Нестандартный ход - De Ojos Verdes

с помощью которых неадекватного сталкера возможно приструнить. А ведь ей обещали…разобраться быстрее…

С этими мыслями девушка внезапно уснула, наблюдая за водной гладью в обрамлении вечернего солнца. Вот так прямо на полу у окна. Из бережных объятий Морфея её выдернуло касание. Моментально распахнув веки, Элиза непонимающе заморгала, ощутив на себе одеяло. Которого никак не могло на ней быть.

— Всё-таки разбудил.

Вздрогнула, резко подняв глаза и встречаясь со спокойным извиняющимся взглядом Романа.

— Который час? — получилось сипло.

— Почти девять.

— Да? — удивилась, приподнявшись. — Рано для твоего прихода.

— Есть такое. В районе бизнес-центра произошло какое-то крупное ЧП. Электричества не будет до завтрашнего обеда.

— Ясно. Иначе вас, трудоголиков, домой не выгнать.

Разумовский тихо усмехнулся и направился к выходу. А Элиза села, потянулась с наслаждением и зевнула. Ровно к тому моменту, как она собиралась встать, мужчина вернулся, позвякивая двумя бокалами.

— Вообще, собирался пить один. Но, раз уж проснулась, составишь мне компанию? — только сейчас она обратила внимание на его неформальный вид в домашней одежде, а также босые ступни. — Или ты не дружишь с алкоголем?

— Мы с ним…хм…старые добрые друзья. Но если это вино, я дружить не буду.

— Вот как? — полумрак не позволял ей распознать выражение лица собеседника, но показалось, что он развеселился, а это что-то новенькое.

— Да. Вино — бабское пойло. В нём нет градуса. Как раз для леди и утонченных дам. Сорри, я не в теме.

— И какой градус ты предпочитаешь? — уже не сдерживая смешка.

— У тебя такого не будет, Роман Аристархович. Мы с детства с братьями и сестрами соревнуемся в выдержке по дедушкиной тутовой семидесятиградусной самогонке. Ну, кроме Евы, конечно. Так что, я согласна на всё, кроме вина.

— Впечатлен. Сейчас.

Он действительно ретировался и уже через минуту возвратился явно с другой бутылкой и бокалами «old-fashioned» цилиндрической формы с утолщенным дном и широким горлом. Так и не включил свет, опустился на распластанное одеяло и принялся раскупоривать алкоголь.

Элиза не поверила своим глазам и коротко рассмеялась, прочитав надпись:

— Ром?

— Он самый. Ром. Да, тутовой самогонки не имеется, прошу простить великодушно. Надеюсь, шестнадцать лет выдержки в Доминиканских бочках компенсируют это вопиющее упущение с моей стороны.

— И сигары к нему есть?

— А для сигар ты еще маленькая.

— Я уже для всего не маленькая абсолютно по всем законодательствам мира.

— Как давно? — подхватывает непринужденную словесную дуэль.

— Полтора года уже. Хорош прикидываться, ты видел моё резюме. Человек, который на память перечисляет статьи УК РФ, не мог забыть мой возраст за два с половиной месяца.

— Не мог, — слегка иронично кивнул без намека на покаяние, передавая ей напиток, — но сигар я тебе всё равно не дам.

— Подумаешь... — отмахнулась небрежно. — А закуски нам не нужны к рому? — поинтересовалась, очень медленно крутанув бокал и наблюдая, как жидкость неспешной волной сползает по стенкам.

— Предпочитаю ничем не разбавлять и не перебивать вкус. Попробуй. Там и так яркий аромат фруктов и специй. Не опьянеешь, не бойся.

— Я не пьянею, в принципе. Гены и стаж. По всем параметрам — неправильная девочка, — сделала глоток, прокатала по языку и выдохнула, — тягучий и терпкий. Прикольно.

А потом залпом опрокинула в себя всю порцию. Прикрыла глаза, наслаждаясь эффектом, произведенным обжигающей стрелой, пролетевшей по пищеводу за считанные секунды.

— А-ах… — выпустила вослевкусие с придыханием и протянула руку «собутыльнику» в ожидании, что он повторит.

Роман с завидной невозмутимостью налил ей еще. Джентльмен до мозга костей. Но всё же прокомментировал:

— Ром так не пьют, это не водка. Есть свои нюансы, чтобы по-настоящему оценить вкус. А ты его нивелируешь своими действиями. Бессмысленно тратишь отменный алкоголь.

Невинно захлопав ресницами и глядя ему прямо в глаза, Элиза хлебнула добрую половину под его причитания. На что Роман обреченно покачал головой и «залил» горе целомудренным способом по собственному инструктажу — цедя жидкость и смакуя. Видимо, мысленно махнув рукой на бездарную ученицу. Девушка рассмеялась и в знак перемирия подняла вверх левую ладонь, правой преподнеся бокал ко рту и демонстративно глотнув капелюшечку, как он. И перестала провоцировать, хотя саму её его педантичность бесила всенепременно в каждой мелочи.

Если бы еще месяц назад ей сказали бы, что она будет распивать спиртные напитки в компании практически незнакомца во тьме его собственной квартиры и таращиться на город с высоты тридцать седьмого этажа, Элиза отмахнулась бы и посоветовала бы обратиться к специалистам. Тем самым, что работают с психическими недугами. Ибо в её случае такая картина — реальность с вероятностью в ноль процентов.

Но, кажется, в расчетах проскочила погрешность.

Интересно, но впервые в жизни близость мужчины, точнее, мужского тела, её ничуть не напрягала. Не было тяги увеличить расстояние между ними, отсев подальше. Через открытую дверь в помещение попадал коридорный свет, благодаря которому хорошо разглядывалось их отражение на стеклянной поверхности, когда оба молча смотрели в темноту за окном, теперь уже действительно наслаждаясь напитком и умиротворяющей тишиной.

— Какой у тебя рост? — полюбопытствовала, вновь отметив, что он возвышается на целую голову. — Метра два есть?

— Почти. Не дотянул сантиметр.

Элиза улыбнулась. Вот и встретились два долговязых «экспоната». Если покопаться, их и дразнили наверняка одинаково.

Когда очередная порция напитка была приговорена, Роман молча налил обоим столько же. И спросил, застав её врасплох:

— Почему тебя отстранили во время практики в прошлом учреждении?

Внутри неприятно заныло, отчего она слегка поморщилась. Для родных официальной версией стала потасовка с начальницей отдела. Никто не усомнился, ибо это вполне в её духе. Истинное положение вещей не знал никто. А для неё произошедшее стало очередным камнем в скопившейся за недолгую жизнь личной «яме позора».

— Тебя домогались, Элиза?

Неспешно отпила обжигающей язык и небо жидкости, позволив ему сделать вывод самостоятельно. Не зря же он такой проницательный.

— Понятно, — обронил тяжело. — Родители и об этом не знают?

— Боже, Роман Аристархович, я начинаю подозревать, что ты владеешь навыками телепатии. Очень опасный человек.

— Делать выводы, исходя из повадок собеседника и его логики в прошлом, по-твоему, — телепатия? — намекая на инцидент месячной давности, когда Элиза собиралась скрыть от родителей факт нападения.

— По-моему, ты — зануда… — скривилась в отвращении. — Вот надо было тебе