Хорошая плохая девочка (СИ) - Келлер Николь

Глава 31

Марк

Катя округлила глаза и замерла, внимательно меня рассматривая. Если бы не ее грудь, что в волнении часто поднималась и опускалась, я бы подумал, что она — восковая фигура из музея мадам Тюссо.

— То есть, ты сейчас делаешь мне предложение? — аккуратно интересуется, слегка прищурив глаза.

— Да, предлагаю тебе руку, сердце и член. И все остальные органы в придачу.

Глаза Кати распахнулись еще больше, а через секунду она заливисто расхохоталась, заразив этим и меня.

— Фух, слава Богу! — произносит Катя, отсмеявшись и вытирая слезы. — А то мне аж не по себе было.

— Я все испортил? Не понравилось?

— Понравилось, наоборот. Но я от тебя ожидала…примерно того, что ты произнес, а не романтику.

— Я был так плох? — с сожалением произношу я, попутно доставая бархатную коробочку. — А кольцо тоже не нравится?

Катя, затаив дыхание, смотрела на кольцо из белого золота с классическим бриллиантом. Потом подняла на меня взгляд, полный слез, и прошептала:

— Так ты серьезно?

— Как никогда. Так что, Гончарова, пойдешь замуж за такого раздолбая, как я?

— Ты хорошо подумал? Потом ведь не сможешь поменять решение!

— Я бы не предлагал, если бы не обдумал все. Хреново мне, Кать, без тебя. Дышать не могу.

— Оригинальное признание в любви, Воскресенский. У меня встречное предложение: давай опустим ту часть, где мы с тобой чинно-благородно ужинаем, как аристократы, и сразу перейдем к той, где мы трахаемся, словно в последний раз.

Мои губы сами растягиваются в широкую улыбку, как у Чеширского кота. Да, грубо для такой леди, как Катя, но именно эти слова делают меня самым счастливым человеком на этой гребаной планете.

— Это значит «да»?

— Это значит, что мне было больше, чем хреново без тебя, Воскресенский.

К черту разговоры! От этих слов возбуждение накрыло меня с головой, и джинсы моментально стали тесными. Забрасываю Катю на плечо, как какой-то неандерталец, и чуть ли не бегом несусь в дом. Не дотяну до спальни! Дохожу до гостиной и там опускаю ее на шкуру какого-то зверя у камина.

— Если ты хочешь развести розовые сопли, как в лучших мелодрамах, я тебя укушу. Нахер прелюдию, Воскресенский. Я хочу быстро. Жестко. Я слишком голодная до тебя.

Ухмыляюсь, избавляясь от одежды с такой скоростью, что, уверен, спичка бы точно догореть не успела! Помогаю Кате раздеться и рывком широко раздвигаю ее ноги.

— Бляяя, — только на это хватило меня, и я не смог сдерживаться больше, и вошел одним толчком на всю длину. Катю выгнуло дугой, а с ее губ сорвался первый громкий стон удовольствия.

— Кричи, Катя, — хриплю я. — Я хочу знать, насколько тебе хорошо.

Но она растворилась в ощущениях и той химии, что творится между нами. Царапалась, выгибалась, кричала мое имя, подгоняла и требовала еще. Моя дикая кошка! Ее горячий вид и знание, что ей хорошо именно со мной, почти толкнули меня за грань.

Но я сдерживался изо всех сил, потому что сегодня — все для нее. Потому что сегодня я в первую очередь забочусь о ее удовольствии. Сегодня я хочу отдавать, а не принимать. Но это невозможно, потому что Катя — вот она вся. Такая открытая и уязвимая в своем желании. Потому что она отдала мне всю себя без остатка, доверившись безоглядно.

Пот струится по спине, и по позвоночнику прокатываются предоргазменные ощущения. Обожаю это состояние и всегда стараюсь продлить эти ощущения, но конкретно сейчас меня надолго не хватит.

— Давай, Катя, кончай вместе со мной, — приказываю, сдавливая ее пульсирующий клитор между пальцев. Моя девочка выгибается, царапая ногтями пол, и с силой сжимает меня изнутри, толкнув тем самым в обрыв, и я кончаю с диким рыком, изливаясь глубоко внутри моей любимой.

— Да, — тихо произносит Катя спустя какое-то время, лежа на моей груди и вырисовывая узоры на ней.

— Что да? — лениво интересуюсь, играя с ее прядями.

— Я выйду за тебя.

— Я даже и не сомневался. Тут в радиусе почти километра ни души. Я бы трахал тебя столько, пока ты не сказала бы мне «да»! И поверь, я даже не сомневался в своем успехе.

Я не вижу ее лица, но уверен, что в этот момент Катя закатила глаза.

— А я бы не соглашалась, как бы ты меня не пытал, лишь бы получать такие оргазмы!

Надеюсь, у тебя хватит сил на сегодняшний секс-марафон, моя ненасытная женщина, потому что я не раз еще хочу услышать твое «Да»!

Глава 32

Катя

Какое же платье выбрать? Вот это пышное? Или вон то в греческом стиле? А может, с длинным шлейфом, как у принцессы? Глаза разбегаются от огромного выбора, а от мельтешения продавщицы уже рябит в глазах.

Многие девушки относятся к выбору платья с трепетом и особым восторгом. Я же вообще хотела бы пойти в ЗАГС в обычном платье и просто расписаться. Но Марк был категорически против.

— Это должен быть сказочный день. Праздник для нас двоих. А еще я хочу тебя всю в белом. Снять с тебя все эти кружева и оставить лишь чулки и туфли.

Вот поэтому я и брожу уже по пятому салону в поисках «того самого платья». Ведь что только не сделаешь ради любимого человека? Даже пойдешь на жертву и влезешь в свадебное платье.

Так и не найдя ничего подходящего, завернула в дамскую комнату, чтобы немного освежиться. Я засунула руки под воду, как сзади с силой хлопнула дверь. В зеркале столкнулась с очень злым взглядом какой-то девушки.

— Вот ты и попалась, шлюшка, — прошипела она. Ее лицо показалось мне неожиданно знакомым. Но пока никаких вариантов, кто стоит передо мной в воинственной позе.

— Не помню, чтобы мы переходили на «ты», — спокойно отвечаю грубиянке, протирая руки бумажным полотенцем. На что девушка злобно и удивляет рот в букве «О», и тут меня осенило. Это же Анечка — одногруппница Марка и моя бывшая студентка, очень посредственная, про таких в народе говорят: «Налицо отсутствие каких-либо признаков интеллекта».

— Не советую хамить мне. Ты уже лишилась места преподавателя за растление студентов. А если выбесишь меня сейчас, то тебе и из города свалить придется.

Говорю же — отсутствие интеллекта. Тяжело вздохнув, провожу краткий курс ликбеза. Да уж, в женском туалете торгового центра я этого еще не делала…

— Ну, во-первых, в Уголовном кодексе Российской Федерации отсутствует статья за растление студентов, есть лишь понятие «растление малолетних». Во-вторых, я никого не растляла, с чего вы вообще взяли это? И, в-третьих, и это самое главное, — вы экзамен-то смогли сдать? Помнится мне, я вас сразу на пересдачу отправила, так как вы и двух слов по предмету связать не смогли.

Этот объект силиконовой индустрии наклоняется, угрожающе прошипев:

— Слушай, ты, я готова простить тебе, что ты спала с моим Марком — делает акцент на слове «моим», — но если ты не поймешь по-хорошему, я залью в сеть видео, где вы с Марком сосетесь, и то, что ты уже не работаешь в универе, будет совершенно неважным. Представляешь, в какой ад превратится твоя и без того жалкая жизнь?!

Ее слова меня ни разу не испугали. В глубине души я была готова, что кто-то потом предъявит мне претензии за Марка. В конце концов, судя по его поведению и тому, как на него вешались девушки, монахом уж точно он не был.

— Почему ты решила, что можешь делить его, как вещь, Аня?!

— Да потому, что я беременна от него! Марк — отец нашего ребенка. И у нас все было хорошо, пока ты снова не появилась в его жизни!

Аня кричала что-то еще, но я не стала слушать, и, оглушенная неожиданной новостью, пошатываясь, вышла из женского туалета. «Марк — отец нашего ребенка …». К такому повороту жизнь меня не готовила…

Глава 33

Катя

Телефон разрывался от сообщений и звонков, и я его выключила совсем. Мне хотелось побыть одной, все осознать. Понятия не имею, сколько я так пролежала, глядя в стену, но в один прекрасный миг поняла: нельзя все время прятать голову в песок. Однажды я чуть не потеряла любимого человека, потому что у нас была недосказанность, недомолвка. Возможно, Аня все выдумала.