Женимся! Семья за одну ночь - Вероника Лесневская

атмосферу. Возле сцены в противоположной стороне, где стоит свадебная арка, суетятся люди. С моего места плохо видно, что там происходит. Слишком далеко, да и плотная стена из спин мешает. Приподнимаюсь, всматриваясь в толпу и пытаясь хоть что-то определить в мягком полумраке.

Музыка обрывается, доносится перестукивание и шум микрофонов. В следующую секунду на весь зал разносится мужской, хрипловато-грубый голос, который я не перепутаю ни с чьим другим.

- Я на тебе никогда не женюсь, - прорезает воцарившуюся тишину пьяный рык, а меня словно взрывной волной откидывает обратно к стойке и прибивает к стулу. Ошеломленно смотрю на Илью, но он лишь недоуменно пожимает плечами.

Музыканты не теряются – хватаются за инструменты и подыгрывают известный мотив.

С трудом встаю и, перебирая чертовыми каблуками, мчусь к источнику звука, чтобы заткнуть его раз и навсегда. Он мне мероприятие испортит! Меня опять уволят!

- Что за мужик? – на ходу причитаю. - На минуту оставить нельзя…

Сталкиваюсь с пунцовой Кристиной, но не успеваю вытрясти из нее правду, потому что она отталкивает меня и шустро сбегает от позора. Видимо, с долгожданным предложением что-то пошло не так…

- Я лучше съем…

- Извините, маленькое недоразумение, извините, - повторяю, как заведенная, пробираясь сквозь вязкую гущу народа. Моя комплекция позволяет мне ловко прошмыгнуть к сцене.

- А нам нравится развлекательная программа, - широко и искренне улыбаются молодожены, аплодируя и подпевая этому ненормальному.

Высоцкий пьян? Я надеялась, что его непереносимость алкоголя – не более чем дешевые понты. Но сейчас… не уверена. Судя по тому, как он вальяжно расселся на столике для регистрации и, словно взбесившийся лев, скрещенный с Лепсом, рычит Укупника в микрофон, он не лгал.

Странно, но даже в такой ситуации Олег умудряется сохранять солидность, лоск и мужскую привлекательность. Пиджак расстегнут, рубашка по-прежнему с иголочки, даже воротник не примят, правая нога согнута в колене, на бедре свободно покоится рука без микрофона, в то время как левая часть тела и голосовые связки творят полную дичь.

- …перед ЗАГСом свой паспорт!

Испанский стыд!

- Олег Геннадьевич, - приблизившись к арке, вежливо зову его.

Не обращает на меня внимания, словно я надоедливая мошка, что жужжит под ухом.

- Я улечу…

Гости танцуют – им по душе шоу-программа. Молодые целуются. И лишь одна я пытаюсь остановить это безумие.

- Олег! – повышаю тон, но он все равно меня перекрикивает.

- Убегу… Испарюсь…

- Высоцкий, мать твою! – рявкаю зло, ступая на подиум рядом с ним. Подаюсь к свихнувшемуся критику практически вплотную. В панике перехожу на "ты". - Хватит орать, тебе медведь на ухо наступил! Всех посетителей распугаешь.

Наконец-то, умолкает. Дергается, как от разряда тока, отталкивается от столика, заставив тот пошатнуться, и заторможено устремляет пустой, стеклянный взгляд на меня.

Дело дрянь!

- Сашка… - расплывается в такой довольной, приторной улыбке, будто всю жизнь только меня и ждал. - А вот на тебе я, пожалуй, женюсь!

Глава 14

- Только через мой труп! – выпаливаю в сердцах и, попятившись назад, чуть не срываюсь с подиума вниз.

Пятки зависают в воздухе, а мое тело парит в невесомости. Не сразу понимаю, что Высоцкий успел обхватить меня одной рукой за талию и уберег от падения. Пьяный, а реакция отменная.

Рывок – и он притягивает меня к себе, с силой впечатывая грудью в твердый, как камень, торс, обтянутый безупречной до скрипа зубов рубашкой. Нельзя быть таким раздражающе идеальным. Мистер Совершенство на свободном выпасе… С чего это ему вдруг приспичило окольцевать себя? И чем Кристина не угодила? Она ведь так стремилась залезть к нему в паспорт, как зараза в организм. Да и он, судя по всему, был не против. Или нет?..

- Гарсон, подержи, - отдает микрофон подбежавшему Илье, и тот растерянно принимает его.

Жестом показываю другу, что все под контролем. Хотя на самом деле это ни черта не так! Я понятия не имею, как обезвредить этого ненормального, который цепко держит меня в своих лапах и раздает приказы:

– Метнись кабанчиком за регистраторшей, она только что в зале была, - четко чеканит, будто трезв, как стеклышко, но при этом кружит по мне хмельным взглядом. Ни на секунду не отрывается и не ослабляет хватки.

Боковым зрением замечаю, как застывает на месте Илья, и подаю ему знак не вмешиваться. Злится, но слушается.

- Я все еще здесь, - рапортует сотрудница ЗАГСа, как солдат на посту. - Только я не совсем поняла, кого расписываем?

- Никого, - сдавленно попискиваю, потому что в объятиях Олега мне не хватает воздуха. Легкие сжало тисками, а ребра скоро треснут от давления.

Упираюсь руками в крепкие мужские плечи, отворачиваюсь, разыскивая среди толпы регистраторшу, чтобы немедленно все отменить и отпустить ее домой. Пошутили – и хватит!

Чувствую, как Высоцкий наклоняется ко мне, утыкается носом в висок и делает глубокий вдох. Как будто выпитую стопку мной занюхивает. Закусывать надо! А лучше не проводить вечера в сомнительной компании всяких куриц вроде Крис. Она смылась, как только запахло жареным, а мне отдуваться теперь.

- Горько! – внезапно начинают скандировать подвыпившие гости. Причем им абсолютно плевать, что на сцене не та пара, к которой они приехали на свадьбу. Впрочем, голоса настоящих молодоженов тоже слышны в общем гуле. – Горь-ко-о!

Грубые пальцы сильнее впиваются в мою талию, широкая ладонь ложится на затылок, заставляя меня повернуть голову. Тяжелая пятерня зарывается в мои короткие волосы, сгребая их в кулак. Перед глазами опять возникает блаженная физиономия Олега. Да что с ним?

- Какое-то массовое помешательство, – испуганно взмахиваю ресницами, когда его лицо оказывается в неприличной близости к моему. - Ты что творишь, Высоцкий?

- Женюсь! – повторяет упорно. – На тебе, Высоцкая, - растягивает слова, будто примеряет ко мне свою фамилию, пробует на вкус и остается удовлетворен получившимся блюдом.

Возмущенно ловлю губами воздух, но не успеваю ничего возразить, потому что проклятый критик затыкает мне рот поцелуем… глубоким, настойчивым и невероятно чувственным.

Зажмуриваюсь. Не дышу. Позволяю пьяному нахалу на глазах у всех творить со мной невообразимое, словно мы наедине. Он толкается в меня языком еще настойчивее и откровеннее, чем тогда, в туалете. Наплевав на репутацию, жадно целует меня под одобрительные возгласы толпы.

Мир сошел с ума. Остановите Землю, мне нужно выйти.

Пульс стучит в висках, губы горят от терзаний и страстных укусов, пальцы