Дженнифер Линн Барнс - Естественные (ЛП)

Дин уставился на столешницу. Я не видела его с тех пор, как мы играли в Правду или Вызов, но казалось, что между нами ничего не изменилось, как будто мы никогда не целовались.

— Большинство убийц имеют тип, — сказал он. — Иногда, это физический тип. Для других, это может быть вопросом удобства — может он убивает туристов, потому что никто не хватится их на несколько дней, или студенты, потому что легко узнать их расписание занятий.

Агент Локк кивнула.

— Иногда жертвы могут служить в качестве замены кого-то в жизни Н.О.. Некоторые убивают первых девушек, или жен, или матерей, снова и снова.

— Виктимология же говорит нам о другой стороне, — продолжил Дин, отводя глаза от агента Локк. — Как жертва отреагировала бы на похищение или нападение. Если ты убийца... — он остановился, подбирая слова. — То есть обратная связь между тобой и жертвами. Ты выбираешь их. Ты заманиваешь их в ловушку. Возможно, они пытаются вырваться. Или бегут. Некоторые пытаются уговаривать тебя, говорят вещи, которые остановят тебя. В любом случае, они реагируют.

— Мы не можем позволить себе роскошь знать каждую деталь о личности Н. О., — влезла агент Локк. — Но личность жертвы и поведение это половина картины преступления.

В тот момент, когда я услышала фразу «картина преступления», перед глазами промелькнула открытая дверь гардероба моей мамы.

Я всегда думала, что знаю очень мало о том, что произошло в тот день. К тому времени, когда я вернулась в гардеробную, убийца ушел. Моя мама ушла. Там было так много крови...

Виктимология, напомнила я себе. Я знала мою маму. Она бы боролась — царапалась, кидала бы лампы в его голову, пыталась бы выбить нож. И было лишь две вещи, которые могли остановить ее: близкая смерть или осознание того, что я скоро вернусь в комнату.

Что если она пошла с ним? Полиция предположила, что она была мертва — или без сознания — когда убийца утащил ее из комнаты. Но моя мама не была маленькой, и гардеробная была на втором этаже театра. Моя мама не пошла бы охотно, чтобы спасти ее жизнь — но она могла уйти с нападавшим, чтобы спасти мою.

— Кэсси? — сказала агент Локк, вырывая меня в настоящее.

— Верно, — сказала я.

Она прищурилась.

— Верно что?

— Простите, — сказала я Локк. — Могли бы вы повторить то, что сказали?

Она посмотрела на меня долгим, оценивающим взглядом, затем повторила все.

— Я говорила, что осмотр места преступления с точки зрения жертвы может сказать тебе об убийце. Скажем, ты идешь в дом жертвы и выясняешь, что она составляет план, сортирует одежду по цветам, и у нее есть рыбки. Эта женщина третья жертва, но она единственная из трех, у кого нет следов борьбы. Убийца обычно держит своих жертв живыми несколько дней, но эта женщина была убита сильным ударом по голове в день похищения. Ее блузка была застегнута криво, когда они нашли ее.

Влезая в голову убийцы, я могла представить его, хватающим женщин. Играющим с ними. Так почему он позволил этой уйти легко? Почему закончил эту игру раньше, когда она не проявила никакой борьбы?

Потому что она не сопротивлялась.

Я переключилась, представляя себя жертвой.

Я организованная, аккуратная, и лучшая во всем. Я хочу домашнее животное, но не могу заставить себя взять его, потому что он изменит мою жизнь, так что я купила рубку вместо этого. Может, я читала о предыдущих убийствах в газете. Может я знала, как заканчивают женщины, которые сопротивляются.

Так может мне не бороться? Физически.

Вещи, которые мне говорила агент Локк о жертвах, показывают, что она была женщиной, которая любила все контролировать. Она должна была пытаться уговаривать убийцу. Она должна была сопротивляться его попыткам контролировать ее. Она могла даже пытаться манипулировать им. И если ей бы удалось это, даже на мгновение...

— Н. О. убивал других для веселья, — сказала я. — Но ее он убил в приступе ярости.

Их взаимодействие было бы игрой за контроль для него, и она была достаточно властной, чтобы взбесить его.

— И? — предложила агент Локк. Я была опустошена.

— Он застегнул ее блузку, — сказал Дин. — Если она бы застегивала ее, то сделала бы это ровно.

Это наблюдение заставило что-то щелкнуть в моей голове. Если он убил ее в ярости, то почему после этого одел? Если он бы раздел ее, я бы поняла это — финальное унижение, окончательное утверждение контроля.

«Ты знал ее», подумала я.

— Первые две жертвы Н. О. выбрал случайно, — агент Локк посмотрела мне в глаза, и на секунду показалось, что она читает мои мысли. — Мы предполагали, что третья жертва тоже. Но мы ошибались, — Локк вздрогнула. — Вот почему вам нужны обе стороны медали. Жертва и Н. О. — потому что вы всегда в чем-то ошибаетесь. Вы всегда что-то упускаете. А что если есть личная связь? Что если Н. О. старше, чем вы думаете? Что если «он» это «она»? Что если двое Н. О. работают в паре? Что если убийца сам ребенок?

Внезапно я поняла, что мы больше не говорим о женщине и человеке, который убил ее. Мы говорили о сомнениях, преследующих Локк прямо сейчас, о предположениях, которые она обдумывала об ее личном деле. Мы говорили о Н. О., которого Локк и Бриггс не могли поймать.

— 90% всех серийных убийц мужчины, — проявила Слоан свое присутствие, когда подошла к нам, чтобы присоединиться. — 76% американцы, с существенным процентом серийных убийств сосредоточенных в Калифорнии, Техасе, Нью-Йорке и Иллинойсе. Подавляющее большинство серийных убийц кавказцы, и около 85% жертв серийных убийств тоже кавказцы.

Я не могла не заметить, что она говорила значительно медленнее, чем когда она была под кофеином.

Бриггс зашел в комнату вслед за Слоан.

— Лэйси, — он привлек внимание Локк. — Мне только что звонили из Старманс. У нас труп номер четыре.

Думая об этих словах — и о том, что они значили — создавалось впечатление, что я подслушивала, но не могла ничего с собой поделать. Другой человек мертв.

Локк сжала челюсти.

— Тот же подчерк? — спросила она Бриггса.

Бриггс бойко и быстро кивнул.

— Гадалка из Дюпонд Серкл. И поиск по национальной базе вновь привел нас к М. Д. нашего убийцы.

Какой М. Д.? Я не могла избавиться от вопроса, не лучше, чем могла остановить любопытство к этой новой жертве: была ли у нее семья, кто сказал им, что она мертва?

— Это плохо? — спросила Локк, читая по лицу Бриггса. Я желала, чтобы Майкл был здесь, чтобы помочь сделать то же самое. Это не было моим делом, но я хотела знать.

— Нам нужно поговорить в другом месте, — сказал Бриггс.

В другом месте. Там, где не было Слоан, Дина и меня.