Глеб и Аврора. Брак по расчету (СИ) - Олег Ростов

так со мной обошёлся. Внизу живота, появилось сладко-ноющее чувство. В какой-то момент Глеб вздрогнул. Его движения стали замедляться, пока он не остановился, крепко прижимая мою голову к своему паху. Я не могла дышать. Давилась слюной. А тут ещё ударила мне в горло его сперма. Её было много. Я захлебнулась. Глеб отпустил меня. Я кашляла. Слюни и его выделения бежали у меня изо рта. Он встал рядом со мной на колени. Стал вытирать мне губы платком.

— Как ты, Аврора? Я не переборщил?

— Нет. — Взяла платок у него из руки и вытерлась сама. У меня желание никуда не ушло. Наоборот, только стало больше. Даже заболел низ живота.

— Глеб, дай мне ещё коньяка.

Он плеснул в бокал, который протянул мне. А так же, взял из блюда виноградную гроздь. Я выпила одним глотком. Глеб отщипнул от грозди несколько виноградин. Я открыла рот, и он положил их мне туда. Потом взяв моё лицо в ладони, поцеловал меня. В голове у меня шумело.

— Глеб, я хочу ещё.

— Что ещё? Коньяка?

— Нет.

— Ещё пососать?

— Нет. Сюда. — Сунула руку себе между ног, накрыв лоно. — А то у меня даже немного ломит.

— Хорошо. Ложись на спину.

Я легла. Глеб поднял мои ноги и закинул их себе на плечи… Дальше провал.

…Проснулась утром. Глеба рядом не было. Вспомнила, что было ночью и что я творила сама, словно под действием какого-то гипноза или наркотика. Стыд накрыл меня с головой. Я даже лицо закрыла ладонями. Хотелось плакать. Господи, я изменила Павлу, как самая последняя дрянь…

Глеб

Стоял в душе под струями воды. Глаза закрыты, полная расслабленность. Вспоминал ночь. Неплохо с Авророй оторвались. А она очень даже темпераментная девочка. Правда совсем неумело любит. Даже сосала неумело. Наверное, вообще ни разу этого не делала. Что там за кретин у неё был? Но, это ничего, дело наживное. Я усмехнулся. Начали с того, что у неё есть любимый, закончили её воплями и повизгиванием, да ещё сама мне пыталась задом подмахивать. Вот и вся любовь. А Аврора ничего, красивая девочка. От воспоминаний почувствовал, как нарастает желание. Она ещё спит. Ничего разбудим. Спросонья даже лучше. Заспанная и горячая. Выключил воду, обтёрся полотенцем и вышел из душевой. Вот и кровать. Аврора лежала, закрыв ладошками лицо. Значит уже проснулась. Ну что же, тем лучше. Сел рядом с ней на постель.

— Аврора, ты чего личико закрыла? С добрым утром. — Она ничего не ответила и отвернула лицо в сторону от меня. Аккуратно, но настойчиво взял её за руки и убрал их. Глаза жены были закрыты. Из-под чудных ресниц бежали слёзы. — Ты чего плачешь? Тебе плохо? Я сделал тебе больно?

— Нет. Ты не сделал. — Продолжала отворачивать от меня лицо. И глаза не открывала. Я же продолжал удерживать её руки в своих. Ладошки она сжала в кулаки. — Это я себе сама больно сделала.

— Где? — Отпустил одну её руку и отбросил одеяло. Испугался, что она себе что-то на самом деле сделала. Но ничего не увидел. Она лежала передо мной обнажённая. На одной ноге у неё всё ещё оставался белый чулок невесты. Второй куда-то делся.

— Пожалуйста, Глеб. — Попыталась натянуть на себя одеяло. Но я не дал. — Пожалуйста, не смотри.

— Почему? Я тебя уже видел голой. И не только видел, но и любил, точно так же как и ты меня. Ты что, стесняешься меня? И где ты себе сделала больно, Аврора? — Отпустил её вторую руку. Наконец, она повернула лицо ко мне. Открыла глаза. Положила свою правую ладошку себе на левую сторону груди.

— Здесь я себе больно сделала, Глеб. Я изменила своему любимому. Сама изменила. Никогда не думала, что опущусь до такого. Я последняя дрянь. Шлюха!

Сначала даже не знал, что ей на это ответить!

— Изменила любимому со своим мужем? Аврора⁈ Серьёзно? Это что-то новое! — Засмеялся. — Блин, кому скажи, ржать будут как кони. — Хохотал, глядя на девушку. — Аврора! Ну ты даёшь, мать!

— Что ты ржёшь, Глеб⁈ Тебе смешно, что я думаю, что люблю другого? Самому не противно?

Я продолжал смеяться, отрицательно покачал головой.

— Нет, не противно. — Смех сошёл на нет. Смотрел на супругу и продолжал улыбаться. Оглядел её красивое тело. Она покраснела и попыталась в очередной раз натянуть на себя одеяло. Я вновь воспрепятствовал. — Дорогая, ну что за цирк? Говоришь, что думаешь о другом? Замечательно! Могу предложить вариант взаимоотношений.

— Какой? — Так как я не давал ей закрыться одеялом, она пыталась закрыться руками.

— Когда мы будем заниматься любовью и исполнять супружеские обязанности, думай о своём… как его, Павлик, да? — Она кивнула. Потом её глаза расширились. Я усмехнулся вновь.

— То есть, когда ты меня будешь… иметь, то… ты извращенец?

— Почему извращенец? Я реалист.

— А если в порыве страсти я назову тебя его именем?

— Ну и называй. Считай, что мы поделили тебя с ним. Он тебя будет… как ты говоришь, иметь в твоём воображении, а я в реальности. Меня такой расклад устраивает. По-моему не плохо, как ты считаешь?

— Это мерзко, Глеб.

— Ничего не вижу мерзкого и грязного. Давай попробуем.

Аврора уселась на свой аппетитный зад и даже отодвинулась от меня, прикрывая грудь и своё сокровенное место ладонями.

— Не надо, Глеб. Пожалуйста.

Я к ней пододвинулся.

— Аврора, тебе же самой понравилось. Я точно это знаю. Тем более, сейчас утро и мы с тобой отдохнувшие, набравшиеся сил. Молоды, здоровы. Я даже вижу, как твои соски напряглись. Ты явно хочешь!

Она ещё больше краснела. Потом её взгляд скользнул вниз. Я в отличии от неё ничего скрывать не пытался. Она натурально вытаращилась на меня. Похоже ночью не разглядела. Зато сейчас, утром всё было на виду.

— Вот чёрт! — Выдохнула она. Подняла взгляд своих синих глаз на меня и посмотрела испуганно. Я опять засмеялся.

— Ты чего испугалась?

— Ничего. — Старалась не смотреть, но я видел, как её глаза, по мимо её воли постоянно соскальзывают на мой пах.

— Притягательно, да, душа моя⁈ Вот так же и для мужчины притягательно смотреть на красивую обнажённую женщину. Аврора, а у кого больше, у меня или у твоего Павлика?