Кэрол Мортимер - Отвергнутый жених

— Так что нам нужно дорожить этой роскошью. — Он взял ее руку в свою и посмотрел на длинные, умелые пальцы с короткими ногтями, которые она подстригала, чтобы ненароком не поцарапать больных. Потом поцеловал кончики пальцев. — Давай просто радоваться этой возможности, несмотря на всякие неблагоприятные обстоятельства, а потом уже решать возникшие проблемы, а? — мягко предложил он.

Легко сказать, да трудно сделать. Тем более когда кругом столько препятствий.

И разве она может позволить себе расслабиться, ведь сделай она это, как тут же всплывет наружу ее любовь.

— Я бы хотела пораньше вернуться домой. — Выпрямившись, она высвободила руку. — Прежде чем лечь спать, надо позвонить Форбсам: вдруг браслет нашелся.

Грифф вскинул брови.

— Ты что, серьезно предполагаешь, что он может найтись? — насмешливо спросил он. Она вздохнула:

— Ничего другого не остается. Он покачал головой:

— Бесполезно надеяться. Если только у маленькой паршивки что-нибудь изменится в душе.

— Нельзя быть полностью увер…

— Нельзя? — Грифф скорчил гримасу. — Могу поспорить, что можно. Но если ты хочешь звонить Форбсам, я не возражаю.

«Если тебе хочется испортить такой чудесный день». Он не сказал этого вслух, но тон его был красноречив.

Да, день выдался действительно чудесный. На ленч они ели удивительно вкусный салат — в пляжном кафе, в двух шагах от своих матрацев, сидели, как цивилизованные люди, за столом, покрытым клетчатой скатертью. Это не то что поглощать сандвичи прямо на пляже, чувствуя, как вместе с едой на зубах скрипит песок.

Большую часть дня они лежали на солнце, загорали и только под вечер поехали на виллу, чтобы принять душ и переодеться к ужину.

Но история с пропавшим браслетом не давала покоя, даже если они старались забыть о ней в эти часы.

— У тебя есть кто-нибудь из родных? — Сара решила переменить тему, вместо того чтобы спорить с ним. — Кроме сестры, конечно, — сконфуженно добавила она.

Из-за всех этих неприятностей, которые навалились на них в последнее время, Сара совсем забыла, что Вирджиния — сестра Гриффа.

Он кивнул. Выражение золотисто-коричневых глаз говорило о том, что он раскусил ее маневр, но на время согласен отвлечься.

— Предки уже в годах, они живут в Девоне.

Она улыбнулась:

— Наверное, твоя профессия здорово укорачивает им жизнь. Ведь они тревожатся за тебя.

— Моя мать — Барбара Хиллиард, хотя об этом мало кто знает, — с нескрываемой гордостью сообщил Грифф.

Это была популярнейшая в пятидесятые годы журналистка, прославившаяся своими захватывающими историями, которые появлялись в результате расследований, подчас требовавших немалого риска. Не всякому такое под силу.

Сара в изумлении смотрела на него:

— Мне бы и в голову не пришло…

— Большинство не знает об этом. — Он пожал плечами. — Я сам не захотел афишировать наше родство, когда решил пойти по ее стопам. И достиг всего только благодаря своему упорству, и ничему больше. А когда мама ушла из журналистики, мало кто вообще знал, что у Барбары Хиллиард есть муж и двое детей.

— А как твой отец относился к ее работе? — с явным интересом спросила Сара, поскольку Барбара Хиллиард была одной из немногих знаменитостей своего времени.

— Мой папа — врач, — ответил Грифф так, словно этим все сказано.

А может, так оно и есть? Врачи, причем к ним относятся и медсестры, лучше других понимают хрупкость человеческой жизни, поэтому спокойнее воспринимают всякие неожиданности.

— Конечно, сейчас они оба на пенсии — с нежной улыбкой произнес Грифф. — Но все еще ведут весьма активный образ жизни. Ты бы им понравилась, — убежденно добавил он.

Сара удивленно посмотрела на него. Шансы на то, чтобы увидеться с его родителями, почти равнялись нулю.

Почти?..

Зачем ей эта маленькая оговорка? Однажды покинув Францию, она вряд ли когда-нибудь снова встретится с Гриффом. И с этим надо смириться.

Она не успела ответить Гриффу, потому что принесли горячее и они занялись едой.

Но супруги, которые произвели на свет такого замечательного человека, вызывали у Сары любопытство. Как бы ей хотелось когда-нибудь увидеться с ними…

А еще их разговор заставил ее задуматься, и уже не в первый раз: не из-за того ли сбежала Сандра Престон с собственной свадьбы, что не могла принять его профессию?

Хотя, с другой стороны, совершенно очевидно, что Грифф собирается на неопределенное время оставить журналистику. В общем, все непонятно…

И неловко повернуться к нему и просто спросить, почему же его избранница в конце концов передумала выходить за него замуж…

Они шли из ресторана к вилле, довольные хорошей кухней и приятной компанией. Хотя Сара не была уверена, что явилась интересным собеседником для Гриффа. Но он выглядел вполне счастливым и шел, что-то мурлыча себе под нос. Когда они вышли из ресторана, он сразу же пристроил ее руку к себе под локоть.

Грифф остановился в самом начале дороги, ведущей к вилле, повернулся к Саре и взял ее лицо в ладони.

— Прежде чем мы дойдем до дома, я хочу пожелать тебе спокойной ночи и поцеловать, — заявил он. — А то будешь обвинять меня потом, что я воспользовался ситуацией.

Даже в вечерних сумерках было видно, как запылали ее щеки. Предчувствия начинают сбываться.

— Да, но…

— Я шучу, Сара, — мягко ответил он. — Я знаю тебя и себя достаточно хорошо и понимаю, что таких обвинений между нами быть не может.

При свете луны Сара увидела его лицо. Она знала, что, несмотря на эти слова, он сейчас поцелует ее. Она подняла к нему глаза, губы раскрылись в молчаливом согласии.

Об этом Сара мечтала весь день. Она знала, что все произойдет именно так: он губами касается ее губ, сердце у нее начинает колотиться, все тело охватывает жаркая дрожь, она вскидывает руки и, обняв его за шею, прижимает к себе…

Вспыхивает свет, раздаются голоса. Она растерянно смотрит на Гриффа, почувствовав, что он резко отпрянул от нее. Она видит, как Грифф враждебно оглядывается по сторонам и с напряженным вниманием что-то высматривает.

Сара с трудом заговорила:

— Что это?

Она нахмурилась, увидев, что у одной из припаркованных неподалеку машин, мимо которой они только что прошли, заработал мотор и зажглись фары. Автомобиль помчался вниз с холма.

— Проклятье, — сквозь зубы процедил Грифф. — Черт бы их всех побрал! А я только утром говорил, что у нас куча времени, чтобы узнать друг друга. — Он засунул руки в карманы. — Теперь наше уединение нарушено окончательно и бесповоротно. — Он со злостью поддал лежавший на дороге камень. — Проклятье!

Она, все еще ничего не понимая, покачала головой: