Лана Серова - Нарушая условности

- Не понимаешь ты сексуальных намёков, Соловьева, - заявила Маша, и я засмеялась.

- Черт! Точно, а я все думаю, почему мне вдруг так жарко стало. А это все сексуальное напряжение. Но, если серьезно, то я не собираюсь идти на Зимнюю Дискотеку.

Отрезала я и скрестила руки на груди. Вербицкая просто отмахнулась от меня и принялась рассказывать, в чем пойдет на мероприятие.

Спустя час мы все уже знали наши оценки. Мы с девчонками получили «отлично», и они начали подкалывать меня и благодарить за то, что я замолвила словечко перед Андреем Викторовичем и за них.

Чуть позже мы с девчонками решили отметить закрытие сессии и пошли в кафе. После пары бокалов вина я чувствовала, как волнение отступает назад. Все-таки я перенервничала жутко и боялась, что не сдам эту сессию. Но, как известно, стоит только захотеть и все можно превратить в реальность.

Домой я пришла уже когда на улице стемнело. В памяти все еще свежо воспоминание о тех двух парнях и их предложении отметить новоселье. Но я не могла позволить этому контролировать себя. Нужно смотреть в лицо вещам, которые тебя пугают. Я до сих пор вздрагиваю от каждого шороха на улице, когда хожу сама, но это лучше, чем сидеть и трястись от страха. Быть жертвой - не вариант.

Подойдя к дому, заметила, что служебная машина дедушки стоит около подъезда. Он часто оставляет ее во дворе среди недели.

- Бабуль, дедуль я дома, - крикнула из прихожей и стянула с себя грязную одежду.

Старики сидели перед телевизором и смотрели «Пусть говорят», любимая бабушкина передача.

- Леся, ну ты представляешь? - с ходу начала бабушка.

Я присела на подлокотник ее кресла.

- Этот ирод облил жену бензином и подпалил! Женщина сейчас в коме, а он скрылся. Пятнадцать лет в браке, дочки сидят у ее постели и молятся…

- Какой ужас. Надеюсь его поймают, - ответила я и обняла бабулю за плечи.

- Ну что, Лисенок, сдала экзамен? - спросил дедуля, а я перевела на него взгляд и счастливо кивнула.

- На отлично!

- Я в тебе и не сомневался.

- Молодец, Леся. Иди на кухню поешь и после передачи все расскажешь. А теперь тихо, вон соседка их пришла.

Я хмыкнула и пошла в комнату переодеваться. Затем поставила чайник на плиту и стала ждать, когда он закипит. На кухню вошел Геннадий Петрович и, поцеловав меня в лоб, сел на свое место.

- Будешь чай? - спросила я у дедушки, и в этот момент как раз закипел чайник.

- Нет, ты мне лучше про экзамен расскажи, - ответил он.

- Та там и нечего рассказывать…

И начала рассказывать про то, как проходил сам экзамен и какие вопросы мне попались. В свою очередь спросила как его работа, и он заверил, что все хорошо. Рана на руке начала заживать, но очень медленно. Нам еще повезло, что не лето сейчас. И, вроде как, начальство не давит на него из-за этого, чему мы несказанно рады.

***

В четверг я проснулась пораньше, мы с бабулей убирали в квартире и готовили кушать. Мне захотелось провести именно так весь день. В семейных хлопотах, мне очень нравится заниматься домашними делами. Как выглядит твой дом, так же выглядит и твое внутреннее состояние. Поэтому у нас дома всегда чисто и ладно. Но к середине дня все равно пришлось идти на работу. Громова в тот день я так и не видела.

В пятницу ближе к вечеру мне позвонил Толик, и я вынуждена была отказать ему. Мне, правда, не хотелось никуда идти. Парень, вроде, понял мой отказ. Надеюсь… Хотя, мне как-то все равно.

В субботу, я проснулась уже ближе к обеду, засмотрелась до ночи сериалом. Меня никто не будил, что удивительно. Обычно бабушка не дает мне спать столько. Подъем не позже девяти утра. Я вышла на кухню и застала там бабулю, она лепила домашние пельмени.

- Доброе утро, - поздоровалась я и набрала в кружку воды из фильтра.

- Привет, соня. Ты там себе бока не отлежала? - с сарказмом поинтересовалась Лидия Владимировна.

- Да нет, нормально все. Давай помогу тебе лепить? - предложила и встала вымыть руки.

- Не надо мне помогать, кыш отсюда. Иди вон телевизор посмотри, что ли.

Сказала бабушка, и я уставилась на нее практически шокировано. Я на секунду даже поверила в инопланетян, но зачем им понадобилась моя бабушка? Все еще ничего не понимая, я вернулась в комнату и включила телевизор, поставила на музыкальный канал.

Бабушка ведет себя очень подозрительно. Она никогда не разрешала мне столько залеживаться в кровати и, тем более, никогда не отказывалась от моей помощи, а чаще просто руководила процессом, наблюдая, как я выполняю всю работу. А сегодня все было так странно…Это действительно жутковато. Я поежилась и плотнее завернулась в мастерку.

Ближе к вечеру пришел дедушка, я слышала, как они шептались на кухне.

- Леся, иди ужинать.

Зашла на кухню, на столе уже стояли сваренные пельмени. Села на стул и начала всем накладывать порции. Когда последняя тарелка была наполнена, я поставила ее перед собой и поняла, насколько я голодная. Весь день бабушка провела на кухне и кроме чая с печеньем я ничего больше не ела. Бабуля все говорила, мол, вечером поешь. Что опять-таки было очень странно, обычно она так и норовит покормить меня.

- Лисенок… - начал дедушка, и я посмотрела на него.

Его глаза были точно такого же цвета, как и у меня. Он откашлялся и отвел от меня взгляд. Сердце кольнуло в тревоге, я отложила вилку и посмотрела на бабушку.

- Мы завтра все вместе поедем в одно место, - уклончиво сказала она.

-Куда? - поинтересовалась я, но ответа не последовало.

Я смотрела то на одного, то на другую, и внутри росла тревога. В голову снова полезли непрошенные мысли.

- К Наташе, Леся. У нее завтра день рождения.

Сказала бабушка, а у меня душа ушла в пятки. Я резко встала из-за стола и пыталась унять внутреннюю дрожь.

- Я никуда не поеду, - отрезала я и собиралась выйти из кухни.

- Поедешь! - громко заявила бабушка.

Я резко развернулась и вперилась в нее взглядом.

- Я сказала - НЕТ.

- Что значит, нет?! Она твоя мать!

- Она мне никто. Просто женщина, которая родила меня. Я не хочу ничего слышать о ней, тем более ездить ее навещать.

Только одно упоминание о ней выводило меня из себя.

- Олеся, не дерзи мне… - начала бабушка, тоже вставая из-за стола.

- Лисенок, мы все поедем. Это не обсуждается, - тоном, не терпящим возражений, сказал дедушка и принялся за еду.

Мне пришлось проглотить все те слова возражения, которые вертелись на языке. Мне хотелось рыдать, кричать и ругаться. Неужели они не понимают? Как после всего того, что она сделала, они еще хотят поехать к ней? От нее одни беды и без нее нам лучше, нежели непонятно? Но я не сказала абсолютно ничего, просто молча вышла из кухни. Не могу я спорить с дедушкой, только не с ним.