Доиграешься, девочка! - Илона Шикова

отводя пристального взгляда от девушки. — Подыграй, что ты от меня без ума. И мы с тобой живем вместе.

— Что?!

— Она на дух не переносит Аллу.

— Ты уже говорил.

— И не осудит, что я еще даже не успел развестись, а уже нашел себе другую девушку.

— Это катастрофа!

— Яночка, пожалуйста! — я изображаю вселенскую печаль в глазах, в глубине души надеясь, что играю профессионально. И малышка все-таки малышка поведется. Не оставит меня в беде — Иначе она мне мозг вынесет, знакомя с дочерьми своих многочисленных знакомых. Я из дома сбегу! А у мамы будет инфаркт. Всего неделя!

— А потом?

— Она улетит назад в свою Испанию, где я ей дом купил.

Пауза затягивается, но я молчу. Пусть подумает. И примет решение. Конечно, надо было еще вчера девушку предупредить, но…

Не получилось.

Я уверен, что у Янины получится лучше всего сыграть роль моей возлюбленной. Мама сто процентов поверит. Ну, зачем расстраивать пожилого человека своими проблемами?

Малышка Громко вздыхает, закрывает глаза и… кивает

— Открывай…

Я готов ее расцеловать. Прямо здесь. И прямо сейчас. И не сдерживаюсь — обнимаю девушку, прижимая к себе.

И… очередной звонок в дверь.

— Черт! — я уже быстрым шагом направляюсь к двери, как слышу за спиной:

— Глеб, оденься!

— Точно! — быстро возвращаюсь назад, но тут же вспоминаю.

Моя одежда на втором этаже.

— Милая, — я резко останавливаюсь посреди комнаты. — Открой сама.

— Я тебя убью, — печально вздыхает девушка, мотает головой из стороны в сторону, но идет открывать дверь.

Так, наверное, даже лучше — Янине мама точно ничего не скажет, а я сейчас попаду под раздачу.

Кстати, а почему она так рано прилетела?

Вроде ж должна вечером…

Что-то здесь точно нечисто. Но это нестрашно, с этим разберемся. Потом.

А сейчас главное, чтобы мой план сработал!

Глава 20

Янина

— Я тебя убью, — печально вздыхаю, мотаю головой из стороны в сторону, прогоняя все-таки это дикое желание чем-нибудь треснуть Глеба, и направляюсь к входной двери.

Вот же… Приличных слов, увы, подобрать не могу, чтобы описать мое нынешнее состояние, а самое главное — охарактеризовать Глеба одним, но очень емким словом.

Негодяй! Нет, не то. Слишком уж мягко для этого…

Аферист! Это уже ближе к делу.

Подлец! Почти как комплимент.

Зато на языке так и вертится что-то неприличное. Теперь, главное, не сорваться. И не ляпнуть ничего лишнего в присутствии его мамы.

«Подыграй, что ты от меня без ума!»

Вот это я влипла, так влипла.

«И мы с тобой живем вместе…»

Тут даже комментировать боюсь. Я-то надеялась, что сбегу незаметно. Пока Глеб будет маму отвлекать. Но с этим «подыграй» мой спутник выбил меня немного из колеи. Еще и глаза такие жалостливые сделал, что я…

Нет, не растаяла, просто поставила себя на его место.

«Иначе она мне мозг вынесет, знакомя с дочерьми своих многочисленных знакомых!»

Как это знакомо! Особенно, когда внуками тебя достают без конца и края. Тут даже мои аргументы канули в небытие, и я промолчала, не зная, как правильно этот факт прокомментировать.

«Я из дома сбегу!»

А вот этот этап мы уже прошли. Сбежала. И ни капли не жалею.

«А у мамы будет инфаркт!»

У моего папашки была истерика. Вопли, крики, угрозы. Вплоть о лишения меня наследства. Но папочка мой — стойкий оловянный солдаик, через неделю остыл, хоть и продолжает мне мозг со своими женихами выносить по сей день, а тут пожилая женщина. Мало ли, вдруг сердце слабое? А Глеб…

В общем, согласилась я исключительно из женской солидарности, чтобы маму не расстраивать.

«Всего неделя!»

Тут уж он палку перегнул. Максимум — завтрак. Так и быть, изображу огромную любовь к этому негодяю.

А дальше пусть разруливает сам. Скажет, что мы поссорились, и он дико страдает, поэтому ему никто не нужен в данный момент. Мама посочувствует, назовет меня парочкой словечек, нелицеприятных для женских ушей, и отстанет от сыночка.

А через неделю свалит.

Идеальный план!

— Почему так… — женщина запинается, при виде меня. Даже лицо начинает округляться постепенно, переходя из состояния злобного в удивленно-ошарашенное.

— Здрасьте, — я киваю в подтверждение своих слов и улыбаюсь.

— Доброе утро! — серьезным тоном произносит женщина. — Вы кто?

— Я… — как-то все мысли разом испаряются из головы, и я не нахожусь с быстрым ответом.

— Невеста моя, — слышу за спиной мужской голос, и выдыхаю.

Спаситель, будь он не ладен. Слава Богу, хоть вовремя появился.

Ну вот, просила же одеться. Как человека просила. В одних штанах выперся встречать маму. Еще и я тут маячу в одной футболке Глеба.

Чувствую, не поверит. Примет меня за женщину легкого поведения. А что, я бы точно приняла.

О Господи, поскорее бы это утро закончилось!

— Поему так долго? — возмущается женщина, целует Глеба в щеку и проходит в квартиру.

Правда, не сводит заинтересованного взгляда с меня.

— Одевался я, мама! — мой женишок злится, правда, его мама этого не замечает. — Еще вопросы будут?

— Не хами! — выдает женщина, а я усмехаюсь. — лучше познакомь меня с этой очаровательной барышней.

— Кстати, а почему так рано? — Глеб заносит чемодан в квартиру, закрывает дверь, при этом, как я понимаю, нарочно оттягивает момент знакомства.

— Мой рейс отменили, но заранее предложили улететь другим рейсом, — выдает женщина, направляясь на кухню.

— А сообщить не судьба?

— А я, по-твоему, маленькая девочка, и сама не могу добраться? — женщина останавливается посреди кухни, мы с Глебом движемся за ней.

И тоже останавливаемся, когда она поворачивается к нам лицом.

Мужская рука тут же пристраивается на моей талии. И даже мои косые взгляды не действуют на этого засранца, который с довольной рожей сообщает:

— Знакомься, мама, это Янина!

— Очень приятно, — женщина протягивает мне руку, которую я пожимаю в ответ. — Надежда Валерьевна.

— И мне приятно, — я улыбаюсь, чтобы хоть немного снять напряжение и разрядить обстановку. — Будете чай или кофе?

— Учись! — Надежда Валерьевна тычет пальцем в сторону сына, а после обращается ко мне: — Спасибо, милая.

— Э-ээ…

— Она пьет кофе с молоком и без сахара, — поясняет Глеб, а я только сейчас понимаю, какую чушь сморозила.

Я же вроде как тут хозяйка. Только вот понятия не имею, где и что лежит.

Черт, сама себя загнала в тупик.

Ну же, дорогой! Выручай!

Не стой столбом! Еще и улыбку натянул от уха до уха, а его ехидный взгляд то и дело повторяет:

«Попалась в клетку, строптивая птичка!»

Сейчас я тебе устрою, павлин общипанный. Чего скалишься, идиот? Мама твоя далеко