Жена другого - Люда Вэйд

Выражение его лица меняется.

– Как к другу, – повторяет он, словно пробуя это слово на вкус. И ему оно не нравится. Совсем. Он злится.

– То есть ты приехала поздно вечером в квартиру к мужчине, как к другу?

Я пожимаю плечами. Он что, отчитывает меня?

– Что, ужин не удался? – Миша вскидывает бровь.

– Отменили… – бормочу я растерянно. – Ты не рад, что я приехала? Может, мне уйти?

Несмотря на всю дерзость ситуации, уходить мне не хочется. Я жду чего-то, но боюсь признаться себе чего. Смотрю на стоящего передо мной парня и не вижу в нём прежнего Мишу. Был ли он вообще – тот покорный парень, готовый прийти мне на помощь по первому зову?

– Нет, не уходи… – равнодушно произносит он, и это сбивает с толку. Подхватив мой подбородок, он начинает медленно приближать своё лицо к моему.

Я не дышу. Смотрю в его глаза, потом на губы, которые шепчут:

– Я не могу быть тебе другом, ангел.

Низкий голос обволакивает, словно мягкий шёлк. Я знаю, что сейчас будет поцелуй, и не хочу сопротивляться. Никогда бы не подумала, что впервые это будет с Мишей, но я готова попробовать. Хочу, чтобы он поцеловал меня.

Чувствую его дыхание совсем близко. Ноги становятся ватными, слабыми. Мне хочется присесть или упасть, а ещё лучше, чтобы он держал меня своими мускулистыми руками. Поэтому я не нахожу ничего лучше, чем ухватиться за его локти, потянув на себя. А затем Миша сам подхватывает меня за талию и прижимается губами к моим.

Так мягко и нежно, едва касаясь. Ведёт ими вдоль моих, словно прося разрешения. Я кладу руки на его крепкие плечи, зная, что не передумаю. Чуть отстранившись и взглянув мне в глаза, Миша хищно облизывается. И дальше происходит то, что называется настоящим поцелуем.

Притянув к себе, он сминает мои губы и толкается языком. Проходится им по зубам, раздвигая, и сплетается с моим. Задохнувшись, я издаю слабый стон. На секунду остановившись, он дышит мне в губы и, коротко посмотрев в глаза, снова целует. Прижимает к себе крепко, а я обвиваю руками его шею. Мы, как единый организм, сливаемся в этом сладком поцелуе.

Но я чувствую, что Мише нужно больше. Его рука, цепляясь за волосы, давит на затылок, не оставляя между нами и миллиметра свободного пространства. Мой рот целиком и полностью в его власти. И он не собирается останавливаться. Я и не хочу, чтобы он прекращал. Как подтверждение снова слышу свой стон. Боже! А он всё целует и целует! Вторая его рука спускается по спине, талии, ниже… и прижимает к себе, вдавливая в твёрдый, как камень, пах.

Отрываюсь от него и часто-часто дышу, кажется, что не хватает воздуха. Его грудная клетка часто вздымается, а руки сжимают мою талию. Внизу живота тянет, а между ног всё пульсирует и так мокро… Это невозможно терпеть. В растерянности смотрю по сторонам, но успеваю заметить в его глазах желание… Он хочет меня. Не знаю, что он видит в моих. Не хочу, чтобы видел!

Пульс бешено колотится в висках. Я не готова к этому? Я не за этим приехала! Что он обо мне подумает? Вопросы вереницей проносятся в голове. Отталкиваю Мишу и, сделав шаг в сторону, срываюсь с места, и только размеры комнаты не позволяют мне бежать в полную силу. Чудом вспомнив про сумочку, срываю её с крючка, задевая и боксёрские перчатки, которые с глухим стуком падают на пол. Поднимать их я, конечно же, не собираюсь. Влетев в розовые мюли от Valentino, выскакиваю на лестничную клетку и несусь по ступеням вниз. Слава итальянскому дому, их обувь не только красивая, но и невероятно удобная! Преодолеваю бесчисленное количество пролётов и каким-то чудом без происшествий добираюсь до машины. Падаю на сиденье, выпалив: «Домой!»

Закрываю лицо руками и никак не могу справиться со сбитым дыханием.

– Всё в порядке, Ангелина Александровна? – В вопросе водителя мне чудится подвох, будто он что-то знает. Стоп, это же он привёз меня сюда?! Ты сама попросила его, Ангелина! Чёрт! Чёрт! Чёрт!

– Лифт не работал, – зачем-то пытаюсь оправдать своё состояние. Никогда этого не делала перед персоналом – не положено.

Дыши, Ангелина, дыши. «В любой непонятной ситуации не забывай про дыхание!» – вспоминаю я совет психолога.

А в голове лишь слова: «Я не могу быть тебе другом, ангел…» – и этот поцелуй…

Глава 21

Михаил

Щелчок захлопнувшейся двери не привёл меня в чувства.

Ушла. Сбежала.

Неприятно было? Противно? Не знаю. Не хочу даже думать в эту сторону.

Подхожу к окну, вижу, как она садится в машину. На каблучищах своих розовых не запнулась ни разу, пока летела к ней. Нормально. Хорошо всё будет. Доедет сейчас до дома, отдохнёт, успокоится.

Стою как истукан, смотрю на своё отражение в стекле напротив. Хоть бы футболку напялил, дебил. Хотя вру, знаю ведь – специально не надел. Смутить, проучить её захотелось. Вышло? Возможно.

Сердце долбит в груди так, что всё тело трясёт. Пульс зашкаливает, никак успокоиться не могу. Зачем полез к ней? Что хотел показать? Доказать? Кому? Разве что самому себе. Так про себя мне итак всё давно ясно! Идиот влюблённый. Попробовать её захотелось? Почувствовать совсем рядом? Да! Конечно, да!

Но не стоило. Она ж совсем девчонка – импульсивная, взрывная. Глупая ещё. Врезаюсь кулаком в стену, сбивая костяшки. Мне так по душе эта её глупость! Наивность, плаксивость, истеричность. Всё как для меня придумано!

Её звонок совсем сбил с толку. Не ожидал, что она может вытворить такое. «Мы не договорили сегодня. Я приехала сама». Смелая какая! А ты, Миша, самонадеянный осёл. Думал, справлюсь, а как увидел её, так всё – пелена перед глазами. Рухнуло забрало. Всегда терял голову от неё. Она как звезда в космосе – прекрасная и далёкая. Не для меня. Её длинные светлые волосы, чумовые зелёные глаза, пухлые губы, теперь знаю, какие они мягкие, шея с родинками... В ней есть и детскость какая-то, но и стервой может быть. Женщиной вамп, которой мужики под ноги падают. Вот и я упал. Давно уже. Только никто об этом не знает. И слава богу, пусть так и будет. Не нужно ей ничего