Джинна Уилкинс - Обворожительная Эмили

– Эмили, тебя ударили по голове. Нужно сделать рентген. Она вздохнула.

– Я поеду, но только не на «скорой». Пожалуйста, отвези меня сам.

– Хорошо, – согласился Уэйд, – но сначала дай мне туда позвонить.

– Кто-то был в моем доме. Мои вещи…

– Возможно, ты застала грабителя. Мы выясним, какие вещи пропали, после того как убедимся, что с тобой все в порядке, хорошо?

Эмили собиралась кивнуть в ответ, но, застонав от боли, поднесла руку ко лбу.

– Голова болит.

– Знаю, милая. Лежи спокойно, я сейчас вернусь.

Набирая номер, Уэйд подумал, что, когда найдет того, кто это сделал, он не будет сам арестовывать преступника. Пускай это сделает кто-нибудь из офицеров. Он не был уверен, что сможет совладать со своим гневом.

Через несколько минут он вернулся к Эмили, вызвав патрульную машину, затем позвонил домой, объяснил, что едет в больницу и вернется, когда с Эмили будет все в порядке.

Девушка сидела на полу, положив голову на колени.

– Я же сказал тебе не шевелиться. – Уэйд заботливо склонился над нею.

– Слишком больно. Я не могу лежать.

– Хорошо, поедем в больницу.

Одной рукой он обнял ее за плечи, а другой рукой обхватил колени. Эмили с трудом подняла голову.

– Что ты делаешь?

– Собираюсь отнести тебя в машину.

– Я могу дойти сама.

– Ты не можешь даже голову держать прямо.

У Эмили не было сил спорить с ним. Уэйд осторожно понес ее к двери. Она такая легкая и трогательно хрупкая. Уэйд решил, что готов даже отсидеть в тюрьме, лишь бы этот мерзавец получил по заслугам.

Доктор сказал, что у Эмили легкое сотрясение мозга, и, дав ей обезболивающее, оставил Эмили на попечение Уэйда.

Уэйд хотел отвезти Эмили к себе домой, где Сесилия могла бы ухаживать за нею, или к родственникам. Но девушка отказалась.

– Я хочу знать, что украли, – настаивала она.

– А кто останется с тобой на ночь? Ты же слышала, что сказал доктор!

– Я позвоню тете Бобби, она приедет, – ответила Эмили. – Пожалуйста, Уэйд, отвези меня домой.

Эмили овладело непреодолимое желание оказаться в своем собственном доме. Опираясь на плечо Уэйда она вошла в гостиную и, увидев беспорядок, оставленный там, застонала:

– Кому понадобилось это делать?

– Выясним, – хмуро ответил Уэйд. Он посмотрел на одного из офицеров полиции, который заполнял рапорт об этой краже. – Что вам удалось узнать, Марли?

– Задняя дверь в кухню была взломана, спальня перерыта. Они обыскали все шкафы в доме, возможно, искали деньги. Украшения разбросаны по постели. Телевизор и видеомагнитофон валяются на полу. Возможно, они вынесли какие-то ценные вещи. Может, мисс Макбрайд сама расскажет нам? Либо они сбежали, когда мисс Макбрайд застала их, так и не успев ничего взять.

– Ты хранила дома драгоценности или деньги, Эмили? – спросил Уэйд.

– Небольшая сумма в столе – меньше сотни долларов. А драгоценностей у меня нет. Только сережки с бриллиантами, но они на мне, и мамин… – Она посмотрела на свою руку, и слова застряли у нее в горле.

– Что, Эмили? – спросил Уэйд с мягкой настойчивостью.

– Золотой браслет матери, – прошептала Эмили.

– Он был в шкатулке?

– Нет, у меня на руке.

В комнате наступила тишина. Эмили смотрела на лицо Уэйда, которое помрачнело еще больше. Не позавидуешь тому, кто столкнется с ним. До этого Эмили никогда не видела его таким; даже допрашивая ее по делу о краже, он был мягок, обходителен. А сейчас он просто опасен!

Через пару минут Уэйд проводил офицеров, и Эмили села на диванчик, опершись на подушки. Закрыв глаза, она чувствовала, как боль отдается в голове пульсирующими ударами. Даже в самом страшном сне она не могла представить, что на нее нападут в ее собственном доме, здесь, в этом маленьком городке, где она прожила столько лет, чувствуя себя в полной безопасности. Вряд ли это наивное чувство защищенности вернется снова.

– Эмили? Милая, ты в порядке? Она открыла глаза и увидела Уэйда, склонившегося к ней и выглядевшего теперь вовсе не опасным. На лице его были волнение и участие.

– Я в порядке, – ответила Эмили. – Просто немного устала.

– Я позвоню твоей тете.

– Погоди, – сказала Эмили, – не сейчас.

– Что такое?

– Тебе, наверное, нужно уезжать, знаю, но… не мог бы ты посидеть со мной хотя бы чуть-чуть? – тихо попросила она. – Мне нужно время, чтобы прийти в себя до приезда тети.

– Мне никуда не нужно уезжать, – сказал Уэйд, садясь рядом с ней на диван. – Тебе что-нибудь принести?

– Нет, спасибо. – Эмили просто хотелось побыть рядом с ним, знать, что он здесь и заботится о ней. А еще ей хотелось, чтобы ее обняли. Но об этом она никогда не попросит.

Эмили не пришлось просить. Уэйд обнял ее, нежно прижимая се голову к плечу. Тепло его тела окутало Эмили словно кокон. Она не собиралась плакать, по крайней мере на глазах у кого-то. В конце концов, ей еще повезло: не нанесли серьезных повреждений, не украли ничего ценного… Эмили прижалась лицом к шее Уэйда, чувствуя, как слезы медленно стекают по щекам. Уэйд прижал се крепче, бормоча слова утешения.

– Браслет моей матери, – сказала она, вспоминая о единственной ценности, которую у нее украли, – это все, что у меня осталось от нее.

– Как бы я хотел пообещать тебе, что непременно найду его, – сказал Уэйд, спрятав лицо в се волосах. – Но я могу только обещать, что попытаюсь.

– Вообще-то он не должен был бы ничего значить для меня, – сказала Эмили, вытирая слезы. – Я ведь даже не помню мать. Я должна ненавидеть ее!

– Но ты этого не чувствуешь.

– Я пыталась, особенно после того, как уехал Лукас и я осталась с отцом.

– Твой отец не обижал тебя, Эмили? По осторожному тону, которым Уэйд задал этот вопрос, Эмили поняла, что он уже слышал кое-что о Джошуа-младшем.

– Он никогда не бил меня, – успокоила его Эмили. – Он вообще ко мне никогда не прикасался, даже ни разу не обнял. Я никогда не слышала от него ни единого слова похвалы. Только Лукас любил меня. Он помогал делать домашние задания, чинил мои игрушки и успокаивал, когда снились плохие сны.

– Сколько тебе было, когда он уехал?

– Почти тринадцать. Поэтому, когда мне нужна была чья-то поддержка, я обращалась к тете Бобби.

– Но ты все эти годы жила с отцом, ухаживала за ним?

Эмили кивнула, думая, как бы объяснить ему все.

– У него больше никого, не было, – сказала Эмили. – Он со всеми поссорился. Его брат Джонас умер много лет назад, а с дядей Калебом он никогда не ладил. Дядя Калеб помогал, когда отец был прикован к постели, но отцу не очень нравилось, когда он бывал рядом. Днем за ним присматривали сиделки, пока я была на работе, а вечером я. Перед тем как умереть, я думаю, он хотел поблагодарить меня, но тогда он уже не мог говорить. Может, я просто видела то, что мне хотелось видеть.