Сердце на ладонях или свет внутри тебя... - Виолетта Иванова

дня, как он расстался с Асей. Вадим так и продолжал жить с родителями. Со своей работы он уволился, стал помогать отцу в бизнесе. Личной жизни у него так и не было. Опять на пути встречались обычные охотницы за бабками. Такой женщины, чтобы хоть чем-то была похожа на Асю, с которой хотелось бы создать семью, родить детей, он не встретил. Казалось бы, что сколько прошло времени, должен уже забыть о ней, но вспоминал ее почти каждый вечер. Иногда его ночная бессонница подкидывала ему картинки, что он женился на Асе и у них прекрасная семья, она родила ему двоих детей, которых они воспитывают в любви.

Один раз ему показалось, что встретил женщину, с которой мог бы создать семью, но немного пообщался и понял, что ее тараканы в голове командуют ею с такой силой, что ожидать от нее в следующий миг, не представлялось возможным. Когда он расстался с женщиной, она еще долго преследовала его, устраивала истерики, писала письма во все инстанции, требуя, чтобы ей вернули Вадима. Все это продолжалось, пока ее родственники не отправили на принудительное лечение в интересное заведение.

* * *

Наступил май. В этом году природа радовала горожан. Весна была ранней, дружной, снег сошел еще в марте. Солнце светило совсем уже по летнему. Вадим отпросился у отца, сказал, что хочет проехать по магазинам, чтобы присмотреть подарок ко дню рождения мамы.

Он ехал по улице, проезжая дом, где жила Ася и увидел ее. Она шла со своей мамой. Обе были одеты в темные одежды. По маме было видно, что ей трудно передвигаться. Он подъехал к женщинам, остановился, вышел из машины.

— Ася, здравствуй, — он встал перед женщинами, не давая пройти.

— Здравствуй, Вадим, — голос Аси звучал спокойно, словно ничего между ними никогда не было.

— Ася, извини, я бы хотел поговорить с тобой, когда мы сможем это сделать?

Девушка переглянулась с мамой, та пожала плечами, слова отвечая на вопрос дочери: «Делай, как считаешь нужным».

— Вадим, извини, мы только с кладбища. Бабушку хоронили. Давай встретимся послезавтра. Маму пока не хочу одну оставлять. Я смогу найти час времени, чтобы поговорить.

Они договорились встретиться в кафе неподалеку от дома Аси и разошлись.

К встрече Вадим готовился, словно впервые шел на свидание, побрился, надел новый костюм, купил по дороге букет цветов. В кафе оказался за пятнадцать минут до назначенного времени. Он сидел и нервно крутил в руках телефон, стараясь скрыть свое волнение.

Когда Ася подошла к столику, он подскочил, чуть не опрокинул стул, помог ей сесть. На Асе было темно-серое платье, которое удивительно шло ей. Она изменилась, стала старше, года добавили ей женского шика, тело округлилось в нужных местах и стало таким желанным, что он чуть не застонал от мужского желания. Но в то же время она осталась прежней — открытый честный взгляд, ни грамма фальши.

— Вадим, я оставила маму всего на один час. Она трудно переживает смерть бабули. Поэтому прошу, давай не будем задерживать наш разговор. Что ты хотел спросить или рассказать?

— Да-да, конечно. Прошу еще раз прощения и прими мои соболезнования.

Ася только кивнула ему головой.

— Ася, я очень виноват перед тобой, до сих пор не могу сам себя простить за то, что произошло между нами.

— Хм, а что такого произошло? — ее голос был спокоен, даже немного уставшим.

— Ну, то что я…

— Бросил меня за три недели до свадьбы. Так я тебя за это уже давно простила. Носить в себе обиды на тебя я не собираюсь.

— Простила? Да? — в его глазах заблестела надежда. — Ася, я много думал, что мы могли быть счастливы.

— Да, могли. Но ты сам отказался от этого, — ее голос даже не изменился. Она смотрела на мужчина таким спокойным взглядом, словно говорила о чем-то таком, что ее совершенно не трогает.

— Асенька, может мы попробуем снова? — теперь в голосе звучала такая надежда, что сердце мужчины забилось сильнее.

— Что попробуем снова? Снова я буду верить в то, что меня кто-то любит, а этот «кто-то» нанесет мне удар в спину? Нет, спасибо. Мне этого не надо.

— Ася, умоляю, прости меня.

— Я уже сказала, что давно простила тебя. Извини, мне пора домой. Сердце не на месте. Моей маме сейчас нужна поддержка. Я ее уложила спать, но скоро она проснется.

Она поднялась.

— Ася, может мы когда-нибудь еще встретимся?

— Может и встретимся. Прощай.

Ася ушла из кафе, даже не взяв его цветы, а Вадим остался сидеть за столом, глядя ей вслед.

* * *

Через день он заехал к ней домой, но дверь ему никто не открыл. Вышедшая из соседней квартиры женщина сказала, что Ася и Валентина Петровна еще вчера уехали куда-то, погрузили все свои вещи в большую машину и уехали, а куда, ей не известно. И Валентина Петровна даже свой телефон ей не оставила.

Глава 10

Ася ехала вместе с мамой в поезде и смотрела в окно, за которым все дальше и дальше оставался ее родной город, в которым они оставили могилы папы и бабушки. Мама сильно переживала из-за этого, но Ася успокоила ее, сказала, что в любой момент они смогут вернуться сюда.

Мама наконец-то заснула, убаюканная стуком колес, а Ася смотрела в окно и тихо улыбалась. Она ехала к своему любимому мужчине и детям, которые с нетерпением ожидали их возвращения.

* * *

Ася вспоминала тот день, когда решила уволиться из компании Самойлова. Она уже написала заявление, подписала его и собралась идти в кадры, когда ее нашла Елизавета Ефимовна. Она увидела, как девушка судорожно пыталась спрятать листок бумаги.

— Так, а что это у нас такое? — женщина взяли заявление, быстро глазами пробежала глазами по написанным строчкам. — Ты решила уволиться? С чего это? Тебя кто-то обидел, не устраивает зарплата?

— Нет, — совсем тихо ответила девушка.

Не могла же она сказать, что не сможет смотреть Виктору Васильевичу в глаза после того, как набралась смелости и прийти к нему в больницу, словно имела на это какое-то право. Когда он вернулся на работу, она старалась скрыться, стать незаметной. Сидя на своем подоконнике дома она постоянно ругала себя за свою внезапную смелость и каждый раз ожидала увидеть его машину, как он заезжает к себе домой. Несколько раз ей это удалось. Тогда ее сердце начинало стучать с бешеной скоростью, щеки пунцовели, на глазах появлялись слезы. Она и сама не понимала,