Вот и всё! - Галина Ивановна Луценко

class="p1">— Здравствуйте. Я хочу забрать свой телефон. Я вчера его здесь забыла, — решительно заявила я.

— Отлично. Я рад, но я не могу вам ничем помочь.

— В смысле? Я вчера здесь танцевала, я хочу забрать свои вещи, — я начала нервничать.

— Я помню, вас забыть невозможно. Вчера был такой огромный ажиотаж округ вас, вы очень круто двигаетесь, клиенты очень были недовольны, когда хозяин вчера лишил их такого удовольствия, — хмыкнул парень.

— Так почему же он это сделал, вы не в курсе? — спросила я в надежде выдавить из него хоть какую-то информацию. — Ему не понравилось, как я танцевала?

— Я не думаю, что дело в этом. Я видел как он смотрел вчера на вас, но...- запнулся на самом главном парень, — это совершенно не моё дело.

— Так вы мне не отдадите мой телефон?

— Связка ключей от всех подсобных помещений находятся у хозяина, и я, к сожалению, не имею к ним никакого доступа. Так что извините! — объяснил он.

— Понятно. Спасибо, — вежливо улыбнулась я ему.

— До свидания, — попрощался он.

— До свидания, — буркнула я и побежала ловить такси.

Какие бы чувства не двигали Михаилом вчера, но то, что он поступил по-свински со мной, это точ-но. И где же мне теперь искать его, что бы забрать телефон? Я же не поеду к отцу и сестре кляньчить номере телефона или адрес Михаила. Под каким предлогом я это сделаю? Внутри меня разразилась такая злость. Какого хрена этот человек так бесцеремонно ворвался в мою тихую размеренную жизнь и поставил в один миг её с ног на голову. Увидела бы, прибила бы.

— Кажется, сейчас у меня появиться эта возможность, — буркнула я про себя, когда мой взор пал на его шикарную машину, красующуюся у меня под подъездом. Ну, слава Богу, может, удастся забрать теле-фон, не подключая на его поиски всю сеть ЦРУ.

Михаил сидел на лавочке и разговаривал по телефону. Увидев меня, он прервал разговор и встал, поворачиваясь ко мне. Я шла на встречу к нему, и всем своим видом демонстрировала своё равнодушие к нему.

— Здравствуй. Ты вчера забыла телефон. Вот, возьми, — и он протянул мне мой телефон.

Я забрала с его рук телефон, и посмотрела в его карамельные глаза.

— Вчерашний твой поступок означает, что я не прошла испытательный срок? — слетело с моих губ.

— Прошла. Но работать ты там больше не будешь, — произнёс он спокойным тоном.

— Ты издеваешься надо мной сейчас? — нервно воскликнула я.

— Я так решил, вот и всё, — отрезал Михаил.

— Есть такая поговорка, что первое впечатление человек не может произвести дважды. Но ты сумел это сделать. Но мне нужно было сделать выводы ещё после первого. И тут ты полностью прав, — я по-дошла к нему почти вплотную, устремив на него свой свирепый взгляд, и прошептала по слогам, прак-тически так, что моё дыхание касалось его лица, — вот и всё!

Я развернулась и пошагала прочь.

— Саша! — позвал меня Михаил, и я нехотя обернувшись, увидела белый конверт в его руках, который он протягивал мне. — Возьми их. Ты их заработала!

— Купишь на них себе свою адекватность! — кинула я и скрылась за дверьми подъезда.

Глава 7

Я открываю глаза, но в моей комнате ещё совершенно темно. Я понимаю, что сон уже убежал от ме-ня, и встаю с кровати. На мне почему-то не моя любимая пижама, а какой-то балахон похож на смири-тельную рубашку. Руки завязаны очень туго назад, и я пытаюсь выбраться из неё. Понимая, что это безнадёжное занятие, бегу к двери и плечом пытаюсь открыть её. Дверь заперта. Я пытаюсь закричать во всю силу, но обнаруживаю, что мой голос пропал, и я не могу издать не звука. Леденящий страх пронизывает меня, и я в ужасе бегу к окну и ногой пытаюсь приоткрыть штору. На окнах огромные же-лезные решетки, за окнами темно. Вдруг дверь отворяется, и входят мои папа и мама, я кидаюсь к ним с огромным облегчением, но они будто не видя меня, стают посреди комнаты и обнимаются. Мама по-чему-то плачет. Я подхожу к ним и пытаюсь обратить на себя внимание, но они будто не замечают ме-ня. Я снова пытаюсь закричать, но они не слышат меня. Я сама себя не слышу. Я выбегаю в уже откры-тые двери, и в зале обнаруживаю своих подруг, которые сидят на диванчике и рассматривают альбом наших совместных фотографий. Я стою перед ними и понимаю, что они также не обращают на меня никакого внимания. Со злости, я ногой пытаюсь выбить из их рук фотоальбом, но моя нога проносить-ся сквозь него, словно я состою совершенно из прозрачной материи. Я что, стала привидением? В не-истовом отчаянье я плетусь к зеркалу. Взглянув в него, я с жутью понимаю, что не вижу своего отраже-ния.

— Тебя могу видеть только я, — слышу я знакомый низкий голос. Оборачиваюсь назад и вижу его без-донные леденящие чёрные глаза.

Я проснулась от лёгкого стука в дверь, с огромным облегчением в холодном поту осмотрела роди-тельскую комнату, которые обустроили её специально для меня. Присниться же такое! Мама тихонько вошла, и присела возле меня на кровати. Наклонившись ко мне, она обняла меня и поцеловала в лоб, от неё веяло запахом вкусной еды.

— Просыпайся уже, солнышко моё, сегодня твой особенный день, — сказала мама, поглаживая мою ру-ку. — Мы не хотели тебя будить, но ты так долго спишь, что у тебя есть все шансы проспать свой празд-ничный обед.

— А Катя с Тёмычем уже в пути? — сонно спросила я.

— Скоро будут уже здесь. Андрей также где-то на подъезде! Так что давай быстренько приводи себя в порядок, надевай своё любимое платьице, завязывай бантики, и я жду тебя внизу, мне очень нужна твоя помощь на кухне, — произнесла ласково мама.

Мне исполняется 20 лет. Не вериться. Вроде, и правда, совсем недавно мама заплетала мои волосы и прикрепляла на них огромные красивые бантики, и вела за руку меня в школу. У входа я так не хотела выпускать из своей руки мамину руку, а она по-доброму целовала меня и желала хорошего дня. И я со слезами на глазах плелась в свой класс и буквально после первого урока, благодаря своим друзья, моя ностальгия по дому улетучивалась. Но на следующее утро всё начиналось по новой.

— Тёмыч! — радостно закричала я, увидев забегающего племянника в дом. Мальчик держал в одной руке букет цветов, а в другой большую открытку, по всей видимости, сделанную своими руками.

— Поздлавляю с