Ангелочек для бывшего мужа (СИ) - Леманн Анна

— Вам с Ангелиной что-нибудь нужно?

— Вообще, да, — активно киваю головой и, убедившись, что дочь больше есть не собирается, защелкиваю бюстгалтер и поправляю кофточку. — У Ангелины несколько подгузников осталось. Все бутылочки для кормления в доме матери Ефима. Все для дочери там же.

— Ну, подгузники купить можно, — прикидывает Паша. — А бутылки обычные или какие-то специальные? Может, я в магазин съезжу? По видео созвонимся, и ты скажешь, что купить.

— А не проще кого-то послать к дому матери Ефима? — решаюсь спросить. Если нет — то нет. Но рискнуть можно. — Она соберет все, если я попрошу. Там уже все то, к чему Ангелина привыкла.

— Ну давай сделаем так, — довольно легко соглашается он. — Но подгузники-то все равно купить надо. Поеду тогда вначале в дом матери Ефима, затем в магазин за подгузниками, а после к вам вернусь.

— Нет, Паш… — касаюсь его плеча. — Не уезжай. Я боюсь одна оставаться в твоем доме. Вдруг Дорофеев…

— Дорофеев в России, и это точно, — перебивает он меня. — Отец писал, когда ты была в доме. Они его ищут еще, но он точно в стране.

— Все равно. Останься. Это будет лучше и для тебя, и для Ангелины, — ударяю по самому важному для него. — Ну и для меня…

— Ладно, — сдается с тяжелым вздохом. — Тогда картинку, как выглядят подгузники, скинем Кириллу. Он все купит. Что-то еще нужно будет в магазине?

— Смесь, — быстро вспоминаю. — Даже две.

— Список напиши.

— Ага, — киваю, принявшись перебирать в голове список необходимого для дочери. — А еще Ангелине где-то спать нужно.

— Между нами, — безапелляционно отвечает Сабуров.

— Ты собираешься спать со мной?!

— Я собираюсь спать рядом с дочерью, — поправляет он меня. — Как и ты. А следовательно, да, мы будем спать вместе.

Приезжаем к дому, и Паша вновь выходит первым, чтобы помочь мне выйти. Тянет руки к Ангелине и я… и я аккуратно перекладываю ее в его руки, хотя он явно не ожидал, что я отдам ему малышку.

Но тянуть больше нельзя.

К тому же мы на территории дома, ворота закрыты.

А Паша не мерзавец, чтобы выгнать меня из дома. Для него, наоборот, факт наличия дочери сыграл на руку. Теперь я точно от него никуда не денусь.

Паша держит Ангелину каменно. Боится лишний раз вздохнуть, шаги делает плавные и не сводит с нее взгляда.

Со стороны выглядит забавно, особенно если взять в учет эту сосредоточенность на лице Паши и хмурый взгляд нашей малышки, которая в ответ смотрит на него.

— Я правильно ее держу? — спрашивает он по дороге. — Ничего не поврежу?

— Нет, — отвечаю, пока в груди расцветает сад. От картинки отца и дочери так тепло на сердце.

— Она как-то недобро на меня смотрит, — бросает Паша. — Я ей не нравлюсь?

— Она просто тебя изучает, — отвечаю ему и подхожу ближе, чтобы дочь меня увидела. — Ангелочек мой, мы опять переехали.

Дочь не отрывается от изучения своего отца. Все также хмуро его оглядывает и оценивает. Переводит взгляд на меня и тут же выстраивает гримасу, обещающую слезы.

— Отдавай, — быстро перехватываю ее, потому что знаю, что последует дальше. — Ты чего плачешь? Ты чего? Я рядом. Никто твою еду не отбирает. Я здесь.

— Она уже понимает, что ей говорят? — Паша открывает нам дверь в дом. — Если сказать, что я ее папа, она поймет?

— Паш, ей всего полгода, — напоминаю ему с улыбкой. Она поймет, что ты ее папа, не от слов, а от времени, которое ты с ней будешь проводить. Она даже еще не знает, что такое мама, а что такое папа. И кто эти люди в ее жизни. Лично я для нее сейчас заправка с едой, как шутит дедушка.

— Я это понимаю, — бросает Паша, улыбнувшись нашей девочке, которая даже с моих рук взглядом нашла своего папочку. — Но ты называй меня папой для нее, хорошо?

— Хорошо.

— Ангелочек, это твой папа, — специально для Паши говорю. — Он теперь будет с тобой жить.

Дочь вновь начинает строить гримасы.

— Я понимаю твои чувства, ангелок, — прекращаю ее истерику разговорами в определенном тоне. — Но так будет лучше. Если мы ему сейчас откажем, он все равно сделает все по-своему. Легче согласиться и быть в курсе происходящего, чем попадаться в его ловушки.

— Опять ты за свое? — вздыхает Сабуров. — Я же уже извинился.

— А разве я не права? — оборачиваюсь к нему. — Хотя я тогда согласилась стать твоей женой. Согласилась на месяц отношений перед браком. А ты просто взял и поженил нас в день, когда мы якобы подали заявление, — припоминаю ему события того года.

— Подвернулся вариант, — бросает, отведя взгляд. — Но все ведь хорошо? Все даже круче!

— Мне не нравится такое, Паша, — выставляю границы, как учил психолог. — Не нравится, когда ты делаешь что-то за моей спиной.

— Я уже понял. Я, к слову, тоже не люблю, когда рожают за моей спиной, — добавляет он ехидно.

— Один-один. Квиты, — хмыкаю.

— Пойдем, покажу нашу комнату, — предлагает Паша и ведет нас с дочерью к спальне. Открывает и первыми впускает. — Какие у нас планы сейчас? Что мы можем сейчас сделать? Пока Дорофеева не поймают, мы должны быть под наблюдением охраны, поэтому нужно придумать что-то такое, чтобы мы были на территории дома.

— Была бы коляска, могли бы погулять по территории двора, — хмыкаю.

— Коляска есть! — восклицает Паша, радостно улыбнувшись. — Мы с твоим дедушкой и Ефимом загрузили ее в багажник.

— Тогда давай погуляем? — предлагаю. — Поболтаем. Ангелина любит рассматривать цветочки и листочки всякие.

— А что еще она любит? Что из сладостей?

— Из сладостей?.. — с сомнением смотрю на него. — Я только месяц назад начала ей прикорм вводить, Паш. Ее любимая еда это моя грудь и мясная пюрешка, которую бабушка для нее готовила.

Да, бабушка с дедушкой совсем не доверяли детскому питанию из магазинов. Поэтому ела дочь лишь домашнее. Курочку домашнюю, кролика.

— А, точно, — легко ударяет себя по лбу. — Она же еще не ест сладкое.

— Одно есть сладкое, которое она ест, — вспоминаю с улыбкой. — Дедушка, пока я не вижу, постоянно макает ее соску в мед. Не понимаю до сих пор, как у Ангелины диатез не начался от такого количества меда и так рано. Я первый раз заметила, когда ей месяца два было, но, думаю, это была не первая такая шалость дедули.

— А ей можно мед?

— Нет, но разве дедушке это объяснишь? Кричит “Натурпродукт! Натурпродукт!” — вздыхаю и лишь сейчас понимаю, что буду безумно скучать по дедушке с бабушкой. Мама с братьями вернутся в Россию вслед за мной, а вот бабушка с дедушкой нет. — Давай пойдем гулять, и я тебе расскажу, что еще любит наша дочь?

— Да. Вы пока осмотрите комнату, а я коляску достану. Скоро буду и отправимся на прогулку.

Довольно скоро Паша возвращается в спальню с новостями о том, что коляска ждет нас на заднем дворе. За это время я успеваю переодеть дочь, поменять ей подгузник и даже еще немного покормить.

Укладываем Ангелину в коляску и отправляемся гулять и разговаривать. В основном говорю я. Рассказываю, как мы жили, как справлялись со всем. Паша молчит. Слушает и запоминает. В особенности то, что касается его дочери.

После остаемся на веранде. Паша готовит нам мясо, я нарезаю овощи, а дочь спит в коляске.

— Паш, — решаюсь все же спросить. — А что будет дальше? Я понимаю, что мы теперь вместе. Что у тебя планы на жизнь. Но ведь и эти полтора года из жизни не вычеркнуть, — поднимаюсь со стула и подхожу к нему ближе. — Они были. Рано или поздно мы столкнемся с тем, что пропустили их. Это сейчас можно пропустить и совсем не думать об этом, но пропасть настигнет нас, — пожимаю плечами. — И дай бог, чтобы мы обошлись малой кровью за эту пропасть.

— А что с этим сделаешь? — хмыкает он, обернувшись ко мне. — У тебя есть варианты? Или телепорт?

— Нет, — виновато опускаю взгляд. — Думала, ты знаешь. Ты всегда все знаешь.

— Единственное, что я знаю, это то, что жить нужно настоящим, Надя, — устало вздыхает он. — Не смотря на прошлое. И даже на будущее не стоит смотреть. Его просто может и не быть. Живи тем, что есть у тебя сейчас. Муж, ребенок, родные. Да даже этот дом. Живи им.