Розалинда Лейкер - Эта сияющая земля

Откинувшись на спинку стула, Джоана выдохнула:

— Я совсем забыла о времени. Я не могу сегодня пойти с тобой, потому что в перерыв мне нужно успеть пробежаться по магазинам. Моя хозяйка с мужем-инвалидом уехали на каникулы, приходится заботиться обо всем самой.

— А куда уехали Алстины?

— К сестре Анны и ее мужу в Драммен. Только там Анна по-настоящему отдыхает, это именно то, что ей нужно. Временами она очень устает, ухаживая за своим мужем, хотя и никогда не признается в этом.

Соня хорошо знала Драммен. Это был маленький живописный городок к юго-западу от Осло; на мосту, ведущем в город, всегда развевались флаги.

— А разве Виктору Алстину не лучше?

— Боюсь, нет. Удар, который он перенес несколько лет назад, сделал его полным инвалидом. Муж сестры Анны, профессор медицины, — единственный человек, кому она может доверить Виктора на любое время. Это хорошо для них обоих — Анна немного передохнет, а Виктору необходимо почувствовать себя независимым, побыв в мужской компании.

— Когда ты ожидаешь их возвращения?

— Точно не в ближайшие пару недель.

Джоана не говорила, что ей нравится, когда дом оставляют полностью на нее, это могло выглядеть бестактно по отношению к Алстинам, которых она очень любила. Когда она впервые приехала в Осло, чужой и незнакомый город, они пригласили ее в свой дом и очень быстро стали ей добрыми друзьями. В их доме она чувствовала себя по-настоящему свободной, и если Анна и вмешивалась в ее жизнь, то это были лишь добрые советы. У Алстинов не было нужды брать с нее деньги за комнату, так как до болезни Виктор преуспевал в бизнесе. Спокойный человек с чувством собственного достоинства, он терпеливо переносил свою немощь и никогда не жаловался. Имей они детей, Анна могла бы хоть иногда передохнуть. Они полюбили девушку, поселившуюся в их доме, которая вдохнула жизнь в их тихое и замкнутое существование.

Когда загруженный до нельзя рабочий день Джоаны закончился, она с радостью прыгнула в трамвай и поехала домой, держа в руках полные сумки. Позвякивая, трамвай с грохотом проехал большой рынок, миновал собор и повез ее мимо различных магазинов: булочной, цветочного, магазина шляп. Именно здесь она сделала одну из своих первых покупок после приезда в город. Это была черная шляпка с большими полями. С тех пор прошло четырнадцать месяцев, и за это время ее гардероб заполнился красивой одеждой, которую она с удовольствием носила.

Она все больше погружалась в свои мысли. Сейчас странно вспоминать, какое впечатление произвела на нее поездка в трамвае по Осло. Живя на ферме, она ни разу в жизни не ездила на поезде до того дня, когда села на паром, плывущий по фьорду в Андалснес, где находилась ближайшая железнодорожная станция. Для тех, кто жил в горной местности в развилке фьорда на западном берегу, переправы на пароме были таким же способом передвижения, как трамваи в Осло. Несмотря на трудные времена конца двадцатых — начала тридцатых годов, детство ее протекало беззаботно. В долине маленьких ферм люди жили как одна семья. Летом она бегала босиком, а зимой каталась на коньках и на лыжах. С самого рождения ее баловали отец и двое старших братьев, но мама воспитывала в строгости. Теперь, повзрослев, она удивлялась, как могли сосуществовать вместе двое людей с абсолютно разными характерами. Никогда она не видела своих родителей целующимися или обнимающимися, хотя отец, весельчак и шутник, всегда был любящим и нежным.

Джоане непросто далось решение уехать из дома, сначала чтобы поступить в колледж в ближайшем к фьорду городе, а потом отправиться на юг в Осло. Но ей необходимо было строить карьеру, устраиваться и становиться независимой, как ее братья. Она повзрослела, приехав в Осло. У нее появился надежный мужчина, который заполнил ее жизнь, но их отношения оборвались. Она ни о чем не жалела.

Трамвай въехал в Грефсен. Здесь стояли частные двухэтажные дома, у каждого был сад с фруктовыми деревьями и цветами.

— Грефсен! — выкрикнул водитель.

Джоана пробилась сквозь толпу пассажиров, вышла из трамвая, перебежала дорогу и ступила на посыпанную гравием тропинку, ведущую к дому Алстинов. Вот он показался из-за деревьев — добротно построенное здание, выкрашенное в цвет зеленого сочного яблока. На окнах за кружевными шторами виднелись цветы, которые Джоана поливала в отсутствие Анны.

Она открыла входную дверь и резко остановилась на пороге. До нее донесся запах свежесваренного кофе. Первое, что она подумала, — хозяева вернулись раньше времени, но немедленно откинула эту мысль, так как во всем доме не горел свет. Сейчас здесь мог находиться лишь один человек, и его присутствие было вовсе нежелательным. Выйдя на свет в холле, обитом деревянными панелями, она крикнула громко:

— Кто-нибудь дома?

Ответа не последовало. Она прошла на кухню и включила свет. Кофейник, в котором варился кофе, стоял на плите и был еще теплым. Две чашки с блюдцами поставлены на полку. Похоже, приходивший привел в дом гостя. Потом она увидела записку, подсунутую под солонку. Почерк был твердым и уверенным.

«Привет, Джоана Рейн. Я здесь на несколько дней, только что узнал, что Алстины уехали. Может, как-нибудь встретимся. Я взял ключ, оставленный под половиком. Стефен Ларсен».

Тяжело вздохнув, она смяла записку. После рабочего дня она не чувствовала в себе ни сил, ни желания общаться с незнакомцем, о котором знала только, что он Англичанин. Она узнала о происхождении его прозвища, когда приехала в Осло.

— Я называю его Англичанином с тех самых пор, как он появился здесь, — объяснил Виктор. Каждое слово ему давалось с огромным усилием. — Посмотри на фотографию. — Он щелкнул пальцами здоровой руки, указывая на большой портрет в рамке, висевший на стене в гостиной. — Ее сделали, когда он учился в Оксфорде. Чай, и сэндвичи на газоне, и красивые шляпы. О да, он Англичанин. — С того дня Виктор повторял эту шутку бесчисленное количество раз и всегда с таким видом, как будто произносил ее впервые.

Пройдя в гостиную, она увидела разведенный в камине огонь. Языки пламени освещали предметы старины, находившиеся в комнате, редкие фарфоровые статуэтки и несколько серебряных чашек восемнадцатого века, которые Виктор коллекционировал в прежнее, золотое для него время. Так же свет падал на стоящие в ряд трофеи, выигранные воспитанницей Анны в лыжных соревнованиях. В Норвегии найдется немного домов, где нет по крайней мере одного или двух таких же призов, полученных в местных, национальных или международных соревнованиях. Здесь бытует поговорка, что последние четыре тысячи лет норвежцы рождаются с лыжами на ногах. Ее взгляд остановился на фотографии Англичанина. Он радостно улыбался, победив в состязаниях по гребле; его сильные мускулистые руки держали весла, он был в шортах и белой футболке, темные волосы взлохмачены.