — он посмотрел в ее глаза затуманенным взглядом. — Если ты, конечно, не против.

— Чувствуй себя как дома, — она приподняла бедра, и он снял с нее трусики.

Белла уже была возбуждена до предела. Теперь она лежала на круглой кровати полностью обнаженной и ощущала себя одалиской, запечатленной на какой-нибудь картине девятнадцатого века.

— На одном из нас слишком много одежды, — развязным тоном сказала она. — Мне кажется, нужно восстановить баланс.

— Вот это называется научным подходом к делу, — Доминик одним движением снял с себя рубашку. Белла ахнула, увидев его мускулистый торс, покрытый черными волосками, загорелые плечи и грудь.

А когда Доминик полностью обнажился, она вскрикнула от восторга и оперлась на локоть, чтобы лучше его рассмотреть.

— Ты уверена, что тебе не понадобится твой микроскоп, чтобы разглядеть все детальнее? — рассмеялся он.

— Разве похоже, что я так пристально рассматриваю?

— А то! Твое счастье, что я не застенчив.

Кровать прогнулась, когда Доминик опустился рядом с Беллой.

Все ее тело запылало. Она никогда прежде не видела его полностью обнаженным. Во всяком случае, тогда, когда ее мозг не был затуманен вожделением.

— Я думаю, микроскоп здесь не нужен, — выдавила она. — Обычно его используют для рассмотрения действительно мелких объектов.

— Да, меня можно назвать как угодно, но уж точно не мелким, — Доминик улыбнулся и стал большим пальцем ласкать ее живот, вызывая в теле все больше чувственных ощущений.

Приподняв обеими руками, он уложил Беллу в центр кровати и наклонил голову к ее бедрам.

Белла не сдержала крик, когда его язык проник внутрь. Он ласкал ее осторожно и неторопливо. Протяжно простонав, Белла вцепилась пальцами в его волосы, изгибаясь под умелыми и сводящими с ума ласками.

— У тебя либо отличная реакция, — тихо сказал он, — либо ты очень-очень страстная.

— И то и другое, — выдохнула она.

— Нужно этим срочно воспользоваться.

— Не торопись, — Белла безумно хотела продлить мучительное удовольствие, но в то же время довести и Доминика до исступления. — Ляг на спину.

Он поднял бровь и, улыбнувшись, перевернулся навзничь.

— Подчиняюсь твоему желанию.

— Отлично! — Белла не смогла скрыть восторг, рассматривая лежащего на кровати Доминика. У него было ухоженное, мускулистое и загорелое тело, резко контрастировавшее по цвету с белыми простынями.