Людмила Леонидова - Орхидея, королева Сингапура

— Анджей, я что-то очень по тебе соскучилась. — Интимно-ласковый голос Лисы тут же погасил раздражение и растерянность.

— Лиса, у меня проблемы.

— Не может быть, ты единственный мужчина, у которого с этим всегда было все в порядке, — игриво пошутила она.

— Лиса, я не о том. Меня отзывают в Кельн.

— Это ужасно, я уже на тебя настроилась. Но ничего не поделаешь, получаю корону и прилетаю к тебе в Кельн. Представляешь, ты открываешь мне дверь, а я вхожу совершенно голая, в туфлях на высоких каблуках и с бриллиантовой короной на голове.

Вообразив такую умопомрачительную картинку, Анджей даже зажмурился, но, открыв глаза, снова увидел перед собой заплаканное Катино лицо.

— Лис, а что делать с Катей? Она очень расстраивается.

— Возьми ее с собой. Ей будет интересно попутешествовать. Она нигде не была, кроме своей России. Возможно, ты сможешь на ней заработать, поснимаешь ее.

Анджей поморщился.

— Ей плохо! Ей нужно помочь!

— Конечно, милый, я куплю твоей нищенке билет. А из Кельна, если она нам не пригодится, мы ее отправим в Россию.

Пропустив мимо ушей «если она нам не пригодится», Анджей подумал, что это неплохая идея — взять Катю с собой в Кельн. Девушка отвлечется, развеется, забудет о неприятностях. Все равно она выбыла из конкурса.

— Ей, наверное, нужна виза.

— Оформишь в Кельне, а пока это будет как транзит через Германию в Россию.

— Но мой самолет через несколько часов, а у Кати ни теплых вещей, ни паспорта.

— Вещи я ей куплю, а паспорт ее у меня.

— Лиса, а если меня отправят в Африку?

— Это что, шутка?

— Нет, но Маргарет сказала, что, вероятно, поэтому меня отсюда и срывают.

В трубке воцарилось молчание. Лиса сомневалась, что ее трюк с факсом совпал с планами редакции Анджея.

— Позвонишь моей подруге Люсьен, она ею займется. Кстати, если захочешь, можешь ее поселить у Люсьен.

Анджей вновь посмотрел на Катю. За несколько дней она от переживаний похудела, осунулась. Но ничего не просила, никогда не кричала и, в отличие от Лисы, не скандалила, во всем винила только себя и по-прежнему была добра к нему. Анджей, как мог, пытался утешать ее. Может, Катя обрадуется, что нашелся выход и она скоро попадет на родину.

Лиса недовольно прервала его размышления:

— Но ты слышишь меня или нет? Я скоро приеду и привезу ей билет на твой рейс, — сладким голосом пообещала Лиса и интимно добавила: — Буду очень скучать.

После чего послышался отбой.

«Разве я называл Лисе номер своего рейса?» — собираясь с духом для разговора с Катей, подумал Анджей, но тут же забыл об этом.

17

— До приезда шефа я отстраняю тебя от работы. Свои восточные штучки прибереги для женщин. Факс же можно отправить из соседнего номера в отеле.

— Да, но скажите, кто оплатил обратный билет? — воскликнул пораженный Анджей, хотя слабая догадка — необычно ласковый последний звонок Лисы — уже заползала в его мозг.

— Повторяю, что ты сорвал важное задание шефа, на котором мог бы хорошо заработать. Я не могу тебя уволить без главного, но прогулка на пару недель без оплаты — это в моей компетенции.

— Маргарет вам должна была передать, — слабо защищался Анджей, — я звонил в редакцию.

— Да, она передала, но я решил, что ты того… — Заместитель выразительно щелкнул по горлу и раздраженно воскликнул: — Уходи с глаз долой, пока я не передумал и не выставил тебя сразу на улицу!

В Кельне дул ледяной ветер. Утром, перед тем как идти в редакцию, Анджей показал Кате центр города, отвел ее на площадь и, объяснив, как вернуться домой, оставил перед собором.

Накануне вечером он позвонил подруге Лисы и удивился, что та, уехав из города, оставила для них ключи у консьержки.

«Значит, Лиса заранее сообщила ей о нашем приезде».

Такая забота еще вчера насторожила бы Анджея, но сегодня он понял все. «Лисе нужно было избавиться от меня, как от свидетеля, и подальше отправить Катю, зная, что у нас уже нет денег и мы не сможем вернуться. Ради своего спокойствия позаботилась даже о жилье, помнила крутой характер моей квартирной хозяйки, которая ненавидела и не пускала ее на порог. А я, глупый лопух, верил ей, надо же было так обмануться! Провела Катю, а потом и меня. Вот стерва! Мне-то поделом, но вот Катя…»

В отчаянии он представил Катино лицо, ее широко раскрытые глаза, застенчивую улыбку. На душе стало муторно и тоскливо, а на сердце заскребли кошки. Проходя мимо соседнего бара, Анджей со злостью толкнул кулаком дверь.

— Давай еще двойную, — опрокинув залпом рюмку водки, попросил Анджей у знакомого бармена.

— Неприятности?

Анджей угрюмо кивнул.

После выпитого ему стало немного легче, в голове выстраивался план мести Лисе, но при мысли о деньгах все рушилось, как карточный домик. «Нечем даже платить за жилье, — в отчаянии подумал он, — придется вместе с Катей пока пожить у Люсьен».

В баре было почти пусто. Знавший всех постоянных посетителей добродушный бармен Ханс, разобравшись, что во всех неприятностях Анджея виновата женщина, в сердцах воскликнул:

— Девок надо держать вот так. — Он вытянул волосатую рыжую руку и показал здоровенный кулак. — Ты очень мягкий, хочу тебе сказать. Если бы я свою Эльзу так баловал, она бы у меня знаешь, где сидела? — Он возмущенно постучал по своей толстой шее и, стараясь поддержать Анджея, принес ему огромную литровую кружку пива. — Это от заведения по случаю приближающегося Рождества. Не горюй! Все уладится.

Оглядевшись, Анджей только сейчас заметил, что бар украшен новогодними гирляндами. В углу красовалась пышная елка, а на длинных деревянных столах были расставлены праздничные свечки с зелеными еловыми веточками и блестящей алой мишурой. Всюду на окнах красовался ярко-красный цветок с широкими зелеными листьями, прозванный здесь Рождественской звездой за то, что расцветает в декабре, перед Рождеством.

Приближался полдень, бар постепенно заполнялся посетителями.

Неожиданно ввалилась шумная компания военных, внеся за собой клубы морозного воздуха. Молодые бравые ребята в голубых беретах, видимо уже навеселе, сгрудились у стойки и, перекрикивая друг друга, начали заказывать пиво.

— А польская водка у вас найдется? — Голос показался Анджею знакомым, и, поднявшись с места, он направился к стойке.

— Збышек, это ты? — неуверенно позвал Анджей по-польски.

Обернувшись, парень оторопел.

В течение нескольких минут все, кто стоял у стойки, наблюдали, как эти двое толкали друг друга, обнимались, что-то выкрикивали на непонятном языке.