Эффект Грэхема - Эль Кеннеди

Он просто хихикает и отъезжает на коньках.

Мой взгляд возвращается к скамейкам. У меня встают дыбом волосы, когда я замечаю, что Колсон уже там и смеется над чем-то, что сказал Грэхем.

— Да у нас тут лучшие друзья, — бормочу я Шейну.

Шейн наклоняется, понижая голос.

— Я слышал, как Колсон и Трэгер разговаривали утром в раздевалке. Оказывается, Колсон встречался с дочерью Грэхема.

Я пытаюсь скрыть свой интерес. Но, да... это, безусловно, интересно. Интересно, в чем Колсон облажался.

Тем не менее, чем бы не закончились отношения между ним и Джиджи, ее отец до сих пор благосклонен к Кейсу.

Но не ко мне.

Пронзительный свист прорезает свежий воздух.

— Соберитесь вокруг, — приказывает тренер.

Я не упускаю из виду, что все смотрят на Грэхема, когда мы выстраиваемся перед двумя мужчинами. Один из них — настоящая суперзвезда. Лучший игрок, когда-либо выпускавшийся из Брайара, что говорит о многом, потому что Брайар создал множество других легенд. Джон Логан. Хантер Дэвенпорт. Только в этом году будут драфтовать восемь игроков. Восемь. Брайар — элитная хоккейная команда, в которой состоят только лучшие.

— Я уверен, что этот человек не нуждается в представлении, но это Гаррет Грэхем. Сегодня он будет помогать мне вести тренировку.

По всем пробегает волна возбуждения.

— Вы, блядь, шутите? — Выпаливает Патрик Армстронг.

Тренер сердито смотрит на него.

— Ой, извините, — поспешно говорит Патрик. — Я имею в виду, вы шутите? Никаких матов.

— С каких это пор мне не похуй на твой язык? — Говорит тренер. — Меня волнует, что меня перебили. Заткнись. — Он тычет пальцем в Патрика, и тот мгновенно затыкается.

— Итак, это не просто тренировка, когда выпускник хочет убить время и повспоминать дни своей славы, — объясняет тренер. — Не хочешь рассказать им, зачем ты здесь?

Грэхем делает шаг вперед.

— Привет, рад вас всех видеть. Я не уверен, насколько кто-либо из вас, ребята, знаком с моим фондом, но мы сотрудничаем со многими благотворительными организациями, собирая средства на различные цели. Еще мы проводим несколько молодежных хоккейных лагерей. В частности, есть один, который я возглавляю вместе с Джейком Коннелли.

Раздается все больше возбужденных перешептываний. Коннелли — еще одна легенда. Не выпускник Брайара, но все равно легенда.

— Около трех лет назад мы организовали молодежный лагерь "Хоккейные короли". Он длится одну неделю каждый август. И каждый год мы выбираем двух игроков из НАСС, которые будут помогать нам тренировать лагерь.

Я впервые слышу об этом. Но понимаю, что к чему, когда он продолжает.

— Я всегда выбираю одного игрока Брайара, а Коннелли выбирает одного парня из Гарварда. — Гарретт издает рвотный звук. — О вкусах не спорят.

Несколько парней хихикают.

— Так что я буду присматривать за всеми вами в течение сезона, чтобы оценить. Выбрать того, кто подошел бы нам на роль тренера. В прошлом году это был Кейс.

Я замечаю, что Шейн закатывает глаза.

Да Колсон тот еще счастливчик. Думаю, это и происходит, когда трахаешь дочь такого человека.

— За год до этого был Дэвид. — Грэхем кивает в сторону Демейна. — Сразу уточню, я никогда не выбираю одного и того же парня дважды, так что извините, вы двое. Вам чертовски не повезло в этом году. Для остальных — все будет по-честному. Сегодня занимайтесь своими делами, тренируйтесь как обычно, и все, кому интересно, просто запишитесь у тренера.

Думаю каждый парень, кроме Колсона и Демейна, напишет свое имя в этом списке. Даже богатые, которые летом путешествуют на джетах со своими родителями, несомненно, вернутся ради этой недели. Мы говорим о проведении лагеря с двумя величайшими игроками всех времен. Любой, кто серьезно относится к хоккею, захочет быть там, включая меня.

Я по личному опыту знаю, каково это — учиться непосредственно у Гаррета Грэхема. В такую же неделю, шесть лет назад, мы с ним провели не очень много времени один на один, всего пару личных тренировок, но за эти пять дней я научился у него большему, чем за все мои годы игры в хоккей вместе взятые. Грэхем обладает врожденными, почти потусторонними инстинктами, когда дело доходит до этого вида спорта.

— Ладно, хватит разговоров. — Дженсен хлопает в ладоши. — Мы собираемся провести два угловых розыгрыша три на три. Я хочу увидеть, как вы боретесь за эту шайбу. Мы будем забрасывать их одновременно с обоих концов площадки. Гаррет на одном конце, я на другом. Грэхем, набери себе парней.

Гаррет просматривает около тридцати лиц перед собой.

— Я возьму Ларсена, Колсона и Данна. Против Трэгера, Коффи и Поупа.

У меня сводит желудок. Значит, вот так, да?

Дженсен выбирает меня в свою группу, что, я полагаю, уже кое-что значит. Пока все расходятся, чтобы занять позиции, я подхожу к Гаррету.

— Эй, — я подкатываюсь, чувствуя себя чертовски неловко. — Я просто хотел сказать, что для меня большая честь видеть вас здесь. Учиться у человека вашего уровня бесценно для всех нас.

Потрясающе. С таким же успехом я мог бы спустить с него штаны и поцеловать в задницу по-настоящему, а не на словах.

Его полуулыбка говорит мне, что он точно знает, что я делаю.

— Если ты думаешь, что пара комплиментов заставят меня забыть то, что я увидел на парковке, то так не будет. Для этого потребуется гораздо больше.

— Я знаю. Я просто... хочу, чтобы вы знали, я не такой. Я никогда не опаздываю. Ну, как оказалось, не никогда. Но это был первый раз, — поправляюсь я. — И я надеюсь, что вы сможете закрыть глаза на сегодняшнюю утреннюю неудачу, потому что я отличный игрок, и действительно хотел бы, чтобы меня рассмотрели для получения этой возможности.

Он смотрит на меня долгим, вызывающим дискомфорт взглядом. Наконец, заговаривает.

— Мой выбор основан не только на том, кто отличный игрок, малыш. Речь идет о гораздо большем, чем статистические данные. Речь идет о лидерстве. И из того, что я видел до сих пор, тебе, возможно, очень не хватает этого качества.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

РАЙДЕР

К черту законы физики и к черту тебя

— Не существует такого понятия, как беспрепятственное путешествие во времени. Должны быть правила. Потому что, в конце концов, ты не сможешь разрешить парадокс дедушки, — рассуждает Беккет с другого конца дивана. — Ты