Патриция Уилсон - Мрачный и опасный

Напоследок, уже держась за края шторы, она замерла, чтобы бросить последний взгляд на тем­неющий за окном ландшафт, как вдруг увидела огонек – яркий, сильный и постоянный. Он све­тился между деревьями, по ту сторону ручья, где на поросшей лесом возвышенности, доходящей до самого залива, располагалась частная территория. Там стоял дом, но он всегда был темен и днем почти не виден за деревьями. А теперь в нем горел свет, будто там очнулся какой-то неведомый и незримый доселе мирок.

– В том старом доме горит свет, – сказала Кэтрин, не отводя глаз от огонька.

Клэр сразу же заинтересовалась.

– Где? В поместье Пенгаррон? Не может быть! Я сама должна посмотреть. – Она обошла стол и вмиг оказалась рядом с Кэтрин, в глазах ее разгорелось страшное любопытство. – Да, ты права. В Пенгарроне определенно горит свет. Итак, он вернулся! Про­сто невероятно. Никогда бы не подумала, что он вернется сюда после того, что стряслось. Интересно, что он здесь забыл? Видать, приполз зализывать свои раны или скрывается. – Она отвернулась от окна и задумчиво покачала головой. – Да нет, от кого ему скрываться? Его никогда не волновало, что скажут о нем люди. Никогда, с малых лет. И теперь, думаю, он нисколько не изменился, я имею в виду, с тех пор как вырос.

Задернув занавески, Кэтрин последовала за те­тушкой к столу. Нога ныла, и, усевшись, она бес­сознательно потирала ее. Обычно она забывала о своей ноге, пока та сама не напоминала о себе бо­лью или вдруг отказавшись служить.

– Кто не изменился? Мне будет гораздо инте­реснее тебя слушать, если я узнаю, о ком ты гово­ришь?

– Да о Джейке Трелони, дорогая, о ком же еще? Раз там горит свет, значит, это он и есть, потому что кроме него в старое поместье и воз­вращаться некому. Он уж много лет здесь не жи­вет. Правда, недавно приезжал, но ненадолго, да и то себе на беду. Хотелось бы мне знать, почему он сейчас-то решил вернуться, особенно после того, что случилось.

Поскольку Кэтрин никогда не слышала о Джей­ке Трелони, да и сам дом всегда видела только из­дали, ее интерес пошел на убыль. Она чуть не с ужасом смотрела, как тетушка отрезает огромный ломоть пирога с яйцами и ветчиной и помещает его на свою тарелку. Туда же отправилась изрядная пор­ция салата. Кэтрин только диву давалась, куда исче­зают все добрые намерения тетушки насчет воздер­жания, о которых она заявляет всякий раз, как про­слушает очередную лекцию о здоровье. Сама Кэт­рин есть не хотела. Аппетит после выхода из больни­цы к ней так и не вернулся.

– Да и с чего бы ему пришла в голову мысль скрываться? – продолжала тетушка размышлять вслух. Клэр любила посудачить о том и сем, и отвлечь ее возбужденный разум от этого занятия нельзя было ничем, даже благодарностью за прекрасный чай, крепкий и ароматный, способ приготовления кото­рого был ее гордостью.

– Ох, нет, сомневаюсь, что он задумал скры­ваться, – продолжала тетушка, выбирая пышную и теплую булочку из груды таких же и щедро намазы­вая ее маслом. – Да нет, я просто уверена, что он здесь не затем, чтобы скрываться. Джейк Трелони – и вдруг скрывается! Такой сильный и бесстрашный! Он всегда таким был, даже еще мальчишкой. Тем­ный, как цыган. Он нипочем не станет скрываться, не тот это человек.

– Ты, кажется, говорила, что если он не скры­вается, то зализывает раны, – пыталась хоть что-то прояснить Кэтрин.

Клэр с вожделением глядела в свою тарелку, но после замечания племянницы оторвала от нее взор.

– Ну, будь это кто другой, я бы, может, и сказа­ла, что человек приехал сюда скрываться и зализы­вать раны. Но поскольку речь идет о Джейке Трело­ни, то я сильно сомневаюсь. Да я просто отказыва­юсь верить в подобную чепуху.

– Знаешь, ты кого угодно способна свести с ума, – заявила Кэтрин, чей интерес к соседу воз­рос теперь просто потому, что от тетушки невоз­можно было дождаться толковых объяснений. – И почему мифический «кто другой» может скрывать­ся, а этот твой Джейк Трелони не может?

– Потому, дорогая, что люди болтают, будто он убил свою жену. Вот, мол, и попал в чрезвычайно трудную ситуацию.

Да, в этом вся тетушка. Она так закрутит про­стую историю, что и сам черт не разберет что к чему. А когда терпение слушателя будет исчерпано, она нанесет решительный удар, как бывалый фехтоваль­щик наносит свой coup de grase.

Как бы там ни было, последнее сообщение Клэр повергло Кэт­рин в долгое молчание. Больше ста лет миновало с тех пор, как французские пираты держали в стра­хе жителей этого побережья, здесь давно уже за­были и о том, как опасные контрабандисты дос­тавляли по ночам свой товар в маленькие мест­ные заливы и бухточки. Теперь этот сонный уго­лок Корнуолла не имеет ничего общего ни с опас­ностью, ни с преступлениями. И слово «убийца» совсем не подходит к этим местам, оно будто из другого мира.

– Почему же тогда он не в тюрьме? – прямодуш­но спросила Кэтрин, сама удивляясь тому, что все это ее по-настоящему заинтриговало.

Тетушка удивленно посмотрела на племян­ницу.

– Кто? Джейк Трелони? В тюрьме? Подумай, что ты говоришь, Кэтрин! Да как же он может быть в тюрьме, когда он невиновен. Тело ведь нигде не на­шли, так что и доказательств его вины просто не существует. В любом случае, – твердо продолжила она, – даже если они и найдут тело, уверяю тебя, это не его рук дело.

– Ты так уверенно говоришь… Откуда тебе знать? – спокойно спросила Кэтрин.

Она не переставала удивляться, что ее и в самом деле могут интересовать такие вещи. В последнее вре­мя ее занимала только собственная работа, а теперь она будто вдруг почувствовала, что жизнь, как бы то ни было, продолжается.

– Да кому и знать, как не мне! – воскликнула Клэр Холден сочным учительским голосом. – Я по­мню его с мальчишеских лет. Уже тогда это был креп­кий орешек и дикарь, а стоило ему подрасти, как он стал грозой всех девчонок в округе. Говорят, он был весьма боек по этой части и безжалостен, бро­сал их сразу же, как только они ему надоедали. Но на убийство он не способен, нет.

– Ты же сама сказала, что он дикий, – напом­нила Кэтрин, начиная помаленьку раздражаться и уже сожалея о том, что дала себя втянуть в эту стран­ную бестолковую дискуссию.

Ее тетя, делая свои многозначительные заяв­ления, довольно свободно обращалась как с фак­тами, так и с отсутствием таковых. В подобных дискуссиях Кэтрин не видела ничего необычного, но на сей раз предмет обсуждения был довольно занятен.

– Да, вот именно, дикий, суровый и очень ум­ный. А уж красив, как сам дьявол. Девчонки за ним бегали стаями, и у меня нет ни малейших сомне­ний, что он уже тогда был опасным. Но убить жену? Нет, Кэтрин, это решительно невозможно. Такие мужчины не способны на подобное злодейство по отношению к женщинам.