Переплет 13 - Хлоя Уолш

жизни, но я выбрал его для себя.

Я доверял своей интуиции и неустанно преследовал свои мечты, утешаясь тем фактом, что был почти у цели.

Пока не добьюсь поставленной задачи — а я бы ее добился — продолжал бы приносить жертвы и оставаться сосредоточенным, преданным делу и не отвлекаться на ерунду, подростковые драмы.

Именно по этим причинам я чувствовал себя таким нервным.

Девчонке, блять, девушке, которую я знал не более двух часов, удалось сделать то, что не удавалось никому другому: сбить меня с толку.

Шэннон как река была у меня на уме, и мне это чертовски не нравилось.

Мне не понравилось, что она отнимает драгоценное время у меня в голове. Время, которое я не должен был тратить или отдавать чему-либо — или кому-либо — кроме регби.

«Ее уже забрали из общественной школы Баллилаггин за словесное и физическое насилие. И что происходит в ее первый день в колледже Томмен? Это!»

«Вы уверяли меня, что в этой школе такого не случится, и посмотрите, что случилось в ее первый день!»

«Шэннон, я больше не знаю, что с тобой делать. Я действительно не хочу, детка. Я думала, это место будет другим для тебя.»

Что, черт возьми, происходит?

Что с ней случилось?

И какого черта я так зациклился на ней?

Я едва знал эту девушку.

Для меня это не должно иметь значения.

Господи, мне нужно было начать новую жизнь.

Посмотреть какое-нибудь реалити-шоу о крушении поезда или что-нибудь в этом роде — что угодно, лишь бы отвлечься от сегодняшних событий и этих одиноких голубых глаз.

Заставляя себя блокировать мысли о ней, я сосредоточился на лечении травм, все время думая о возможной стратегии и тактике на матч в эту пятницу.

Когда я был полностью залатан и снова надел школьную форму, то проверил время на своем телефоне и отметил, что если я потороплю свою задницу, то успею на последний урок.

Я просмотрел пару новых текстовых сообщений от Беллы, в которых она спрашивала, не лучше ли мне и не хочу ли я встретиться. Быстро ответил ей, сказав, что все еще не в состоянии, и подождал ее ответа. Он пришел почти сразу, за ним последовало еще несколько сообщений.

Меня уже тошнит от этого дерьма, Джонни.

Мне не нравится, когда меня игнорируют.

Знаешь, все говорят о тебе.

Говорят, что твоя игра на поле будет дерьмовой.

Это попало в газеты.

Они говорят, что ты теряешь хватку.

Я согласен.

Ты ведешь себя как бесполезный член, и у тебя бесполезный член.

Я знаю, что с тобой все в порядке.

Ты просто пытаешься увильнуть от того, чтобы пригласить меня на церемонию награждения в конце месяца.

Почему ты никогда не водишь меня на такие мероприятия?

Я никогда НИ о ЧЕМ тебя НЕ прошу.

Если ты не начнешь ценить меня, я знаю много парней, которые будут…

Я тяжело вздохнул и быстро прочитал каждое сообщение.

Да, это выходило из — под контроля.

Я чувствовал, как петля затягивается вокруг моей шеи. Быстро набрал ответ, написав: Делай, что хочешь. Ты не моя собственность.

Прежде чем выключить телефон и отправиться обратно в школу, останавливился в офисе.

— Джонни! — Ди, школьный секретарь, заворковала, когда я переступил порог. — Уже вернулся? — спросила она, медленно оценивая мое тело. — Мистер Туоми не посылал за тобой, дорогой.

Наша школьная секретарша была невысокой женщиной лет под тридцать, с перекисными светлыми волосами, склонностью к мальчикам-подросткам и серьезной слабостью к игрокам в регби.

Ее голубые глаза были подведены слишком большим количеством черной подводки и густой, мягкой туши, которая хорошо сочеталась с горой тонального крема, нанесенного на ее лицо, и кроваво-красными губами.

Она не была непривлекательной женщиной.

У нее была хорошая фигура и фантастическая задница.

Но она была бараниной, одетой как ягненок.

Несмотря на ее попытки пумы и вопиющую неуместность, мне странно нравилась эта женщина. Она не раз выручала меня на протяжении многих лет, списывая меня с занятий, покрывая мои прогулы, скрывая проступки и все виды компрометирующего дерьма, которые плохо отразились бы на мне.

На третьем курсе, когда я вернулся домой из тренировочного лагеря, подарил ей майку сборной Ирландии с подписями большинства игроков команды.

Это было проявление признательности в последнюю минуту с моей стороны, зная, что она приложила немало усилий, чтобы заставить Совет по образованию перенести обязательный устный экзамен младшего цикла образования, который я пропустил, находясь в отъезде.

У меня лежала майка в сумке со снаряжением, и я просто отдал ее ей, чувствуя, что мне нужно вознаградить женщину за ее усилия.

После этого она была моим самым большим чемпионом, делая для меня бесчисленные и часто сомнительные с моральной точки зрения услуги.

А я, в свою очередь, давал ей билеты на игры, когда мог.

У нас была хорошая договоренность.

— Я здесь, чтобы увидеть тебя, Ди, — ответил я, кокетливо подмигнув. Борясь с желанием убежать подальше от школьной пумы, я неторопливо подошел к стойке, которая отделяла ее кабинет от остальной приемной, и ухмыльнулся. — Я надеялся, что ты сможешь мне кое с чем помочь.

— Я всегда готова помочь своей любимой звезде, — промурлыкала она. — С чем угодно.

— Ценю это, — ответил я, подавляя желание вздрогнуть, когда она перегнулась через стойку администрации и провела своими дюймовыми, пылающими красными ногтями по костяшкам моих пальцев. — У тебя есть конверт?

— Конверт? — Ее нарисованные брови удивленно взлетели вверх.

— О, — пробормотала она, выглядя немного несчастной.

Потянувшись за стойку, она порылась там, прежде чем шлепнуть на стойку простой коричневый конверт.

Вытащив бумажник, я вытащил две банкноты по 50 евро и засунул их внутрь.

— У тебя есть ручка? — спросил я.

С небольшим раздражением она протянула мне один.

— Ты спаситель, — пробормотал я, быстро нацарапав записку на конверте, прежде чем положить ручку на стойку.

— И это все?

— На самом деле нет, это не так

Положив локти на стойку, я повертел конверт в руках и улыбнулся ей.

Вот оно…

— Я ищу кое — какую информацию об одном ученике.

— Информация об ученике? — Ди нахмурилась

— Да, — я кивнул, широко улыбаясь. — Шэннон Линч.

Кого я обманывал, говоря, что отвлеку себя реалити-шоу?

Я был одержимым ублюдком по натуре, с однонаправленным умом, который в настоящее время — исключительно сейчас — был запрограммирован на нее.

Я должен был знать больше.

Мне нужно было больше.

Я был недостаточно туп, чтобы думать, что это не имеет значения.

Или что моя реакция на Макгэрри в раздевалке ранее не имела