Карина Хейл - Игра (ЛП)

— Нахрен мой обет.

Когда я убираю руки от Авы, она смотрит на меня, потом на маму и говорит:

— Тетя Кайла снова сказала плохое слово.

Никола с обожанием улыбается ей, а затем посылает мне фальшивый уничижительный взгляд. После того, как эти двое так долго прожили со мной, Ава отлично знает процедуру.

— Я знала, что ты не продержишься долго с твоей…засухой, — говорит Никола, достаточно самодовольно, могу я добавить.

— Эй, я все еще в деле, — говорю я ей. — Но я хотела бы сделать исключение для Лаклана. Более того, если по какой-то божьей благодати я бы смогла забраться к нему в штаны, клянусь, я бы никогда снова не прикоснулась ни к одному мужчине.

Она выглядит ошарашенной этим.

— Господи. Будь осторожна в своих желаниях, Кайла.

Я пренебрежительно машу на нее рукой, прежде чем допить свой холодный кофе.

— Не важно. Этого не произойдет. Он абсолютно невосприимчив к моим чарам. То есть, я бегала по грязи, мокрая в белой футболке. Извивалась под ним. Это практически был секс. И все же…ничего. Позже, у него дома, когда он собирался пойти в душ, я пошутила о том, чтоб присоединиться к нему. Надо было видеть его лицо.

— У него на лице было написано отвращение? — говорит Никола, теперь уже сочувствующе.

— Нет, — отвечаю я. — Но спасибо, что подумала о такой возможности. Он просто выглядел…Я не знаю. Я вообще не могу его прочитать. Он будто даже не слышал меня.

— Может быть так и есть, — говорит она.

— Он слышал, — говорю я, откидываясь на спинку стула и складывая руки на груди. — Он просто не заинтересован.

— Что ж, ты ведь не можешь быть типом каждого, — говорит она мне, беря один из цветных карандашей Авы и закрашивая квадратик, пока Ава не отпихивает ее руку.

— Я отказываюсь в это верить.

Она вздыхает и смотрит на меня.

— Я должна это сказать, хотя не думаю, что это что-то прояснит. — Она кивает на статью на столе, которую я распечатала с рабочего компьютера. — Имею в виду, всякий раз, когда я говорю с ним, он лишь односложно мычит как какой-то неандерталец.

Она не совсем права. Половина его ответов мне была в виде мычания и других мужественных звуков, но я умело различаю их.

— Заставить его говорить, это как вырвать зуб. Все время, пока я задавала ему вопросы, я тряслась от страха, что скажу что-то неправильное и снова выведу его из себя.

— Интересно, почему он себя так ведет, — размышляет Никола.

— Да! — восклицаю я, шлепнув ладонями об стол. Ава и Никола подпрыгивают. — В чем там дело? Можешь это выяснить ради меня?

Никола морщится.

— Я же говорила тебе, парень едва со мной разговаривает.

— Да, но Брэм должен знать.

Она качает головой.

— Я так не думаю. Брэм говорил, что он тоже едва разговаривает с ним, а когда такое случается, они не обсуждают ничего личного.

— Мне нужно поговорить с Брэмом, — говорю я, кивая сама себе.

— Тогда приходи вечером в Lion, — говорит она. — У меня сегодня короткая смена и Брэм будет там. Уверена, он тоже хотел бы прочитать статью. — Она смотрит на свой телефон, проверяет время. — Кстати, мне лучше забросить Аву к маме и готовиться к работе.

Я обнимаю их обоих на прощанье, а затем заказываю кофе без кофеина. Мне не нужен кофеин, у меня и так уже чувство, что я лечу. Я действительно в восторге от своей писанины. И мне страшно. А что если все получится не так, как я хочу? Что, если Джо просто возьмет ее, напечатает и все? Я вернусь к своей обычной работе, где буду снова умирать со скуки. Что если я буду вечно работать в рекламе, делая каждый день одно и то же? Не знаю, смогу ли я делать это теперь, теперь, когда я знаю, что есть что-то лучше, что заставляет меня почувствовать себя…живой. Это как если бы вы жили во тьме, а кто-то показал вам солнце. Ладно, забудьте – это слишком слащаво и драматично. Но всё-таки…это было бы отстойно.

Естественно после этого мои мысли возвращаются к Лаклану. Мне действительно нужно выбросить из головы этого парня, но каждый раз, когда я представляю его лицо, это тело, этот хриплый голос, который утаивает миллионы секретов, я кайфую, будто птица, выпущенная из клетки. Это в сочетании со статьей, и я чувствую, что начинаю понемногу сходить с ума. Может быть, мне просто надо немного поспать и сделать вид, что моему черному, засохшему сердцу не о чем волноваться.

Но любопытство сгубило Кайлу, и позже в тот же вечер я обнаруживаю себя в Lion.

Когда я вхожу, меня приветствуют пьяные вскрики и гневная музыка Джеймса - Faith No More, снова. Сейчас вечер субботу и, кажется все в городе пришли выпить сюда, прежде чем отправиться по клубам. Я быстро сканирую бар, ища Брэма, продолжая встречаться взглядами с парнями с которыми, знаю, не должна. Должна признать, было бы хорошо найти кого-то милого для случайного перепиха. Может это отсутствие секса превращает меня в сумасшедшую. На самом деле я уверена, что это именно так. Столько сексуальной неудовлетворенности и ей некуда деться.

Но если быть честной, даже несмотря на то, что перепих поможет в краткосрочной перспективе, на более долгий срок это дерьмо не сработает. Просто после подобного я чувствую себя опустошенной, потому что когда дело до этого доходит, случайный секс со случайным парнем это не то, чего я хочу. Я точно знаю, чего я хочу, но получить это я не могу.

Я замечаю в баре Николу, она раздает напитки. У нее масса работы, но когда я подхожу, она ловит мой взгляд и жестом показывает на туалет. В ее глазах намек на предупреждение, который заставляет меня остановиться, но она не в состоянии ничего объяснить. Люди практически бросаются в нее деньгами. На другом конце бара Джеймс, он кивает мне, но он тоже очень занят.

Я пробираюсь через толпу на другую сторону бара, и, наконец, вижу Брэма, сидящего в кабинке и медленно наслаждающегося виски.

Напротив него сидит Лаклан, его большая рука крутит то, что выглядит как стакан воды.

Ненавижу использовать термин сжаться, но именно это и делает мое тело, когда я его вижу. Я сжимаюсь, мои бедра сжаты вместе, будто я уже представляю его член внутри меня.

Проклятье, мне нужна помощь.

Минуту я стою там, задаваясь вопросом, может мне стоит развернуться и уйти. Я здесь лишь потому что хочу поговорить с Брэмом о Лаклане, а не видеть самого Лаклана, а тот факт, что он здесь и заводит меня, приводит в ужас.

Но тут Лаклан выглядывает из под своей бейсболки и видит меня. Он не улыбается. Это непосильная задача. Но он перестает хмуриться, пока оглядывает меня с ног до головы, так что у меня не остается выбора.

Я проглатываю комок в горле, выпрямляю спину и иду к ним, мои глаза бегают от Лаклана к Брэму и снова к Лаклану.