Джейн Харри - Самозванка

Нет, это несправедливо! Почему он так хорош собой? Будь у него хоть какой-нибудь дефект, например косоглазие или хотя бы уродливая родинка, ей бы это очень помогло. Она сосредоточилась бы на неприятной черте, и ей было бы намного проще противиться его обаянию.

Интересно, согласись она остаться дома, что тогда? Фрэнсис вспомнила, как он поддразнивал ее по поводу того, как прекрасно бы ее волосы смотрелись у него на подушке, и позволила себе немного пофантазировать. Вот Ричард снимает халат, не спеша раздевает ее, шепчет нежные слова, распускает ей волосы... Наверное, на фоне его загорелого тела ее кожа выглядела бы слишком бледной.

— Вам не жарко?

Услышав голос Ричарда, она вздрогнула и, прогнав видение, подняла на него глаза.

— Нет. — Фрэнсис отпила глоток прохладного грейпфрутового сока. — Все чудесно. А почему вы спросили?

— Потому что у вас щеки порозовели. — Держа ее на прицеле глаз, он отпил глоток красного вина. — Интересно, о чем вы думаете?

— Думаю, чем заниматься, когда я свободна, — нашлась Фрэнсис. — Ведь не все же время я буду ходить с вами по приемам и вечеринкам. Да и магазины не моя стихия.

— Как это понимать? — нахмурился он. — Вы что, собрались искать себе работу?

— А вы против? — вопросом на вопрос ответила она, с удовлетворением отметив, что пульс пришел в норму.

— Мне бы не хотелось, чтобы моя жена работала.

— Ну а чем же тогда мне заниматься целый день? — Фрэнсис опустила стакан твердой рукой. — Работы по дому нет — вам и готовят, и стирают, и убирают. Друзей в Глазго у меня нет, И что прикажете мне делать? С утра до ночи сидеть в четырех стенах? Так и до клаустрофобии недалеко! А то и вовсе свихнешься от безделья. — Она вздохнула. — И никакого Тадж-Махала в полнолуние не увидишь.

— Займитесь благотворительностью, — без тени улыбки посоветовал он.

— Боюсь, это не моя стезя. — Внезапно Фрэнсис пришла в голову новая идея. — Может, попробовать поработать в “Филлипс тур”?

— Ну да, там как раз освободилась вакансия, — ухмыльнулся он. — Только вряд ли вы подойдете.

— Думаете, я не справлюсь? — Фрэнсис вовремя прикусила язык, не успев сказать, что ведь Кэти же справлялась. Не дай Бог, Ричард подумает, что она говорит так из зависти и злости! Хотя Кэти и на самом деле никогда не блистала талантами.

— Фрэнсис, я вовсе не ставлю под сомнение ваши умственные способности, — словно читая ее мысли, заметил Ричард, поглаживая ножку бокала. — Просто считаю, что вам не следует идти по стопам вашей сестры.

— Это почему? — насупив брови, спросила она. — Не я же начала.

— Вот именно. — Он взял ее за руку и ласково сжал ладонь.

У Фрэнсис перехватило в горле. А внизу живота начало разливаться тепло. Нет, это нечестно!

— Не надо, Фрэнсис! — тихо сказал Ричард. — Пусть все будет как будет. Забудьте.

— Не могу, — прошептала она.

— Почему? — Он заглянул ей в глаза и улыбнулся. — Ну хотя бы попробуйте! Вот увидите, вам станет легче.

— Может, вы правы. Но прошло слишком мало времени. — Она прикусила нижнюю губу. — Вы не могли бы отпустить мою руку?

— Не могу. Так надо. Потом объясню.

— Кажется, я поняла в чем дело. Увидели знакомого и изображаете из себя влюбленного жениха, да?

— Допустим, — улыбнулся Ричард.

— А не проще ли представить меня — и дело с концом?

— Фрэнсис, поверьте мне, я знаю что делаю. — Он придвинулся к ней поближе и тихо сказал: — Это не знакомый, а журналюга из таблоида. Он уже давно меня пасет. Расслабьтесь. — Он поднес ее ладонь к губам и нежно поцеловал. Сначала ямку, потом запястье, потом кончики пальцев. — Ну вот и умница!

А его глаза уже открыто раздевали ее, и Фрэнсис ощутила, как под тонким трикотажем напряглась грудь. Боже праведный, до чего же приятно! Пусть это всего лишь фарс, но Ричард играет свою роль блестяще. И как ему только удается заставить ее поверить во все, что угодно?

Подошел официант, и Фрэнсис, к удивлению и стыду, в первый момент расстроилась, что им помешали! У нее было такое ощущение, что этот ни в чем не повинный человек, который всего лишь исправно выполняет свою работу, застукал ее раздетой наедине с мужчиной! Какой кошмар!

Ричард отпустил ее руку, и она, спустившись с небес на землю, заказала абрикосовое парфе. Она была сыта, но чувствовала необходимость занять себя чем-то. И десерт пришелся как нельзя кстати.

— Дорогая, попробуй шоколадное суфле.

Ричард протянул ей ложку, и Фрэнсис смущенно улыбнулась, наклонилась вперед и слизнула предложенное угощение.

— А ты меня своим не угостишь? — лукаво ухмыльнулся он.

Фрэнсис повиновалась, бормоча под нос:

— А мы уже перешли на “ты”? И вообще, что за бредовая идея кормить друг друга с ложечки? По-моему, мы переигрываем.

— Ничуть! — заверил ее он. — Влюбленные всегда совершают глупости. И потом у тебя отлично получается. Спасибо большое.

Они не спеша выпили по чашечке кофе с коньяком, после чего Ричард предложил вернуться домой на такси.

— Нет, лучше пойдем пешком, — возразила Фрэнсис, сообразив, что ей не под силу остаться с ним наедине на заднем сиденье машины. — Надо же сжечь хотя бы часть калорий.

— Только не это! — ужаснулся он. — Фрэнсис, неужели у тебя задвиг по части похудания?

— Да нет, — улыбнулась она. — Просто грех не прогуляться пешком в такой славный день.

— У такси тоже есть кое-какие преимущества.

— А что, тот журналюга, уже ушел? — поменяла тему Фрэнсис.

— Ушел. — Ричард брезгливо поморщился. — Отвратный тип!

— А почему он вас пасет? — спросила Фрэнсис и тут же сама ответила: — Интересуется вашими подружками?

— Умница! — с усмешкой похвалил ее Ричард. — Пять баллов.

Фрэнсис почувствовала укол ревности. Нет, она точно рехнулась! Какого черта она ревнует?! У нее нет на это никакого права. А как же ее любовь к Тони? Ведь еще сутки назад она рыдала от обиды, что он ее бросил.

Они вышли на набережную, и Фрэнсис, стараясь прогнать неприятные мысли, спросила:

— А откуда этот журналист знает, где и когда вы будете?

— Во-первых, в этом ресторане я бываю довольно часто, ну а во-вторых, у прессы все схвачено. Наверняка подкупил кого-нибудь из обслуги.

— И часто вас преследуют?

— Чаще, чем хотелось бы, — сухо заметил он. — Ну ничего! Скоро я женюсь, и бульварная пресса утратит к моей персоне всяческий интерес.

— А я и не знала, что могу оказаться вам настолько полезной! — с ледяной улыбкой заметила Фрэнсис. А про себя подумала: да, он ее использует! А чего она хотела? Таков договор. И ее никто не неволил.

Она сама подрядилась сыграть роль его жены. Только не надо переигрывать! И хотя Ричард Каслбери самый привлекательный мужчина из всех, кого ей довелось видеть на своем веку, главная опасность вовсе не в его обаянии, а в ее собственной слабости!