Осторожно, злой босс (СИ) - Марта Вебер

Она кивнула, и, отвернувшись к стенке, сладко засопела уже через пару минут, пока я сидела и гладила её по спине.

Я ничего не могла с собой поделать, но слёзы катились по моим щекам одна за другой.

Я переживала за то, что не могла дать своей дочери всего того, что она заслуживала, и из-за своей глупости и мнительности лишала её обычных детских радостей.

У неё не было своей комнаты, она не ходила в детский сад, у меня не было денег на то, чтобы часто радовать её игрушками. Я лишила её отца, возможности иметь полную семью. Но я знала, что по-другому я просто не могла.

Всё, что я могла на данном этапе ей предложить, это безграничную любовь, которая была у меня внутри. Я никогда в жизни не жалела, что родила Машу, она была центром моей вселенной, смыслом моей жизни, моим лучиком света. И я готова была сделать всё, чтобы она больше даже мысли не допускала, что кто-то может её не любить.

Занимаясь самобичеванием, я перебралась на кухню, чтобы не разбудить дочку своими всхлипами.

Заварила ромашковый чай, чтобы немного успокоиться перед сном, и села на старую табуретку, смотря в одну точку.

От звука дверного звонка я вскочила очень быстро. Кто мог прийти в такой час? Только бы снова не он. Его визиты в последнее время стали слишком частыми, и это начинало меня пугать.

На лестничной площадке, как назло, кто-то опять выкрутил и украл лампочку, поэтому из-за кромешной тьмы в глазок ничего не было видно.

Я старалась не издавать громких звуков. Сейчас гость подумает, что дома никого нет, и уйдёт. Но в следующую секунду зазвонил уже не звонок, а телефон, который был зажат у меня в руках.

А вот это было плохо. За дверью наверняка было слышно звук.

— Вероника Юрьевна, открывайте, я же слышу, что вы у двери. — Это был голос моего начальника, и он раздавался из-за двери, а я с удивлением смотрела на телефон, где высвечивался номер Дмитрий Романовича. Зачем он пришёл? Что ему было нужно?

И ещё, мне показалось, или его язык немного заплетался?

Я быстро закрыла дверь в комнату, проверив, что звонок Машу не разбудил, но она, вроде бы, спала. А после всё же открыла входную дверь.

— Дмитрий Романович, добрый вечер. Что вы тут делаете?

За дверями действительно оказался мой босс, да ещё и с букетом роз в руках. От него несло какими-то алкогольными парами, а его взгляд обжигал меня даже сквозь одежду.

Я невольно закуталась сильнее в свой домашний халат.

— Пришёл извиняться, представляете? Никогда не извинялся. — На этих словах он просто ввалился в квартиру, практически снеся меня у входа, и сунул букет мне в руки.

— Что? Не стоило, спасибо. — Было стыдно признаться, но это были первые цветы, которые мне подарили после рождения дочери. — Я совсем не обижена, и даже наоборот, благодарна, что вы меня не уволили.

Босс прислонился плечом к стене, и оглядывал меня с ног до головы. Из-за его взгляда по всему телу пробежали мурашки.

Он выглядел слишком красиво без галстука, в расстёгнутой на несколько пуговиц у горла рубашке, с немного взлохмаченными волосами и с легкой поволокой в глазах.

— Вероника… Ника. — Он сделал шаг ко мне, и между нами стало слишком мало пространства. — От тебя так вкусно пахнет.… - перешёл он неожиданно на «ты». — И эти твои очки, и кудряшки…

Дмитрий Романович протянул руку вперед, и легким жестом снял с меня очки.

— Красивая. — Прошептал он почти одними губами. А я совершенно потерялась в том, как себя надо вести. От его слов сердце замерло, и хотелось растечься лужицей у его ног.

Наверное, находясь в таком анабиозном состоянии я и пропустила, как открылась дверь в комнату, и оттуда вышла сонная Маша.

— Мам, я хочу пить — сказала она, почти не открывая глаза.

— Мам? — тут же распрямился Дмитрий Романович.

23 глава

Маша, похоже, очень быстро осознав свою ошибку, смотрела во все глаза на незнакомого для неё мужчину, и, пискнув что-то, спряталась за мои ноги.

Я же просто перестала дышать. Сердце колотилось как бешеное, отдаваясь громкими звуками в голове. Мне нечем было крыть, нечего было сказать, и я просто следила за реакцией своего начальника.

Дмитрий Романович, в свою очередь, тоже был, похоже, сильно растерян. Он переводил взгляд с меня на дочь, как-то растеряно морщил лоб, а потом, по его лицу пробежала тень, и он выскочил из моей квартиры так же быстро, как попал в неё. При этом не сказав ни слова.

Чёрт. Это было плохо. Только максимальная тупица могла дважды за день создать ситуации, при которых её могут уволить.

Бросив цветы на тумбу при входе, я схватила дочь за руку, сказала надеть ей тапки, и выбежала с ней на площадку. Маша была притихшая, думая, что подвела меня и сделала что-то не так. Но это опять был мой провал. Это я была плохая мать, моя маленькая дочка была ни в чём не виновата.

Света открыла после второго звонка в дверь.

— Ты время видела? Совсем с ума сошла? У меня только Матвей заснул!

— Свет, вопрос жизни и смерти, выручи, пожалуйста, возьми Машу к себе на час.

— Ника! Меня эти твои конспираторские игры уже…. - она бросила взгляд на Машу, держащуюся за мою руку, и на ходу скорректировала вектор беседы, — они меня достали. Заканчивай давай свои театры. Ты ни себе жизни не даешь, ни другим.

Я знала, что она была права.

Света протянула руку, и я вложила в неё ладошку дочери.

— Пошли, Машуль. Попьём с тобой чаю, пока мама ходит по делам.

Закрывая дверь, она ещё раз зыркнула на меня гневным взглядом, и недовольно покачала головой.

Я же пустилась просто как сумасшедшая бежать вниз. На что я надеялась? На то, что Дмитрий Романович ещё не успел уехать, что мне удастся с ним поговорить, но, конечно же, во дворе никаких машин уже не было.

Телефон начальника был выключен, телефона Геры, его водителя, у меня не было, и я, в панике думая, что делать, просто металась туда-сюда, пока из-за угла дома не выплыл этот самый начальник.

— Дмитрий Романович! — Я тут же бросилась к нему, практически сбив с ног.

Он, не говоря ни слова, попытался меня отодвинуть и пойти дальше, но я так просто не сдавалась, и крепко схватила его