Жанна Боуман - Отражение в зеркале

— Неужто другого времени не нашлось, — заверещал тот.

— Это единственное время, когда мастера могут собраться. Только после Дня благодарения можно выкроить время, чтобы обсудить хлопоты, предстоящие в рождественские праздники. Давай будем благодарны, что встреча проводится здесь, в центре штата.

Вечером ужин. С Анри. Утром по неизвестной причине он первым делом взялся за нее.

Она обязана быть лицом «Двойного зеркала». С этими локонами, пускай и короткими, она сплошное очарование. Однако это не le dernier cri[1]. В моду вошел прямой волос.

Поскольку Анри все утро трудился над ней, Мэлии лишь урывками удавалось улизнуть из его кресла. Он едва закончил колдовать над ее головой, как девушка схватила пальто и помчалась на встречу с Дэнни.

Мэлия надела пальто, но шляпку она носить не перестала. Увидев, как она в таком виде подходит к одному из лучших кафе города, Дэнни приветствовал ее душераздирающим возгласом.

— Сними с головы эту несуразицу, — приказал он.

Девушка осторожно притронулась к шляпке:

— Не могу. Они же растут. Мои волосы.

— Решено, — властным тоном произнес Дэнни. — Сегодня же мы поженимся. Я больше не могу, меня уже воротит, когда ты появляешься в таком виде, точно сошла с… — Он помахал рукой, ища подходящие слова.

— Обложки журнала мод? — с надеждой подсказала она ему.

— Верно. Раньше ты выглядела нормально, и я хочу тебя прежнюю. Сначала пообедаем, а потом сходим за разрешением на брак.

Глава 10

Мэлия задумчиво вошла в кафе. Дэнни провел девушку к столику и сделал заказ для нее и для себя.

— Домой мы можем вернуться в грузовике, — вернулся он к разговору, прерванному перед входом в кафе, — и сразу найдем жилье. Там ты и останешься до тех пор, пока я не вернусь из рейса. Тогда по приезде уж точно я смогу узнать тебя.

— Да, а как же насчет брака? Будем венчаться в церкви или просто распишемся в мэрии? Впрочем, какое это имеет значение?

Мэлия удивленно смотрела на него. Насколько же Дэнни уверен, что она в полном его подчинении.

— Мы не обручены, — напомнила ему девушка.

— Прекрасно. Обойдемся без игры на публику. И не будем заставлять наших стариков тратить кучу денег на свадьбу. Мы просто войдем в церковь не связанными никакими узами, а выйдем супругами.

Мэлия ласково улыбнулась ему:

— Только не в этом штате, Дэнни. Здесь надо ждать три дня. Забыл?

— Ей-богу, ты права. Запамятовал. Ну что ж, отлично. Во второй половине дня, ближе к вечеру, я заберу из мастерской грузовик. На рассвете я заеду за тобой, отвезу в наш город, там мы заскочим к священнику, наверное, уже после воскресной службы и свяжем наши судьбы. Решено.

И он занялся бифштексом и жареной картошкой.

Девушка безучастно сидела в кабинке. Если бы он сказал, что любит ее, что не желает уезжать без нее; если бы он сказал, что женится, чтобы заботиться о ней; если бы он сказал хоть что-то о ней! Тогда его слова произвели бы на нее впечатление, но нет, он говорил исключительно о себе.

Его беспокоило лишь то, как перемена в ней повлияет на него. Он даже не задался вопросом: а почему, собственно, он так болезненно воспринимает происходящие в ней изменения?

— Ты не ешь.

— Я не голодна, да и есть бифштекс в полдень я не могу.

— Тогда выбери что-нибудь на свое усмотрение.

За бифштексом, картошкой и непременным яблочным пирогом Дэнни говорил о своих и только о своих планах — и ни слова об их совместных. Покончив с обедом, он вышел с ней из кафе и, взяв девушку под руку, спросил, где находится здание суда.

— Тут недалеко стоит моя машина, — сказала она ему.

— Поведу я, — заявил Дэнни, когда они подошли к машине, и протянул руку за ключами.

— Нет, — задумчиво возразила Мэлия, — место за рулем я тебе пока что не уступлю. Залезай, Дэнни. Нам надо поговорить.

Ей доводилось слышать рассказы о девушках, которые падали в обморок при одной только мысли о деспотичных мужчинах. Не похоже, что она грохнется без сознания, скорее уж просто исчезнет из его жизни. Не знай Мэлия Дэнни так давно, она бы уже так и поступила.

— Дэнни, — осторожно начала девушка, — тебе не приходило в голову, что мне еще четыре месяца руководить салоном?

— А то. Анри справится. Проклятье, милая, всякий, кто водил машины в Корее, сумеет руководить небольшим и старомодным салоном красоты!

— Ты бы смог?

— Я! Да меня туда на аркане не затащишь, разве что выручить тебя. Настоящему мужчине там не место.

— Дэнни, в Анри больше от мужчины, чем в тебе. Ты остался подростком, который так и не вырос. Да ты же настоящий Питер Пэн!

Заведя машину, она выехала со стоянки и погнала ее с такой скоростью, что у Дэнни екнуло сердце.

— Ты сохранил те же самые представления, что были у тебя в средней школе. В колледже они только приобрели четкую форму. Вот почему ты сражаешься со мной.

— Я сражаюсь против этих нелепых причесок, шутовского грима и появившейся в тебе раздражительности.

— Вот уж нет. Ты злишься, потому что я уже не та девушка, которую ты знал в школе и колледже. Я осмелилась стать другой, пускай и временно, но ты недостаточно сообразителен, чтобы понять это. Ты просто ненавидишь перемены.

Он начал было возражать, но девушка одной фразой заставила его замолчать:

— Мы не поженились сразу же по окончании колледжа лишь потому, что тебе хотелось найти себя. Ладно. Дэнни, ты все еще ищешь себя?

Девушка притормозила около огромного вокзала, где в гараже стоял его грузовик. Машина остановилась, и он тут же отворил дверь.

— Дэнни, в старших классах и в колледже я была твердо уверена, что люблю тебя. Но я стала взрослой. Если я еще интересна тебе, тогда возвращайся сюда, когда поймешь, кем же ты собираешься стать.

— Ты изменилась, — прокурорским тоном огрызнулся он, вылезая из машины.

— Так и должно быть, — с сожалением ответила девушка. — Когда взрослеешь, меняешься.

Дэнни снисходительно улыбнулся ей, как капризному ребенку:

— По возвращении из рейса я обязательно повидаюсь с тобой. Ты слишком здравомыслящая девушка, чтобы потерять голову из-за какого-то косметического салона.

Мэлия вновь завела мотор. Неужто и впрямь салон повлиял на ее рассудительность? Она ведь разговаривала с Дэнни точно так же, как с той женщиной, которая была не в ладах со своей свекровью.

«Ладно, — сказала она своему отражению в зеркале заднего обзора. — По крайней мере, Дэнни выложил все начистоту. Да ведь это же уму непостижимо: он считает, что ради его спокойствия я должна всю жизнь оставаться прежней. Ну уж нет! Брак — дело обоюдное».

Мэлия представила себя замужем за Дэнни. Они жили бы, как она мысленно выразилась, «на редкость средней» жизнью, в доме, как у всех, в каком-нибудь городишке, где всякая смелая затея безжалостно пресекалась бы на корню.