Диана Палмер - Мое сердце — твое, любимый!

— Спасибо. Мэри обняла ее.

— У меня теперь осталась только одна дочь — ты, — произнесла она. — Будешь навещать нас время от времени? Особенно когда родятся дети… — И глаза ее весело засияли.

Норин улыбнулась.

— Хотелось бы иметь несколько…

— Мы все будем этого очень ждать, — ответила Мэри и поторопила ее: — Иди скорее к своему супругу, он, кажется, уже теряет терпение!

Дорога в Чарлстон была долгой, но она подарила им возможность наконец-то побыть вдвоем. По пути Рамон часто останавливал машину, чтобы Норин могла немного походить и размяться и путешествие не становилось слишком утомительным.

Но вот, несколько часов спустя, они уже стояли на пороге шикарного отеля в Чарлстоне. Рамон оформил документы, дал на чай носильщику, доставившему в номер их вещи, дождался, пока за тем закроется дверь, подхватил Норин на руки и понес прямо к гигантских размеров кровати.

Еще секунду назад они были одеты, а теперь его глаза наслаждались божественным видом ее наготы, а губы и руки — шелковистостью ее кожи.

— Ты боишься меня, да? — прошептал он, касаясь ее губ своими.

Но она не боялась — она была готова подчиниться ему. Затаив дыхание и облизнув пересохшие губы, Норин вцепилась пальцами в его плечи. Она хотела, чтобы он дотрагивался до нее снова и снова, и устремилась ему навстречу.

А потом приняла его, дрожа всем телом, слыша каждый удар своего сердца и не сводя с него глаз, когда они оба отдались равномерному пьянящему ритму. Она вцепилась в него еще крепче, и острое, резкое, пронизывающее удовольствие уносило ее в неизведанные дали. Она всхлипнула и заметила, как изменилось выражение его лица, когда и он достиг пика огненного блаженства и растворился в нем. Они остановились на мгновение, показавшееся им вечностью, остановились, деля наслаждение друг с другом, не дыша, привыкая к чарующей близости.

— Невероятно, — пробормотал Рамон, не скрывая полыхавшей в нем страсти. — Тебе не было больно?

— О, нет…

— Ты можешь… еще?.. — прошептал он, полный нежности.

— Могу, — раздался еле слышный ответ. — Все отлично. — Ее щеки налились румянцем.

— Такого со мной никогда еще не было, — произнес он. — Никогда!

И вновь они устремились по радуге вверх, соскальзывая и погружаясь в божественный нектар несказанного блаженства. Она хваталась за его плечи и, когда дрожь пронзала ее тело, сжимала их еще сильнее, не веря, что этот восторг когда-нибудь покинет ее. Но вот наконец, обессиленная, она затихла. Рамон, глядя на нее, улыбался.

— Теперь мы поистине одно целое, — сказал он потом. — Муж и жена. Одна душа. Одно тело.

— Я так люблю тебя, — прошептала Норин еле слышно. — Ты мне веришь?

В ответ он осыпал ее лицо каскадом поцелуев.

— И я люблю тебя, дорогая. Только сейчас я понял, что значит найти свою половинку, создать семью. Это не просто физическое слияние, хотя и оно необычайно прекрасно. Это единение душ, единение сердец и мыслей. — Он жадно смотрел на нее. — Я не испытывал такого ни с кем другим. — Рамон сделал паузу и интонацией выделил самое важное: — Только с тобой одной. Но теперь, солнышко, тебе надо отдохнуть. Я не хочу утомить тебя, несмотря на бескрайнее блаженство, которое дарит мне твое тело.

— Я никогда и не мечтала о таком счастье! — Норин прижалась к нему и закрыла глаза.

— Я тоже. — Он обнял ее и нежно поцеловал в лоб. — Попробуй поспать. У нас впереди еще много времени для новых открытий и взаимного удовлетворения.

Она улыбнулась и пробормотала сквозь сон:

— Я люблю тебя.

А в это время за зашторенными окнами начал моросить дождь, однако удары капель по стеклам не могли заглушить слаженного биения их сердец.