Бедная Настя - Мануэлла Юрьевна Макута

— Правда?

— Ага. Начинал программистом в маленькой конторе, а сейчас у него собственная IT-компания. Он всегда говорит, что важно не откуда ты, а куда идёшь.

Я улыбнулась. Эта версия Максима Соколова ей нравилась мне всё больше и больше.

— Тогда да, — сказала я — С удовольствием пойду на выставку.

Дома я ещё много времени мечтала, лёжа в кровати, о несбыточным. О том, как Максим, превозмогая стеснительность, признается мне в симпатии. Представляла, не скрою, со злорадством, как пройдусь по гимназии с ним под ручку в качестве моего парня- как же будет рвать и метать Кира, как вытянутся лица у остальных. Как на уроках мы будем изредка украдкой переглядываться, а на переменах гулять или ходить в столовую вместе. В этот вечер я позволила себе немного помечтать, забыв о том, что храню от всех "страшную " тайну- моя мама работает на отца Максима. Впрочем, возможно, это никогда и не всплывёт наружу- его отец явно не сам нанимал персонал, поэтому с моей мамой Соколов- старший мог и вовсе не пересекаться ни разу в жизни. А Максим никому сам не расскажет. Надеюсь, не расскажет. И тут словно кипятком ошпарило- я вскочила с кровати с отчаянно бьющимся сердцем. Кира! Она ведь откуда-то узнала об этом, да ещё и уколоть пыталась. Вот она-то расскажет. Обязательно. Всем.

16. Дача

Я всегда любила запах свежей краски. Он ассоциировался у меня с переменами, с чем-то новым и светлым. Сегодня этот запах наполнял всю нашу старенькую дачу, перемешиваясь с как всегда восхитительным ароматом маминого пирога с яблоками, который томился в старенькой духовке.

— Настя, подержи-ка стремянку, — попросила тетя Оля, балансируя на верхней ступеньке с кистью в руке. — А то эти старые обои под потолком так просто не отдираются.

Я послушно схватилась за деревянные перекладины. Тетя Оля работала с таким энтузиазмом, что капли воды из пульверизатора разлетались во все стороны, попадая и на меня.

— Оль, ну ты как из шланга прямо поливаешь, — рассмеялась мама, входя в комнату с подносом. — Давайте сделаем перерыв. Чай уже готов, и пирог почти испекся.

Мы устроились на веранде, где уже стоял старенький стол, накрытый яркой клеенкой в цветочек. Через пыльные стекла пробивались солнечные лучи, создавая причудливые узоры на поверхности.

— Кстати, завтра приедет дядя Миша с инструментами, — сказала тетя Оля, отхлебывая горячий чай. — Обещал помочь с крыльцом.

Дядя Миша был не настоящим дядей, а просто соседом, который жил через три дома от нас. Но за его неугомонный характер и вечную готовность помочь для меня он всегда был "дядей".

— Не знаю, Оль, стоит ли его беспокоить, — засомневалась мама. — Мы же сами хотели всё сделать.

— Тань, ну какие мы плотники? — тетя Оля закатила глаза. — К тому же, он сам предложил. Сказал, что после работы в школе ему нужно "проветривать голову" физическим трудом.

Тетя Оля преподавала химию в той же школе, где когда-то училась сама. Невысокая, энергичная, с короткой стрижкой и всегда яркими губами — в свои сорок она выглядела моложе многих моих подруг. Дети её обожали, хотя и побаивались её фирменного взгляда, который мы с мамой называли "рентген".

— Кстати, про школу, — вспомнила вдруг мама. — Оль, как там твой эксперимент с кружком по экспериментальной химии? Получил одобрение?

Лицо тети Оли озарилось той особой улыбкой, которая появлялась, когда речь заходила о её работе.

— Представляешь, директор дал добро! — она даже подпрыгнула на стуле. — С сентября начинаем. Уже несколько ребят записались, хотя я ещё даже объявление не вывесила.

— Это потому что тебя любят, — заметила я, откусывая кусок пирога.

— Пф, меня боятся, а не любят, — отмахнулась тетя Оля, но было заметно, что мои слова ей приятны.

— Неправда, — возразила мама. — Помнишь, как в прошлом году весь твой класс пришел к тебе домой с цветами, когда ты болела? Так боящиеся не поступают.

Тетя Оля смутилась и сменила тему:

— Лучше расскажите про вашу поездку. Нашли что-нибудь?

Мы с мамой переглянулись. Наша недавняя поездка в была не совсем обычным путешествием. Мы искали следы моего отца, которого я никогда не видела. Тете Оле сперва не говорили обо всем, что произошло, потому что сами всё выясняли буквально ежедневно, а после....после были настолько тяжёлые дни, что мама засыпала, выпив львиную долю успокоительного, а я наоборот — долго не могла уснуть, лёжа на кровати и глядя в потолок. Я представляла, каким был бы мой отец, будь он жив- добрым, весёлым, заботливым, любящим маму и меня. Как изменилась бы наша жизнь, будь он жив.

Тетя Оля, несмотря на ее активность и несгибаемость, обладала и уникальной тактичностью, несколько раз она лишь написала, спросив, как мы долетели, обустроились.

— Нашли, — тихо ответила мама, и её голос дрогнул.

Я накрыла её руку своей. Эта поездка многое изменила для нас. Годами мама считала, что отец бросил её, когда узнал о беременности. А оказалось... оказалось, что он погиб. Случайно мы узнали правду о тех черных риелторах, которые охотились за квартирами сирот. Отец был из детдома, и его квартира стала для него смертельной ловушкой. До сих пор слезы на глаза наворачиваются при мыслях о том, как судьба была к нему несправедлива, как чужие жадность и злость сломали разом три жизни.

— Может, потом расскажем подробности? — предложила я, видя, как мама пытается справиться с эмоциями.

— Да, конечно, — поспешно согласилась тетя Оля. — Кстати, пока вас не было, тут такое случилось! Баба Клава решила, что её куры несут мало яиц, и начала их кормить какими-то особыми добавками.

— И что? — спросила я, радуясь смене темы.

— А то, что теперь все её яйца с зелеными желтками! — рассмеялась тетя Оля. — Половина деревни отказывается их брать, а вторая половина специально просит "те самые, волшебные".

Мы расхохотались, и тяжелый момент растворился в воздухе, наполненном запахом яблочного пирога и летнего вечера.

После чаепития мы вернулись к ремонту. Я красила подоконники белой краской, мама клеила новые обои, а тетя Оля — наш главный прораб — командовала процессом, параллельно разбирая старые шторы.

— Знаешь, Настя, — сказала тетя Оля, расправляя выцветшую ткань, — Я ведь хотела эти шторы выкинуть ещё пять лет назад.

— А почему не выкинула? — поинтересовалась я, аккуратно проводя кистью по дереву.

— Потому что твоя бабушка говорила, что они "ещё послужат". Как будто эти шторы должны были выполнить какую-то важную миссию, — она улыбнулась своим воспоминаниям. — Наверное, их миссия в том, чтобы мы сейчас