То, что нужно мне... (СИ) - Катерина Ли

— Доброе утро, куда выдвигаться? — Василиса даже забывает о смущении от незапланированной ночевки. Надо же, она второй раз остается на ночь под одной крышей с Германом…

— Мы сегодня будем экстремалить. Так что надо поторопиться, чтобы все успеть.

Вася старается не думать о том, куда ее повезет Герман. Потому что само слово, которым он назвал их сегодняшнее развлечение, ее пугает. Она не любит экстремальные развлечения. Но вот в чем парадокс, с Германом она соглашается ехать без отговорок.

Герман снова занимает место водителя. Едут долго, но за приятной и интересной беседой дорога пролетает незаметно. Потом еще идут пешком, и Василиса ахает от затеи Германа, когда понимает, куда он ее привел.

— Нет, нет, нет! Я туда не пойду!

— Да ладно… Давай сделаем это вместе!

— Даже не думай меня туда затащить, я ужас, как боюсь высоты…

Василиса смотрит на высокий мост, с которого прыгают люди на тарзанке. Это же созвучно самоубийству! Самолично шагнуть в бездну… Она не суеверна, но на такое не согласится!

— Если хочешь, прыгай, Герман, а я пас!

И она осталась наверху, а Герман, пройдя инструктаж и набравшись смелости, сделал шаг с металлического парапета. Василиса словно сама рухнула в какую-то невесомость и закрыла глаза, потому что смотреть на это сумасшествие она не могла. Вася даже потеряла счет времени и очнулась, когда горячие руки сгребли ее в объятия.

— Не дрожи, мышонок. Все хорошо… — тихое на ушко, и Василису пробивает дрожь.

— Ты сумасшедший, Герман. Если в следующий раз захочешь поиграть в опасные игры, это без меня, ясно? — вспылила она и, сбросив с себя его руки, пошла прочь от моста. Герман терпеливо идет следом и довольно улыбается, когда Василиса пытается открыть дверь машины, но ключи-то у него… Он снова ловит ее в объятия, зарывается пальцами в волосы на затылке, удерживая взгляд.

— Переживала за меня?

— Иди к черту!

— Только что от него, — усмехается Герман и целует. Нет, не так. Он терзает ее губы, прикусывает и сминает, потому что прыгнуть с моста было легче, чем держать чувства в себе. Он с ума сходит по ней, Василисе. Да, она уже не замораживала взглядом и не осаждала одним словом. Но Герману этого мало… как же мало! Он хочет, чтобы Василиса была его целиком, со всеми достоинствами и недостатками. Такое странное чувство… собственничество? Одержимость? Любовь?

— Отпусти меня, ненормальный, — шепчет прямо в его губы Василиса, пытаясь поправить одежду. — На нас смотрят…

Герман оглядывается. На парковке полно народа, и многие смотрят в их сторону. Кто с любопытством, кто с неодобрением. Открыв Василисе дверь, он тоже забирается в машину и выезжает с парковки. Василиса пристегивает ремень и отворачивается к окну. Молчание затягивается, и когда они, наконец, въезжают в город и останавливаются на светофоре, Герман берет Васину ледяную руку в свою ладонь. Испугалась… а он, дурак, и не понял сразу, что она взаправду…

— Прости меня, — целует подрагивающие пальцы. — Я больше так не буду, честное слово.

Вася откидывается затылком на подголовник и прикрывает глаза. Она повела себя, конечно, слишком эмоционально. Но по-другому почему-то не получилось.

Сзади начинают нетерпеливо сигналить. Герман плавно трогается с места и едет неторопливо в правом ряду. Василиса совершенно не ориентируется в городе, поэтому снова полагается на парня.

Останавливается Герман на большой многоуровневой парковке. Еще несколько минут, и они входят в уютный ресторанчик.

— Что-то есть не хочется, — говорит Вася, когда они занимают столик у окна. Отсюда открывается шикарный вид на море. Солнце в зените, но окна затонированы, и в помещении работают кондиционеры. Прохлада проходится по обнаженным рукам Василисы мурашками.

— Можно заказать еду с собой.

— Хорошо.

Так и делают. Пока ждут заказ, Герман заказывает по большой чашке кофе, от которого Василиса не отказывается.

В отеле решают пообедать в номере Василисы, и пока Герман переодевается, Вася накрывает на стол. Она немного успокоилась и будто посмотрела на свое поведение со стороны. Ну, боится она высоты, что теперь? Герман ее не принуждал прыгать, а на его желание испытать судьбу Василиса повлиять никак не могла. Они никто другу. Точнее, Василиса не знает, кто они… Парой их назвать сложно. Герман ее подчиненный, а она его руководитель. Но нельзя назвать их отношения рабочими. Так же, как и дружескими. Но и любовниками они не являются. Приятели? Разве приятели так целуются?

Щеки заливает жаром от воспоминаний. Это был не поцелуй, а какое-то наказание. Нежности совершенно не было, хотя Василиса знала, что Герману она не чужда. И как разобраться в себе и своих чувствах — вопрос, который остается открытым. В конце концов, они взрослые люди, смогут как-то это обсудить… наверно. Хотя разговоры о личном у них не складываются. Василиса умывается прохладной водой и решает оставить эту тему. Пусть решает Герман, он ведь мужчина — вот и пусть делает первый шаг.

В дверь стучат, и Василиса спешит открыть. Она не перестает удивляться, насколько Герман предусмотрителен. Он входит в номер и протягивает ей букет роз в квадратной коробке. Кремовые лепестки мелких цветочков наполняют ароматом прихожую, и Василиса прячет в букете лицо, глубоко вдыхая. Целует Германа в знак благодарности и ставит коробку с цветами на тумбочку рядом с кроватью. На террасе сейчас жарко, поэтому Василиса предлагает расположиться за столиком в номере.

И снова разговоры на отстраненные темы, но долгие внимательные взгляды Германа заставляют Васю краснеть. Как школьники, честное слово. Ни он не делает первый шаг, ни она. А Василисе так хочется побыть слабой девушкой… Она настолько срослась с образом стервы, которая знает, что ей нужно, и как этого достичь, что сложно действовать как-то по-другому. Она привыкла держать свою жизнь под собственным контролем, который сейчас стал ослабевать. Хочется сильное плечо рядом, но не такое подавляющее, как бывший муж.

Время до вечера пролетает незаметно, и Герману пора собираться в дорогу. Как же мало времени… Хотя, отпуск скоро закончится, и Вася вернется к работе. Там-то они будут видеться каждый день, и находиться рядом. Вроде и хорошо, но такая перспектива страшит