Несносный босс или курс выживания для миллиардера - Алекс Коваль

высокого полета. Сколько не бросаю на Антона украдкой взгляды, на лице мужчины полное умиротворение и он выглядит вполне себе домашним, милым и открытым человеком. Никогда за пять лет и не думала, что Котов может быть таким…

Ну, да ладно.

Кручу головой, выкидывая из мыслей “лирическое выступление” и поворачиваюсь обратно к своей собеседнице, которая смотрит на меня с легкой понимающей улыбкой, но ничего не говорит…

За бездельем не замечаем, как проходит день, а к вечеру вселенная явно решила подкинуть нам проблем.

Компания вахтовиков, которые пьют уже вторые сутки напролет, начинает гудеть и буянить. Пара мужиков, крайне неприятной наружности, осмелев, грубо подкатывают к своим “соседкам”, двум молодым девушкам, которые с улыбками и непременно вежливо уже просто не знают, как отвадить от себя навязчивых кавалеров. И что самое противное, в вагоне пятьдесят четыре человека и примерно десять из них, помимо этих трех мужланов – крепкие мужчины. И не один не вступится.

Что за современный мир и куда мы катимся? – задаюсь я вечным вопросом, сидя уже добрый час на своей верхней “полке” и молча скрежеща зубами, пока Котов где-то шляется. Хотя почему где-то? Час назад он ушел в вагон ресторан за “кофе”. Но я больше чем уверена, что он окучивает там молоденькую официантку, на которую утром положил глаз.

Котяра! И тут нашел, к кому свои бубенчики подкатить!

Злость накатывает еще сильнее, стоит только представить, где и чем, возможно, мой босс там сейчас занимается, а я тут торчу одна и слушаю пьяные бредни мужланов и не замечаю, как ноги и руки уже тащат меня вниз по лесенке.

Ну, я ему сейчас покажу кузькину мать!

Заодно и на гоблинов тех посмотрю. Оценю, так сказать, обстановку и состояние девушек.

Натягиваю поверх футболки безразмерное худи и топаю по узкому проходу, уворачиваясь от чужих рук и ног, пропуская мимо ушей шепот и болтовню попутчиков. А когда подхожу к местам, где устроилась “синяя компашка”, морщу нос от того, какие все-таки противные мужики. И как жмутся по углам от них девушки, опасливо переглядываясь.

Даже на доли секунды замираю чуть поодаль, думая, может, вмешаться? Но что я, хрупкая девушка, сделаю? Только больше неприятностей огребу и я, и эти бедолаги. А вот проводника позвать стоит. Или найти парочку мужиков покрепче, которые бы усмирили этих “джентльменов”.

И только собираюсь двинуться дальше, как кто-то хватает меня за руку, а я резко оборачиваюсь, чувствуя, как часто забилось сердце от страха.

– Эй, красотка! – говорит заплетающимся языком один из тройки и за талию прижимает к себе, да так близко, что в нос ударяет запах водки и вонь немытого тела.

– Пусти меня! – упираюсь ладонями в волосатую грудь, обтянутую майкой-алкоголичкой, и со всей силы отталкиваю от себя этого бугая. Только куда там мне с моим ростом и весом дюймовочки и его габаритами Кинг-Конга!

– Ну, что ты брыкаешься? – ржет мужик. – Я же просто познакомиться. С далеко идущими планами, так сказать, – еще и подмигивает своими осоловелыми глазами.

– Пусти, я сказала, - рычу, морщась от вонизма. Но лапищи на моей талии только сильнее сжимаются. – Я не собираюсь с тобой знакомиться, иди к черту!

– Да ладно тебе, давай к нам, малышка, – гогочет это животное и толкает в сторону расположившихся у столиков девушек и двух его дружков, практически силой запихивая меня в их ряд. – Мы не кусаемся, честно-честно. Барышни вон подтвердят, – сальная улыбка приклеивается к губам этих австралопитеков, и они такими откровенно раздевающими взглядами пробегают по моему лицу и фигуре, что я себя не в джинсах и толстой кофте ощущаю, а как минимум, в нижнем белье.

– Я не собираюсь с вами пить, – выпрямляюсь и разворачиваюсь к замерзшему за спиной мужчине. – И вам советую закругляться.

Язык мой – враг мой.

– Ох, ты ж какая! – поднимается со своего места второй “синяк”, еле стоящий на ногах. – С гонором баба-то, Костян.

И опять этот мерзкий гогот, а  я перевожу взгляд с одного на второго и на пока еще сидящего более-менее адекватного третьего, пытаясь просчитать риски. И лихорадочно соображая, как выбираться отсюда с наименьшими потерями.

– Эй, вы! – слышу женский голос. Бабулечка совсем, выглядывает в проход и грозно машет пальцем в сторону мужиков. – Ну-ка разошлись и девчонок отпустили!

И знала бы она, как я ей сейчас благодарна!

– Молчи, старуха! – орет ей в ответ тот, который в майке. – Тебя не спрашивают!

И снова ржач.

– Вы как со старшими разговариваете? – выпаливаю, округляя глаза. Буду вруньей, если скажу, что поджилки не трясутся. Трясутся. А еще и руки. А еще начинает мутить от вони мужчин, которые чуть ли не вплотную зажимают меня между собой.

– Ух, какая, – слышу за спиной. – Люблю таких спесивых. С них в кровати вся дурь слетает, – хватает ладонями за задницу животное, а меня словно дерьмом облили.

Резко выкручиваюсь и вжимаюсь спиной в сиденье.

– Ну, хватит, мужики, – наконец-то подает голос третий, смирно сидевший до этого в углу.

– Да брось, Колян, такая цаца.

–  Мало того, – говорю дрожащим голосом, – что вы весь вагон на ушах держите своей безостановочной попойкой, так еще и девушек перепугали совсем! – отчитываю я, вовремя не отфильтровав, кого я тут жизни учить собираюсь, и буквально вижу, как затыкаются два стоящих рядом лба, а их пьяные глаза наливаются кровью.

– Ты еще со своими нравоучениями повякай тут, овца! – замахивается мужик, заставляя сжаться и прикрыться руками от страха. –Вот же какая су… – но договорить бугай не успевает, так как его мощная фигура буквально отлетает, заваливаясь на столик за его спиной, с грохотом и матом сшибая чьи-то стаканы с горячим чаем.

По вагону прокатывается дружное “о-о-ох” и женские визги. А меня с силой дергают за локоть, и я, пытаясь вырваться, поднимаю свои испуганные глаза и запинаюсь от неожиданности, выдавая рваный выдох:

– А-А-Антон…

Практически шепчу губами, не веря тому, что вижу. Э-э-это он так бугая? Он его отшвырнул от меня, что ли?

Судя по взгляду моего босса, да.

На вечно расслабленном лице раздолбая-начальника сейчас желваки аж ходят от натуги, и он, скрежеща зубами, буквально выбрасывает меня из прохода, пряча себе за спину.

– Вот и на пять минут тебя нельзя оставить, Аристова!