Нэн Райан - Любовь в эфире

— Как только кончится этот танец, — прошептал он ей на ухо, — направляйтесь к выходу. А через пять минут и я за вами.

— Я буду в казино, у игральных автоматов. — Кэй почувствовала, как с нее разом схлынула вся усталость.

Привлеченная возгласами разгоряченных игроков, Кэй подошла к столу и обменяла несколько банкнот на пятидолларовые фишки. Одну, не глядя, сразу бросила на стол. Приземистый плотный мужчина с крепко зажатой в зубах сигарой метнул кости. Выпало одиннадцать.

По-детски захлопав в ладоши, Кэй взяла выигрыш, а фишку оставила на том же месте. Стоявший от нее по правую руку крупье, симпатичный молодой человек в смокинге, воскликнул:

— Да вы не только красавица, радость моя, вам еще и везет! — И совсем тихо добавил: — Моя смена кончается в четыре утра.

— Ну и прекрасно, — проскрежетал за их спинами голос Салливана. — К тому времени “радость” давно будет в постели.

Решительно подхватив Кэй под локоть, Салливан повел ее от стола.

— У меня пять долларов осталось, — запротестовала она, очень довольная этой вспышкой ревности.

— Верну. — Уорд в упор посмотрел на наглеца крупье. — Если дама победит, выручка твоя. Но на большее можешь не рассчитывать, ясно? Крепко сжимая ей руку, Салливан уводил Кэй все дальше, мимо освещенного бассейна, в сторону пляжа.

— Прогуляемся но берегу, — заговорил наконец он.

— Да я бы с радостью, но ведь такие шпильки в песке застрянут.

— Ну так снимите их.

— Так не только в туфлях дело. Еще и колготки. Салливан расстегнул пиджак и сунул руку в карман.

— Колготки тоже снимаются.

— Да, но под ними… — Кэй почувствовала, что краснеет.

— Оглянитесь-ка вокруг, ведь никого нет. А я отвернусь. Скидывайте колготки, и погуляем под луной.

— Кругом! — весело скомандовала Кэй и протянула ему туфли.

Оглянувшись по сторонам, она стянула колготки. Чувствовала себя Кэй совершенно нагой и беззащитной. На ней осталось только прозрачное платье, которое при порывах ветра плотно прилипало к телу. Салливан раздраженно пробормотал:

— Ну сколько можно, я бы за это время уже десять раз разделся. — Он обернулся и, уловив ее тревогу, успокоил: — Да не волнуйтесь вы, никаких встреч сегодня не предвидится. — Взял колготки и сунул в карман. — Вернемся в гостиницу через ближайший к вашему номеру вход, а там уж я позабочусь, чтобы никто не глазел.

Ночь была прекрасна. Волны монотонно накатывались на берег. При свете луны песок казался огромной россыпью серебра. Легкий морской бриз трепал пряди волос, заставляя Кэй то и дело отбрасывать их с лица. Ее рука покоилась в широкой ладони Салливана.

Они бродили по пустынному пляжу, наслаждаясь красотой ночи и молчаливой близостью.

— Пора домой. — При этих словах сердце у Кэй так и подпрыгнуло от счастья.

Роясь в сумочке возле номера в поисках ключей, Кэй выжидательно посмотрела на Салливана. Он низко склонился и поцеловал ее теплую ладонь.

— Кэй… — хрипло начал Уорд.

— Да, — почти беззвучно откликнулась она.

— Спокойной ночи. — И Салливан ушел.

Глава 8

Она медленно закрыла за собой дверь, бросила туфли на пол и с трудом подавила рвущееся рыдание.

Чувствуя, как слезы струятся по щекам, она сбросила платье. Оно мягко опустилось на пол, словно унося с собой несбывшиеся мечты. Кэй пошла в ванную, встала под душ и пустила обжигающе-холодную воду.

Облегчения это не принесло. Когда Кэй вышла из-под душа, кожа горела уже не так сильно, но тугой узел в животе не исчез. Вдруг послышался негромкий стук в дверь. Разрываясь между отчаянием и надеждой, она схватила халат. Стук повторился.

Нервно пригладив влажные волосы дрожащими пальцами, Кэй потуже завернулась в халат, набрала в легкие побольше воздуха и открыла дверь.

На пороге, потирая висок, стоял Салливан. Светлая сорочка расстегнута до пояса, рукава закатаны по локоть, волосы растрепаны. Не говоря ни слова, он извлек из кармана колготки и медленно протянул их Кэй.

— Спасибо. Я… я совсем забыла.

Она неловко сделала шаг назад, оставив дверь открытой. Невыносимо долго Уорд стоял на пороге, не сводя с Кэй жадного взгляда.

— Мне плохо, Кэй. Мне так плохо! Помоги. Обними меня.

Ее окатила волна любви и счастья.

— Родной мой! — И Кэй юркнула в его объятия. Салливан крепко прижал ее к себе и выдохнул:— Люби меня. Ну пожалуйста, счастье мое, люби меня.

— О Боже, стало быть, я тебе небезразлична! Ты по-прежнему любишь меня, Сал?

— А ты как думала? — Он не больно дернул Кэй за волосы, чтобы посмотреть ей в глаза. — Я же давно сказал, что буду любить тебя вечно. И это не просто слова. Поцелуй меня. Зацелуй всего. Люби меня.

Кэй вздрогнула, закрыла глаза и целиком отдалась его жадным, ищущим губам.

— Кэй, счастье мое, я бы хотел всю жизнь целовать тебя, чтобы утолить свою долгую жажду. Салливан провел языком по ее ровным зубам и нырнул в скрывающуюся за ними горячую тьму. Кэй еще крепче обняла его, чувствуя, как по всему телу растекается сладостная истома.

А Салливан не торопился, испивая мед по капле, и все никак не мог насытиться. С трудом оторвавшись наконец от ее губ, он нетерпеливо дернул за рукав махрового халата и припал к теплому, мягкому плечу.

— Кэй, единственная любовь моя, никуда я теперь тебя не отпущу, и ты тоже целуй меня. Я хочу, чтобы губы твои меня с ума сводили так, как только они умеют. Ну же, ну! Все еще стискивая руками его шею, Кэй поднялась на цыпочки и неторопливо, словно дразня и завлекая, стала целовать его прямо в губы.

Некоторое время они так и стояли, покачиваясь, при лунном свете. Дыхание у обоих становилось все тяжелее, желание острее.

Кэй стояла обнаженной перед мужчиной, которого любила, которого целовала, и целовала, и целовала, и даже не заметила, как они оказались раздетыми, как очутились в постели. Вместе ли подошли? Или он отнес ее? Только одно знала Кэй точно — Салливан лежал рядом с ней.

— Кэй, ни одной недели не прошло, ни дня, ни часа, когда бы я не думал о тебе.

— И я тоже, Сал, честное слово. Ты должен мне верить.

— Правда? — Он покрывал быстрыми поцелуя ми ее горящие щеки, влажные виски, дрожащий подбородок, трепещущие ресницы. — Повтори это, Кэй. Скажи, что любишь меня. Пожалуйста.

— Я люблю тебя, Сал. И всегда любила. И всегда буду любить. Я твоя — отныне и вовеки.

Так они лежали долго, дразня друг друга прикосновениями, наслаждаясь близостью и шаг за шагом приближаясь в этом чудесном эротическом путешествии к заветной цели. И шептали друг другу слова любви.

Купаясь в озере лунного света, Кэй и Салливан погружались в глубины такого наслаждения, такого восторга, о котором и не мечтали. Единое тело и единый дух, они взмыли в блаженную высь.