Микрофон на цепи - Ива Лебедева

на моем белоснежном потолке прямо над постелью… в виде резной доски из красного дерева, прикрепленной к люстре.

Глава 20

Из спальни с номером на красном дереве я сбежала. Только для того, чтобы обнаружить этот номер, вырезанный на мраморной плите. На кухне.

Плюнула и заварила себе кофе. У меня был только один вопрос: как? Как он вообще умудрился столько всего натворить за несколько часов?! Ведь после обеда он уже был на репетиции в студии! Впрочем, здешний народ вообще все делает быстро. У них даже присказка такая есть, причем звучит из каждого угла.

«Пали-пали» с ударением на второй слог — что значит «быстро-быстро». Здешний обыватель жутко психует, например, если двери лифта открываются и закрываются с более чем двухсекундной задержкой. Носится по улицам и коридорам офисных зданий как в попу укушенный. И закрывает страницу сайта, если тот грузится дольше десяти секунд. Натурально закрывает!

Соответственно он и дела делает со скоростью электровеника. И качественно, в основном! А как работает доставка, я вообще молчу. Даже неудивительно, что Рю утром мог купить кактус на аукционе, а до обеда его уже привезли на отдельно заказанном вертолете.

М-да. Шустрый мальчик. А в постели как раз не торопился… тьфу. Нашла о чем вспомнить.

Ладно. У меня помимо кактусов забот полон рот. Кстати, надо же этого монстра куда-нибудь пристроить… А как? Я не хочу нанимать вертолет, просто чтобы выкинуть ненужные цветы от поклонника!

Но тут память Риты кое-что мне подкинула, и я воспряла. Придумала. Мстительно ухмыльнулась, подняла трубку связи с ресепшеном и поздоровалась:

— Добрый день, говорит госпожа Янг. Я развелась с мужем, которого больше нельзя впускать в мою квартиру, и потому хочу пожертвовать редкое дорогое растение в оранжерею нашего жилого комплекса. Да-да, ту самую «Колючую леди», которую продали вчера на аукционе за… за сколько?! А… да-да, вот ее. Можете подняться и забрать. Думаю, она станет украшением коллекции редких растений и поднимет престиж жилого комплекса на недосягаемую высоту. Не благодарите.

Уф-ф-ф… Судя по тому, какой ажиотаж воцарился на том конце провода, есть шанс, что вечером я не застану дома ни «Колючей леди», ни ее горшка. Как они будут ее отсюда выволакивать — не мои проблемы. Но вытащат почти наверняка, потому что шикарная оранжерея здесь действительно имеется — на крыше самой высокой башни. И появилась она не просто так. Жена владельца всех этих тысяч квадратных метров — ботаник-фанат. Она эту кактусятину взасос будет целовать, несмотря на колючки. И найдет способ выцарапать свою прелесть из моей квартиры.

Когда я покидала квартиру, заметила еще одну табличку с номером над часами. Это помимо надписи губной помадой на зеркале в ванной и маркерами (благо смывающимися) на стекле душевой кабинки.

И знаете, эта кучерявая сволочь таки добилась своего. Я невольно этот телефон запомнила. Так запомнила, что он мне скоро в кошмарах будет сниться. Да там и запоминать-то было нечего, у него в конце пять семерок! Мажор несчастный.

Обычный и уже почти привычный ритуал с такси и переодеваниями неожиданно обернулся тем, что я расслабилась и вдруг задумалась: зачем вообще все это безумие?

В смысле, это ведь Рита хотела стать звездой. Мне такая «радость» ни разу не в радость, простите за тавтологию. Достаточно посмотреть на своего подопечного, чтобы окончательно лишиться желания выходить на сцену в местных реалиях.

К тому же я, в отличие от Риты, ничего не имею против делопроизводства, экономики и маркетинга. Это вообще моя стихия.

Ничто, по идее, не мешает мне прямо сейчас уволиться из агентства и улететь за границу, прямиком в общежитие при университете. Послать на фиг сестру с мачехой, спокойно учиться — даже без напрягов, потому что если мне и расскажут чего нового, то не слишком много. Даже полезно будет освежить в памяти некоторые нюансы, освоить новинки, повысить квалификацию.

Так почему же я опять нацепила маску, бейсболку и шустро перебираю ногами по направлению к общежитию «Син-Син»?

Наверное, виновата совесть. А еще ответственность. Потому что мы в ответе за тех, кого приручили, и тех, кого усыновили.

А Лео я уже воспринимала как своего подопечного, увы. Бросить мальчика сейчас, когда я успела абсолютно искренне пообещать ему помочь… я себя сама потом загноблю. Да и говорила уже — люблю делать окружающих счастливыми. Мой уход поставит ребенка в очень неудобное положение и окончательно разобьет веру в людей. И пусть мы знакомы всего ничего, но…

А кроме него, у меня еще один «ребеночек». Настоящая Рита. Потому что она, судя по всему, никуда не исчезла. И мои правильные мысли об учебе, спокойной жизни, хорошей стабильной профессии отозвались где-то внутри болезненным спазмом и глухой тоской.

Эта девочка отдала мне свое тело и шанс выжить после того, как на меня упало здание. Нельзя вести себя по отношению к ней по-свински. Танцевать и петь я все равно не буду… но остаться в индустрии смогу. Сначала в качестве помощника, потом, скорее всего, стану агентом. Между прочим, хорошие агенты, умеющие растить звезд, популярны не меньше собственных подопечных. А зарабатывают иногда даже больше самих певцов и актеров, курируя несколько исполнителей.

А потом и на более крупное продюсирование можно замахнуться. Почему нет? Надеру Рю задницу на его же поле.

Стоп. Это из другой оперы. Это лишнее. Как вообще мысли о моей карьере скатились к Рю? Засранец, это ж надо быть таким навязчивым.

Тем более что я уже приехала. Думать глупости стало некогда.

— Страховка? — первым делом спросила я у сонного и помятого Лео, вручая ему очередную баночку йогурта с отрубями.

— Чем ты меня пичкаешь? — Он ел и бухтел одновременно. Сидел на своей койке, наполовину еще укутанный в пушистый плед, лохматый, неумытый и с розовой повязкой для глаз, сдвинутой на лоб. Был похож на принцессу, которую с горошины неделю не отпускали. — Привеса нет, но я же чувствую, что еды больше. Что это?

— Маленькая хитрость. Медленные углеводы, которых мало. У тебя ведь и кишечник заработал как надо? Запора не было?

— Ты! — Лео едва не подавился йогуртом и вытаращился на меня из-под розовой повязки как на страшного монстра. — Бессовестная!

— Сам такой. Это обычный вопрос касательно твоего здоровья, за которым я должна следить.

Вообще удивительно, что он взвился. Я по прошлой жизни помню, что туалетная тема