Светлана Бестужева-Лада - Шведская сказка

Теплым, дождливым июльским днем на пристани в Коломенском собрались все русские друзья Элизабет, Джек, Грег и Грета. Их ждал специально зафрахтованный катер, капитану которого объяснили, для какой церемонии должно послужить его судно. Капитан слегка удивился: в его долгой жизни ничего такого никогда не было, но быстро понял, как можно все это организовать. Он пообещал, что вверенное ему суденышко развернется у Федоровского монастыря и замедлит ход, чтобы можно было развеять прах. Так все и было. Катер сделал разворот и почти остановился, генерал встал и взял с сиденья рядом небольшой бархатный мешочек. Раскрыл его и стал сыпать в воду серый порошок. Это был прах Элизабет. Все окружили его и быстро поддержали, когда в какое-то мгновение он качнулся. Дети же откровенно рыдали и ничего не видели сквозь слезы. К ним подошли Григорий и Тамара, Григорий обнял юношу, Тамара — девушку. Они тоже плакали, хотя и не так безудержно.

На какое-то мгновение в поле зрения Тамары оказались оба: ее муж и сын Элизабет, чьи лица были совсем близко к друг другу. И ее точно пронзила внезапная догадка: так они были похожи. Конечно, некоторое сходство у Грега было и с Джеком, но когда рядом с ним оказался его настоящий отец, никаких сомнений не оставалось.

Тамара словно застыла, оглушенная мыслью о том, что когда-то ее муж и Элизабет… Но как это могло произойти? Григорий никогда не бывал в Америке, а Элизабет стала приезжать в Россию совсем недавно. А Швеции? Это походило на фантастику: как он мог встречаться с супругой американского военного атташе за границей, где все друг за другом следят? Это просто нереально. Если бы сотрудник советского посольства хотя бы раз встретился с иностранцем без специальной санкции начальства, его карьера была бы сломана раз и навсегда.

Григорий же, обнимая своего сына, даже не подозревал о связывающих их кровных узах. Ведь Элизабет никогда ни словом, ни намеком не давала ему повода думать, что их короткий, яркий роман-вспышка принес такие плоды. Зато он знал, почему ему сошли с рук встречи с Элизабет, о которых соответствующие сотрудники посольства, конечно же, знали. Он получил задание войти в доверие к американке и через нее найти подходы к ее мужу. Конечно, он не собирался этого делать, но согласился, прекрасно зная, что очень скоро Элизабет уедет с мужем в отпуск, а за это время закончится и срок его командировки.

Так что он просто доложил, что он старался, как мог, но… Обольстить даму он успел, но теперь они должны уехать в отпуск на два месяца, а ему вряд ли кто-нибудь позволит остаться здесь на второй срок: он же не дипломат, а лишь обслуживающий персонал, который в обязательном порядке менялся каждые три года.

К счастью для Элизабет, она никогда об этом не узнала, иначе воспоминания о любви приобрели бы слишком горький привкус. Григорий же действительно влюбился в нее с первого взгляда и вовсе не притворялся, встречаясь с ней втайне от других. Любовь к этой женщине была и осталась самым ярким эпизодом в его, в общем-то, скучноватой жизни, а напоследок она вообще сделала ему царский подарок: обеспечила безбедное существование его семье.

Он понимал, что Элизабет ничего не сказала своему мужу, потому что… любила его. Джек был прекрасным парнем, любящим и заботливым мужем, отличным отцом. Элизабет не могла расстаться с ним и нанести ему такую страшную, незаслуженную рану. Но Григорий понимал, что в отношениях с ним Элизабет получала то, чего не мог дать ей Джек: романтику, красивые слова, ореол тайны… Словом то, что в глазах иностранцев считается признаками «загадочной русской души».

Печальная церемония закончилась, катер причалил к берегу в центре Москвы рядом с плавучим ресторанчиком. Именно там были заказаны два столика, чтобы справить сороковины — по русскому обычаю, который приняли и муж Элизабет, и ее дети…

Когда все расселись за столиком в ресторане и выпили первую рюмку, не чокаясь, в память Элизабет, Тамара уже успокоилась, убедив себя, что это феноменальное сходство ей просто померещилось: ведь Грег и Джек тоже похожи, ни у кого не возникало сомнения, что это — отец и сын. Да и что толку мучить себя ревнивыми подозрениями, когда прошло так много лет, а бедняжка Элизабет уже обрела вечный покой.

Понятно, почему она решила быть похороненной в Москве: слишком много дружеских связей появилось у нее в этом городе в последнее время. Да и в чем может она, Тамара, упрекать женщину, изменившую жизнь ее семьи до неузнаваемости? Если даже она и была виновата перед Тамарой, то загладила эту вину многократно. Жизнь — сложная, запутанная и печальная вещь, но иногда в ней внезапно вспыхивают золотые искорки счастья, подобно тем, которые были в глазах Григория и Грега. Главное — вовремя их заметить и понять, что даже самое яркое счастье, точнее, особенно яркое счастье всегда бывает очень коротким.

Собственно, и жизнь тоже только кажется долгой. На самом же деле…

Но это уже не имеет никакого отношения к истории жизни и смерти Элизабет Олафсон, урожденной Свенсон.